Утром Шидловский позвонил своему юристу и приказал срочно явиться к нему домой. Пришедшей домработнице, Семен Борисович объявил, что дает ей отгулы на 10 дней с сохранением заработной платы. Обрадованная неожиданным отпуском, женщина ушла. Хозяин стал ждать появления Льва Израилевича.
Адвокат господина Шидловского был уже довольно преклонного возраста. Но, несмотря на свои 67 лет, оставался очень энергичным и умным человеком. Он курировал бизнес Семена много лет и был, пожалуй, единственным партнером, которому тот доверял безоговорочно. А так же был единственным человеком, с которым он мог посоветоваться в сложившейся ситуации.
Кивнув, открывшему ему дверь охраннику, Лев Израилевич, поднимаясь на второй этаж к шефу, неожиданно столкнулся лицом к лицу с Гульнарой.
-Приветствую тебя, моя королева, - как всегда, с доброй улыбкой произнес он, припадая с поцелуем к руке молодой женщины. Но, когда поднял глаза и увидел Гулино лицо, мужчина вздрогнул.
-Здравствуйте, только, как видите, на королеву сегодня я не похожа, - с горькой усмешкой ответила та. – Кончилось мое королевство, - с усмешкой произнесла она и быстро пошла прочь.
-Сэмэн, - с возмущением воскликнул он, врываясь в кабинет к Шидловскому, - кто так Гулю изуродовал?
Лев Израилевич очень хорошо говорил по-русски, но когда он волновался, то переходил на Одесский жаргон. Это был высокий и худой мужчина. Его густые и кустистые брови даже шевелились от возмущения. Он стоял, упершись руками о стол.
-Присаживайся, - ответил тот, указывая на кресло. - Это жена Гулькиного любовника ее так разрисовала. Дождался я сюрприза от женушки.
-А щека почему у нее вся синюшная? Явно не женский удар.
-Ну, не сдержался, - горько усмехнулся Семен, - влепил один раз.
-Что намерен предпринять? – поинтересовался Лев Израилевич.
-Лицо заживет, выгоню к чертовой матери. С такой мордой на улицу стыдно показаться.
-И главное очень вовремя, перед самыми выборами.
-Ладно, - отмахнулся Шидловский, - вовремя, не вовремя, а терпеть такую ее наглость я не намерен. Эта сучка, в ботах на голую ногу от меня уйдет.
-Сеня, - вкрадчивым голосом произнес юрист, - а тебе не кажется, что ты сам во всем виноват? Последние год, полтора ты как осатанел. Любовницы, пирушки, сауны, поездки за границу без жены. Чего ты ждал от Гули после этого?
-Лева, давай готовь документы на развод. Думаю, в суд обращаться не надо. Детей у нас нет, разведут в ЗАГСе.
-Семен, по брачному контракту, который я сам составлял, жена в случае развода не имеет права только на твои ценные бумаги, недвижимость, акции, прочие активы. Но неужели ты заберешь у нее все, что дарил? Без одежды и босиком отправишь?
-Даже не сомневайся в этом, - зло ответил Семен. – Все, Лев, я тебя больше не задерживаю. У меня кое-какие срочные дела есть.
Никита уже несколько дней жил в съемной однокомнатной квартире в том же доме, где Андрей и Анжела Рогозины. Хозяйка обычно сдавала жилье студентам заочникам или командировочным. А потому там имелась мебель, посуда, бытовые приборы и даже постельное белье. Как раз то, что нужно. Волгин заплатил за три месяца вперед. В понедельник утром, когда Лариса находилась на работе, а сын в школе, он зашел домой собрал и перевез необходимые вещи.
Честно говоря, мужчина пребывал в полной растерянности. Он чувствовал себя виноватым, но идти на поклон к жене не хотел. Никита ни с кем не делился произошедшими с ним переменами в семейной жизни. Чаще всего пребывал в угрюмом и довольно мрачном расположении духа.
В пятницу к нему на работу неожиданно заявился бывший сокурсник по институту Максим Ромашев. Друзья встречались не часто, но по телефону созванивались регулярно. И были в курсе основных событий жизни один другого.
Ромашка по жизни был веселым и неунывающим балагуром и «пофигистом». Бренчал на гитаре, сочинял песенки, а потому, несмотря на свою не очень выдающуюся внешность и маленький рост, умел очаровывать девушек и женщин. Максим нещадно пропускал лекции, никогда не имел конспектов, но умудрился за все время учебы не завалить ни одного экзамена. Его изворотливости в любых ситуациях поражались все.
-Опаньки, - удивленно воскликнул Никита, поднимаясь из-за стола и крепко пожимая приятелю руку, - какими судьбами? Хоть бы позвонил предварительно, а то мог меня и не застать.
-Так мобильник у тебя почему-то недоступен. А домой я тебе вчера вечером звонил по городскому телефону, - ответил тот, вольготно устраиваясь на крутящемся стуле и доставая сигареты.
-Да, я же сотовый номер недавно сменил, - спохватился Никита. – Ну, и что тебе Ларка сказала?
-Тебе дословно передать, или как? - усмехнулся Максим.
-Давай дословно.
-Ларочка мне заявила, что этот кобелина больше здесь не живет и жить никогда уже не будет, - закуривая, произнес друг. – Я сразу все понял и решил, что старого другана надо спасать, помогать выбираться из этой щекотливой ситуации.
-Да, чем ты мне можешь помочь? – хмыкнул Никита.
-Как тебе сказать, может, чем и смогу. Судя по Ларискиным словам, заловила она тебя на измене. И выставила из дому.
-Ну, да, - согласился тот. – Только я сам ушел.
-Давно?
-В прошлую субботу.
-Глядя на твою мрачную физиономию, хотелось бы вернуться и все переиграть. Так?
-Мммм, - неопределенно промычал Никита и пожал плечами. – Сложно сказать. Там все серьезно.
-Не понял, - переспросил Максим, стряхивая пепел. – Серьезно с дамой или серьезная ссора с женой?
-Ой, Макс, у нас с Ларкой не ссора, - угрюмо ответил друг. – Полный крах, - добавил он, вставая и включая чайник. – Кофе будешь?
-Угу. С удовольствием.
Друзья заварили кофе, выкурили еще не по одной сигарете и Волгин рассказал Максиму о своих злоключениях. А в конце своего повествования высказал сомнение, что у него есть шанс на примирение с женой. Правда, о своих подозрениях насчет Ларкиной верности он умолчал.
-Значит, слушай сюда, - наставническим тоном произнес Ромашев. – Я в таких ситуациях бывал, и кое-что могу тебе посоветовать. Женушка Ритуля, - с хитрой улыбкой начал он, - выставляла меня из дому три раза. И каждый раз окончательно и бесповоротно. Говоря при этом, что и на порог не пустит, и замки сменит, и детей не увижу. Тебе Ларка что-нибудь подобное говорила?
