– Я просто пунктуальна, – смеясь, поправила она. – Я никогда не опаздываю. Наверное, у меня какой-то врожденный изъян.
Он явно был рад ее видеть. Она вытащила из-под воротника свои длинные, до пояса, волосы и тряхнула головой. Из-под бесформенной куртки оливково-зеленого цвета выглядывали ноги в плотно облегающих и возмутительно дорогих французских джинсах, заправленных в пару блестящих красных ковбойских сапожек на высоких каблуках. Он одобрительно взглянул на нее.
– На тебя приятно посмотреть. Входи.
– Сказал паук мухе? – негромко спросила Дэлия, переступая через порог и снимая с плеча сумку из мягкой кожи в тон сапогам. Она подождала, пока он затворил тяжелую, в заклепках металлическую дверь и запер ее на тяжелый железный засов. Затем прошла вслед за ним по деревянному полу, сверкавшему, как в гимнастическом зале, к импровизированной гостиной в дальнем конце, где высокие фикусы, подсвечиваемые жестяными светильниками, отбрасывали на потолок пятнистые причудливые тени. Четыре дивана, обитые серебристой тканью, стояли напротив друг друга вокруг такелажного контейнера, приспособленного под столик для кофе. По голым кирпичным стенам были развешаны огромные абстрактные полотна, представлявшие собой смелые цветовые композиции. С северной стороны открывался вид Нью-Йорка с «Эмпайр стейт билдинг» вдали. Над мощной стереоустановкой помещался портрет поющей Джанис Джоплин. Дэлии тут сразу понравилось. Это пустынное голое пространство посреди одного из самых населенных городов мира было чрезвычайно элегантным и уютным.
– Здесь очень мило, – сказала она, опуская свою большую сумку на один из диванов.
– Я рад, что тебе нравится. Посиди, пока я схожу за сценарием. Затем я объясню тебе общий замысел. Хочешь вина? У меня завалялась нераспечатанная бутылка вполне приличного бордо.
Она покачала головой.
– У меня сегодня разгрузочный день. Стакана простой воды будет вполне достаточно.
– Сейчас принесу. Чувствуй себя как дома.
Дэлия присела на диван. Обивка на ощупь показалась ей просто роскошной. Она провела по ней пальцами.
– У тебя хороший вкус, – сказала она. Жером протянул ей стакан «Перье» со льдом.
– Боюсь, вкуса у меня больше, чем денег, – с улыбкой ответил он. – В данный момент, даже если бы у меня были деньги, я бы не стал тратить их на обстановку. Одному Богу известно, где я окажусь через месяц.
Она повернула голову, услышав какой-то стук и скрип.
– Стучат молотком?
Проследив за ее взглядом, Жером посмотрел туда, где с потолка свисала белая льняная занавеска, разделявшая помещение на две половины.
– Почему бы тебе не увидеть все своими глазами? – мягко предложил он. Улыбка Чеширского кота на его лице стала еще шире.
Дэлия послушно поднялась, поставила стакан на поднос и прошла к занавеске. Помедлив, быстро отодвинула ее в сторону. У нее перехватило дыхание. С минуту она стояла, раскрыв от изумления рот. Двое парней и девушка-блондинка, облаченные в рабочие комбинезоны, деловито накладывали последние штрихи на сооружение, которое явно представляло собой трехстороннюю съемочную площадку.
Она подошла ближе, глаза ее разбегались. Казалось сюда, в Манхэттен, из довоенного Берлина перенеслась затхлая, душная гостиная, принадлежащая людям среднего достатка. Все выглядело исторически достоверным, вплоть до аляповатых вычурных обоев, выцветшего ветхого ковра с восточным орнаментом, секретера «Бидермайер», пианино «Бехштайн», на котором помещалось несколько старых фотографий и безделушек, и чересчур плотно набитых кресел, покрытых пожелтевшими кружевными накидками. А напротив всего этого стояли образцы технических достижений гораздо более поздней эпохи: софиты на операторских тележках, микрофонный журавль, профессиональная тридцатипятимиллиметровая камера, другие дорогие принадлежности и снаряжение кинорежиссера-профессионала. Толстые черные электрические кабели в беспорядке тянулись по иолу.
– О, наконец-то ты пришел, Жер, – сказала блондинка, отодвигая стул влево. – Хочешь, чтобы пианино стояло так, как сейчас, или переставить его на другую сторону к окну?
– Пусть стоит так, как стоит, Мэри. Но задник за окном все же ярковат. Смягчи его несколькими ветвями деревьев. Мне нужно, чтобы при включенных прожекторах создалась видимость рассеянного солнечного света.
– Будет сделано, босс. – Она усмехнулась, салютуя. – Эта леди – наша звезда? – Она кивнула в сторону Дэлии.
– Да. Почему бы тебе не прерваться на минутку и не познакомиться с ней. И вам, ребята, тоже.
Мэри и двое мужчин бросили свои дела и подошли.
– Это Мэри, – сказал Жером. – Мэри, познакомься с Дэлией.
Блондинка оглядела ее с ног до головы и усмехнулась.
– Рада познакомиться. – Она шагнула вперед, выдула огромный пузырь из розовой жевательной резинки и энергично затрясла руку Дэлии.
– Мэри отвечает за декорации, – объяснил Жером. – А это Тим Фосетт и Ян Поттер. Их имена смахивают на имена водопроводчиков, но можешь поверить мне на слово: они первоклассные инженеры. Тим отвечает за звук, а Ян за освещение.
– Фосетт и Поттер к вашим услугам, – хором произнесли Ян и Тим.
– Рада познакомиться с вами, – смеясь, ответила Дэлия. Она пожала им руки и кивнула в сторону площадки. – Вы здорово здесь поработали. Должна сказать, что все выглядит очень впечатляюще. До сих пор я чувствовала себя спокойной и собранной, но при виде съемочной площадки и всего этого оборудования начала ощущать слабость в коленках.
– У меня есть как раз то, что тебе нужно для того, чтобы расслабиться, – сказала Мэри.
Она отправилась за сумкой и, пошарив в ней, достала пачку «Мальборо», битком набитую самокрутками. Вытащив одну, сунула ее в рот и чиркнула спичкой. Сделав несколько затяжек, передала сигарету Дэлии.
Дэлия осторожно взяла самокрутку двумя пальцами и с минуту смотрела на нее.
– Я никогда раньше этого не делала, – боязливо призналась она.
– Что может быть лучше первого раза, – ослепительно улыбнулась Мэри. – Просто сделай глубокий вдох, задержи дыхание и медленно выдыхай. Сразу станешь другим человеком. Обещаю тебе.
Дэлия глубоко затянулась, задержала дым и разразилась приступом кашля. Перестав кашлять, почувствовала, как ее тело охватывает сладкая истома. Она передала сигарету Жерому, который, сделав пару затяжек, в свою очередь передал ее дальше.
– Хорошая штука, – сказал Жером и посмотрел на Мэри. – Можешь мне продать немного?
Мэри покачала головой.
– Один из моих дружков снимал фильм на Западном побережье и привез их оттуда. Он дал мне только полунции.
Тим вернул самокрутку Мэри.
– Ладно, нам пора приниматься за работу, – сказал он и, повернувшись к Дэлии. добавил: – Жером нас гоняет, как рабов, хочет, чтобы все было готово к концу недели.
Дэлия удивленно посмотрела на Жерома.
– Так скоро?
– А почему нет? – спросил он. – У нас есть сценарий, у нас есть оборудование, а теперь еще и актриса. Остальные члены технической команды и актеры, исполняющие вспомогательные роли, будут приходить по мере надобности. – Он оглянулся по сторонам. – А где Клео?
– Она работала над зарисовками костюмов минуту назад, – сказал Ян. – Может, заскочила в туалет.
– Клео! – позвал Жером.
– Иду, Белый Господин, – весело отозвался приглушенный голос.
Вдали послышался шум спускаемой воды, и через минуту из туалета показалась молодая стройная негритянка с мальчишеским лицом и блестящими, умными, с озорным блеском глазами. У нее были фигура и походка манекенщицы, прическа в виде бесчисленных косичек и живое лицо. Она была одета в мешковатые армейские брюки и облегающую футболку с камуфляжным рисунком. И все же, несмотря на военную форму с мужского плеча, в ней было нечто очень женственное, а безупречной формы грудь с вызывающе выпирающими сосками не оставляла сомнений в том, что футболки хороши не только для мужчин.
– В чем дело? – спросила она. – Неужели девушка не может отойти на минутку, чтобы… – Она вдруг резко замолчала. Затем медленно наклонилась вперед, ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Дэлия? – недоверчиво прошептала Клео. – Белая Женщина, это в самом деле ты?
Дэлия наклонилась к негритянке и в свою очередь изумленно заморгала глазами. В ее голосе звучало не меньшее удивление:
– Мисс Клеопатра, милочка? Это ты?
Клео расплылась в широкой белозубой улыбке.
– Провалиться мне на этом месте!
Радостно засмеявшись, девушки бросились друг к другу в объятия. Какое-то время спустя они все еще стояли, не разжимая рук.
– Господи Боже мой, сколько лет прошло! – воскликнула Клео, плача и смеясь одновременно.
– Семь лет, если быть точной.
– Неправда. Шесть лет, десять месяцев и, дай подумать… двадцать четыре дня. – Они снова обнялись. – Господи! После того как мы расстались, я уж и не чаяла, что снова тебя увижу. Что ты здесь делаешь?
