Вася часто виделась с Димой. Он всегда приходил на помощь, если у нее случались проблемы. И иногда Василиса думала, и что бы я без него делала? И спрашивала себя: а что, если… Ведь он всегда оказывался под рукой, когда был нужен, умел не только помочь, но и снять напряжение развеселить. Но нет! Когда недавно у них вновь состоялся серьезный разговор, Вася отказала ему. Однако Дима был настроен решительно и терпеливо.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я навсегда ушел из твоей жизни? — спросил он ее тогда.
— Нет, конечно! — Василиса даже испугалась.
— Хорошо. Вернемся к этому разговору тогда, когда ты поймешь, что не можешь без меня жить.
И с этого дня он делал все возможное, чтобы приблизить этот момент.
А Василиса не могла забыть Игоря. Она так часто думала о нем, что иногда ей казалось, будто помнит о нем всегда, постоянно. В трудные минуты Вася с ним советовалась, рассказывала о своих успехах и неудачах. Он был рядом, в ней, в ее сердце. Если Игорь снился ей, то это означало, день будет удачный, в ее сознании он превратился в добрую примету. Однажды поймав себя на этой мысли, Василиса подумала, что на верном пути в дурдом и пора взять себя в руки, то есть выкинуть Игоря из головы. Но он решительно не хотел оттуда уходить. И она смирилась с его вечным присутствием.
Как-то Василиса призналась Нине, что, если бы узнала, что тот женился, ей стало бы легче. Она бы вышла замуж за Диму и жила бы долго и счастливо, пока они не умерли бы в один день.
Василиса еще несколько раз ездила к дому Игоря. Но дверь его квартиры была глуха к ее мольбам.
Вася прислонилась лбом к холодному стеклу.
«А ведь он приобретает в моем мозгу образ этакого супергероя, — подумала девушка и вздохнула: — И как же я люблю его».
Стекло запотело, Василиса кончиком шали протерла его.
— Все кончится, — вслух произнесла она, решив, что во всем виноват снег, навевающий мысли о печальной вечности, и, взглянув на часы, поняла, что пора заняться радостной повседневностью: через два часа у нее гимнастика, а значит, встреча с Ниной, а потом работа, работа, работа.
* * *
— Как же я замечательно себя чувствую, — сказала Вася и с чувством хлопнула Нину по плечу.
— Эй, полегче, — та потерла плечо и покачала головой. — По-моему, тебе пора снизить нагрузку.
Девушки уже отзанимались и теперь одевались и красились.
— Ты здорово выглядишь, — заметила Нина.
— Твоих рук дело. — Василиса улыбнулась ей.
— Да уж куда там. Ты оказалась слишком способной ученицей. Этот костюм… — Нина со знанием дела присвистнула, — ну очень тебе идет.
— Последнее приобретение, — Вася крутанулась на каблуках. Волна блестящих каштановых волос взлетела и опала.
— Тебя подбросить до работы?
— Знаешь, нет, спасибо. Здесь недалеко, а мне хочется прогуляться.
— Ага, понимаю. Ступить ногой на чистый снег. Приложить свою лапу, так сказать.
— Точно. Расскажи, как Гаврилы.
— Да что с ними станется! Все нормально. Старшенький исправно занимается, скандалит иногда, но не злоупотребляет. Если не забыла, у него через пару дней день рождения. Придешь?
— Конечно. Как раз решаю непростой вопрос: что подарить?
— Только прошу тебя, ничего сверхъестественного. Он будет так рад тебя видеть, что достаточно лишь повязать на голову красную ленточку и преподнести в качестве подарка себя.
— Ну это само собой. Ты готова?
Нина кивнула, они подхватили сумки и вышли на улицу. Студеный ветерок пробегался по их лицам. Василиса плотнее запахнула куртку. Девушки попрощались и разошлись в разные стороны.
Вася переулками выбралась на Тверскую, перешла ее и направилась к Пушкинской улице. Она брела, опустив голову, и с интересом наблюдала за яркими снежинками, которые, ложась в грязную кашицу, — метаморфоза, происшедшая всего за несколько часов с нетронутым девственным покрывалом, укрывшим мостовые, — тут же поглощались этой серой массой и исчезали в ней. На Василису напало философское настроение, и она с увлечением начала примеривать это явление городской природы на человеческую.
Из раздумий ее вывел оголтелый визг шин. Василиса вздрогнула, подняла голову и увидела мчащийся на нее белый «Москвич». От ужаса она застыла на месте.
Вася уже прощалась с жизнью, когда машина резко затормозила всего в двух шагах от нее и какой-то мужчина — она поначалу даже не сообразила кто — с победным криком: «Афродита», — бросился к ней.
Василиса так и не успела прийти в себя, а Василий уже обнимал, целовал ее, хлопал по плечу и все приговаривал:
— Афродита! Черт возьми! Я тебя нашел!
Наконец и она смогла из себя выдавить:
— Боже мой! Тезка!
Какая-то проходившая мимо парочка посмотрела на них, как на чокнутых. Они счастливо рассмеялись, перехватив их взгляд, и одновременно заговорили:
— Нам обязательно надо… — начал Василий.
— Мне о стольком нужно… — перебила его Вася.
Они на мгновение замолчали, потом Василий взял ее за руку и твердо произнес:
— Я не знаю, куда ты направляешься, но, судя по всему, ты не очень торопишься. Давай зайдем вон в то кафе, выпьем по чашечке кофе и ответим друг другу на пару наболевших вопросов.
Они сосредоточенно, движимые одной целью, вошли в кафе, выбрали столик, Василий принес кофе, сел, взглянул на Василису.
— Ты замужем? — спросил он.
— Нет. А он?
— Тоже не замужем. Вася облегченно рассмеялась и на всякий случай уточнила:
— И не женат?
Тут хохотнул Василий и недоверчиво взглянул на Василису.
— А ты изменилась, — удивленно проговорил он. — Господи, да ты жутко изменилась, — изумление его росло. — Как я тебя только и узнал? Вот сейчас бы ни за что не узнал, — честно признался он.
— Постой, скажи, а где Игорь?
— Шляется по заграницам уже второй месяц. Когда он не смог тебя найти, а ты все не объявлялась… А кстати, почему ты не звонила? — Василий подозрительно посмотрел на Василису.
— Меня Марина из квартиры выгнала. Произошло это ночью, я тогда была не совсем в порядке… — Она запнулась. — В общем, часть вещей я у нее забыла, среди них и записную книжку. Потом я долго болела, а когда выздоровела, не могла вспомнить телефон. — Вася виновато развела руками. — К тому же Марина сказала, что Игорь женится на ней…
— Вот дрянь! — не выдержал Василий. — А ты знаешь, я ведь ее видел недавно.
Вася вопросительно взглянула на него.
— Она и правда вышла замуж за страшно крутого парня, из «новых русских». Я ее случайно встретил на улице, она куда-то очень спешила, и мне не удалось поговорить с ней за жизнь. Тем более что на меня косо поглядывали ее охранники. Марина только и успела пропеть, как она замечательно живет, а я успел заметить ее затравленный взгляд и руки в синяках. От прежней Мариночки и следа не осталось.
