— В противоположность настоящей взрослой женщине? — сухо поинтересовался Эрнесто Монтес. И Аделина обрадовалась, что в темноте нельзя было увидеть, как при этих словах ее щеки залились румянцем. — Мне кажется, ты должна была заметить, насколько мы с тобой похожи. Оба любим тихий семейный отдых. Я ведь знаю, что Федерико не баловал вас с дочерью совместным времяпрепровождением.
Она изумленно посмотрела на него.
— Только ты значительно моложе меня, попыталась уточнить Аделина, решив оставить без комментариев вторую часть его утверждения. — Я ценю твою заботу, но хочу оставаться самой собой. Привыкла. И если честно, ты не мой тип…
— Тогда кто же твой? — спросил Эрнесто, приноравливаясь к ее шагам, чтобы идти рядом. Аделина повернула в сторону виллы. — Думаешь, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы судить об этом?
— Я догадывалась, что ты брал пример с Федерико, — сказала она, решив, что откровенный ответ сейчас — именно то, что надо. — А еще он сам не раз говорил, что женщина стоит у тебя на втором месте после карьеры.
Эрнесто подавил желание чертыхнуться.
— Ты не можешь это утверждать.
— Неужели? — Аделина не удержалась и мельком взглянула на него. Ее очень удивило разочарованное выражение его лица. — Я знаю, что Федерико достаточно было лишь щелкнуть пальцами, чтобы ты примчался к нему. И неважно, с какой женщиной в тот момент ты находился.
— А тебе не приходило в голову, что это больше свидетельствует о женщинах, с которыми я общался, а не о моем характере? — жестко спросил он. — Вспомни, я никогда не был женат. А это, заметь, существенная разница между мной и Федерико.
Аделина пожала плечами.
— Брак не так важен в наше время.
— Для кого-то — да, но не для меня. Я — сторонник крепкой традиционной семьи, — попытался объяснить свою позицию Эрнесто. — И считаю ее основой жизни любого человека.
Вот почему, будь я на твоем месте, никогда бы не связал свою судьбу с Федерико.
Аделина остановилась.
— Прошу прощения? — Во рту у нее пересохло, а коленки задрожали. Она, не мигая, смотрела на Эрнесто Монтеса. — Если ты намекаешь, что я вышла замуж из-за денег…
— Я этого не говорил.
— Но подумал, — настаивала она. — Можешь мне не верить, но я любила его, когда выходила замуж. И мечтала, что мы станем настоящей семьей. К несчастью, он относился к браку несколько иначе, хотя и клялся в первые годы, что я — его единственная женщина.
У Эрнесто заиграли желваки.
— Как ты могла поверить в такое? Ведь он часто даже не ночевал дома.
— Я была доверчивой романтичной дурочкой, глупышкой. Назови, как тебе угодно. — Аделина заметила сомнение на его лице и поняла, что ей придется раскрыть все карты. — К тому же мне не было известно, что Федерико перенес операцию и у него впредь не будет детей.
— Неужели? — в изумлении прошептал Эрнесто.
— Именно так. — Она опустила глаза и отвернулась от него. — Он женился на мне, чтобы у Паолы появилась мать. Не более того.
— Господи, Аделина!.. — воскликнул он, пораженный ее признанием.
По крайней мере, теперь он поверил. Другого способа не нашлось, чтобы развеять его сомнения. Но зачем она вообще решила ему во всем признаться? Неужели ей так отчаянно хотелось получить его поддержку?
— Я понятия не имел, что все обстояло именно так, — сказал Эрнесто, догнав ее и обняв за талию. — Постой! — воскликнул он, и в этот момент его ладонь скользнула по ощутимой выпуклости ее живота. — Черт возьми!
Он инстинктивно отдернул руку, и Аделина вырвалась, отпрянув в сторону. Эрнесто был поражен своим открытием и схватил ее за тонкое запястье.
— Ты же беременна, — произнес он сдавленным голосом. Затем его лицо просветлело:
— Аделина, ты ждешь ребенка!
Она беспомощно наблюдала за ним. В ее голове пронесся сонм мыслей, и ни одна не подходила для того, чтобы отрицать очевидное. Но Аделина все равно не успела бы произнести ни одного слова. На этот раз его голос звучал жестче и холоднее:
— Когда ты собиралась рассказать мне об этом?
Она пожала плечами.
— Почему я должна была это делать? Ты мне не муж.
— Но я отец ребенка, — сказал он, нахмурившись. — Ты надеялась, что я не узнаю?
Аделина поникла. После ее откровений бесполезно было притворяться, что ребенок от Федерико.
— Это не твоя проблема, — настойчиво продолжала она. — Я способна сама позаботиться о малыше. А теперь, пожалуйста, мне хотелось бы вернуться домой.
— Послушай, — в его голосе не прозвучало даже намека на сочувствие, — ты никуда не пойдешь, пока не объяснишься. — Эрнесто с видимым усилием старался говорить спокойно, но ему с трудом удавалось сдерживать гнев.
Аделина поняла это по тому, как крепко его рука держала ее запястье. — Сейчас… — Он сделал глубокий вдох. — Я… склонен поверить, что известие о беременности было шоком для тебя.
Для меня тоже. Но это не оправдывает твоего молчания. Ты обязана была проинформировать меня о данном факте.
Аделина усмехнулась.
— Проинформировать о факте? — переспросила она. — Боже, ты говоришь об этом, как о сделке в бизнесе.
— Да, как ты сказала, я больше привык иметь дело с интригами в бизнесе, а не в личной жизни.
— Это не интрига! — воскликнула Аделина.
— Нет? — Лицо Эрнесто выражало презрение. — Но ты не можешь отрицать, что именно из-за этого решила пожить одна какое-то время. Что ты задумала, скажи? Родить ребенка и подыскать для него приемных родителей?
— Что ты! — испуганно возразила она. — Я бы никогда не смогла так поступить.
— Почему нет? Столь щекотливое положение создавало бы тебе массу неудобств.
Она в упор посмотрела на него.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что, если бы дела обстояли по-другому, тебе незачем было бы прятаться здесь, на острове. Значит, ты не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о беременности, потому что не собиралась оставлять ребенка. — Его пальцы сжались еще сильнее. — Ты пыталась избавиться от него?
— Нет, конечно. — Аделине стало жутко при одной только мысли об этом. — Как ты мог такое сказать?
— Отлично. — Казалось, он поверил. Абсурдно, но она почувствовала, что благодарна ему за это. — Тогда зачем убегать? — Я не убегала. — Но ведь она именно так и поступила. Решив, что он заслужил хоть какую-то долю правды, Аделина продолжила:
— Я… я хотела родить ребенка прежде, чем кто-нибудь узнает о моей беременности. Вот и все.
— Почему?
— Что тебе непонятно?
— Почему для тебя так важно родить его в обстановке полной тайны?
Как ответить на этот вопрос, чтобы он не догадался об ее истинных побуждениях?
