— Это частный остров, — не без гордости сообщил Филипп, — и он сейчас принадлежит только нам двоим.
Конечно, подумала Одри, ничуть не удивившись. Вряд ли ему сейчас нужен еще кто-то. Вряд ли ему захочется притворяться, что мы настоящие молодожены, безумно друг в друга влюбленные и счастливые. Не задумываясь, она выложила все это Филиппу.
— Тут ты права, — согласился он, пристально вглядываясь в ее напряженное лицо. — Безумное счастье в настоящее время представляет собой почти недостижимую цель.
Одри смущенно покраснела.
— Я, наверное, смертельно тебе надоела, пока мы сюда летели?
— Нет, — возразил Филипп, — ты вела себя очень тихо.
Одри насупилась, стараясь припомнить, когда в последний раз разговаривала с ним. Кажется, когда уезжали.
— Ты бы наверняка предпочел компанию Стеллы, — удивляясь собственной смелости, сказала Одри. — Вероятно, тебе следовало оставить меня в квартире на побережье, а сюда привезти ее. Максимилиан ничего бы не узнал!
Прищурившись, Филипп недоуменно посмотрел на нее и медленно спросил:
— С чего это тебе взбрело в голову, что меня интересует твоя сводная сестра?
— Большинство мужчин проявляет к ней интерес.
— Я не из их числа.
Но это вовсе не так! — хотелось крикнуть Одри.
Перед отъездом она внимательно наблюдала за поведением Филиппа, который делал вид, что не замечает Стеллу. Полное отсутствие какой-либо реакции с его стороны убедило Одри, что Филиппу ее сестра нравится, но он предпочитает этого не показывать.
В напряженном молчании они сели в небольшой открытый автомобиль, используемый для поездок на пляж. Филипп направил его по дороге, уходящей к вершине холма, и вскоре остановился перед великолепным домом, который вплоть до последнего поворота дороги был скрыт буйной и пышной растительностью.
— О, как тут красиво… — прошептала Одри.
Покрытое бронзовым загаром лицо Филиппа стало непроницаемым, он выпрыгнул из машины, вытащил чемоданы и зашагал к дому, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство.
Одри медленно последовала за ним и вскоре оказалась в прохладном холле. Что на меня нашло? — не переставала спрашивать она себя. Естественно, Филипп никогда бы не захотел открыто признать, что ему нравится Стелла, особенно после того, как, пусть и случайно, оказался в постели со мной, и в обозримом будущем у него не было ни малейшего шанса сблизиться с моей сводной сестрой.
— Я надеялся избежать этого признания, — раздраженно произнес Филипп, продолжая начатый разговор, — но Стелла мне с первого взгляда не понравилась.
Замерев, Одри изумленно посмотрела на него.
— По правде говоря, на язык мне просится нехорошее слово, способное наиболее точно передать мое мнение о твоей сводной сестре, которая, не пробыв и часа в моем доме, начала доставлять хлопоты окружающим! — бросил Филипп.
— Н-нехорошее с-слово? — запинаясь, повторила Одри.
— Но, уважая твою привязанность к Стелле, я не стану его произносить. Сейчас в моей жизни нет другой женщины, и…
В этот момент зазвонил телефон.
Чертыхнувшись, Филипп снял трубку и сразу же напрягся. Одри находилась довольно близко, чтобы расслышать звучавший в трубке женский голос. Лицо Филиппа с каждой секундой становилось все мрачнее, и Одри, чтобы не мешать, удалилась в глубину холла.
— Мне сейчас не совсем удобно говорить, — долетели до нее довольно грубо произнесенные им слова.
Положив трубку, Филипп перевел взгляд на Одри, прилагавшую отчаянные усилия втащить на лестницу свой тяжелый чемодан.
— Позволь мне помочь, — поравнявшись с ней предложил он. — Звонила Лилит. Я… я сообщил ей, что женился.
— Думаю, что для тебя этот предлог не хуже любого другого. — Одри с упреком посмотрела на него. — Но разве нельзя было сказать помягче?
— Помягче? — видимо не ожидавший от нее подобного заявления, переспросил Филипп.
— Какой ужасный удар для бедной женщины! У тебя с ней роман, а тут вдруг…
— Наши отношения не дошли до постели, а теперь все вообще кончено. Понятно? — грубо оборвал ее Филипп.
Смутившись, Одри покраснела и стала подниматься по лестнице.
— Думаю, меня это не касается, Филипп. Прости, мне не следовало ничего говорить, — извинилась она, преодолев последнюю ступеньку. — Я запуталась… то надо притворяться, то не надо… а когда долго притворяешься, то начинает казаться, будто все происходит на самом деле, — и вот я, не отдавая себе отчета, снова вмешиваюсь в твою личную жизнь.
— Возможно, нам стоит продолжать притворяться. Вероятно, так будет легче. — Филипп распахнул перед ней единственную находящуюся здесь дверь.
Одри показалось странным отсутствие других дверей в столь просторной на первый взгляд вилле.
— О! — воскликнула она, когда перед ее изумленным взором открылась огромная роскошная спальня.
Возможно, внизу есть еще одна спальня. Пока Филипп возился с остальными чемоданами, Одри успела спуститься вниз и быстро обследовать первый этаж, где она обнаружила изящно обставленную гостиную, элегантную столовую и отличную кухню с набитым продуктами холодильником. Ей пришлось смириться с фактом, что в доме всего одна кровать.
Филипп присоединился к ней и налил себе изрядную порцию коньяка. Одри тяжело вздохнула.
— Филипп, когда я была наверху, то не могла… хм… не заметить, что там всего одна…
Пока она говорила, Филипп без видимого удовольствия одним глотком опорожнил бокал.
— Думаю, сейчас тебе самое время позвонить Келвину, — неожиданно сказал он.
— Да, верно, — пробормотала Одри, которую предложение застало врасплох.
Пять минут спустя она набрала номер и обрадовалась, когда Келвин сразу снял трубку. Услышав ее, он удивился, но звонку явно обрадовался.
— Ты скучаешь по дому? Это ужасно, Келвин! — запричитала Одри, наблюдая, как Филипп открыл ведущую во внутренний двор дверь и тут же с излишним, как ей показалось, усилием захлопнул ее. — Расскажи мне о своей работе в Токио. Но ведь ты тоже не глупый малый, Келвин, чтобы пугаться, — выслушав сбивчивый рассказ, начала она утешать приятеля, косясь на Филиппа, тонкие черты лица которого исказила гримаса. — Конечно, ты справишься. Я знаю, у тебя все будет превосходно. Я в тебя верю, всегда верила. Ты сможешь добиться всего, стоит тебе только захотеть.
