— Все произошло очень неожиданно, Фредди…
— И, конечно, осталась небольшая проблема с платьем, которое ты испортила.
— Прошу прощения?
— Я говорю о достопочтенной мисс Пикеринг, платье которой ты залила водой, пока флиртовала со своим приятелем. Она настаивает на том, что ты должна оплатить ущерб.
— Несколько капель воды не испортят платье, — возразила Элли.
— Она утверждает, что платье сшито из дорогого шелка.
— Вранье! Пусть сама оплачивает свой ущерб.
Фредди протянул руку и прикоснулся к ее щеке кончиками пальцев:
— Нет, моя дорогая. Платить будешь ты.
Элли сделала шаг назад:
— Я?!
— Маленькая невинная Элли Амери… Не смотри на меня своими большими глазами. Ты слишком долго водила меня за нос… Ты заставляла меня ждать. Но, оказывается, я ждал напрасно. Ты лгала.
— Фредди! — воскликнула она, попятилась и наткнулась на стол.
Фредди оказался рядом с ней в мгновение ока:
— Я был добр к тебе, Элли. Я был очень добр. И невероятно терпелив.
Элли постаралась не дрожать, когда мужчина погладил ее по подбородку, и едва не упала в обморок, как только он провел большим пальцем по ее губам.
Фредди схватил ее за руку и прижал к письменному столу:
— Я слишком долго тебе потакал, но настало время прекратить изображать передо мной невинную девочку.
— Фредди… — с трудом выдавила Элли, когда он наклонился к ней.
— Ты больше не будешь изображать невинную девочку, да?
От страха у Элли пропал дар речи, к горлу подступил ком.
— Я видел, как ты смотришь на того парня. Он оставил тебе записку с номером телефона, но я не позволю, чтобы кто-нибудь увел тебя прямо у меня из-под носа.
Элли понимала, что сама во всем виновата.
Фредди всегда стремился ее защищать и оберегать. Она была очень молода, когда начала на него работать. И он знал историю ее семьи. Элли понимала — на подсознательном уровне, — что он заботится о ней совсем не по-отечески.
— Я видел, как ты разгуливала с ним по деревне. А должна была быть здесь, со мной…
Если она не закричит, не ударит его коленом, не станет вырываться, он примется ее целовать. Возможно, Фредди не остановится ни перед чем.
Где же уборщицы, которые приходят в ресторан в этот час?
Элли едва не потеряла сознание от страха, когда послышался громкий стук в дверь. Фредди отпустил девушку и повернулся. Она отскочила в сторону, пытаясь отдышаться.
— Кто позволил вам войти? — Фредди ахнул. — Ресторан еще закрыт…
— Я пришел сюда не обедать. — В кабинет вошел Шон. Выражение его лица было равнодушным.
— Извини, что побеспокоил тебя на работе, Элли. Но когда я заглянул к тебе домой, твоя бабушка сказала, что мистер Фредериксон потребовал, чтобы ты пришла в ресторан пораньше.
— Я проводил совещание с персоналом…
— Я без труда понял, чем вы занимались… — Голос Шона был таким холодным, что Элли задрожала. — Но ваши милые беседы у стола придется отложить до того момента, когда я передам Элли сообщение.
— Какое сообщение? Ты нашел Базила? Где? Где он? — Ее голос был похож на карканье.
Шон, не говоря ни слова, вручил ей красочную открытку, на обратной стороне которой была короткая записка:
«Думал, что мне конец. Но оказалось, у меня камень в желчном пузыре. Я проведу несколько дней на берегу моря. Проследите за Розочкой, которую я оставил Лавидж. Я приеду домой в выходные.
Базил».
— Он в порядке, — с облегчением вздохнула Элли.
— Очевидно, ГСГ — госпиталь Святого Георга. — Шон отвернулся, чтобы не видеть раскрасневшиеся щеки девушки, ее растрепанные волосы и расстегнутую верхнюю пуговицу на блузке.
Какой же он дурак! Ведь он видел тем вечером в ресторане, как Фредди собственнически прикасается к Элли, а она в ответ улыбается. Шон не забыл, как покраснела Элли, когда Соррел поддразнила сестру по поводу ее отношений с боссом.
Он должен был бы сообразить, что она может согласиться на любовные отношения с Фредди ради того, чтобы сохранить работу. Ей нужно содержать семью. Шон не имеет права ни в чем ее упрекать. Элли — свободный человек и сама решает, как ей жить.
Элли смотрела вслед уходящему Шону. Неужели он собирается навсегда ее оставить? Неужели он действительно поверил, что между ней и Фредди что-то было?
Элли прошла мимо босса к выходу, не сказав ни слова. Он попытался снова схватить ее за руку, но она вырвалась, мимоходом ударив Фредди по носу.
— Элли…
Девушка уходила не оглядываясь.
— Если ты сейчас уйдешь, Элли, — крикнул ей вслед Фредди, — то потеряешь работу!
— Необоснованное увольнение. Сексуальные домогательства. Оскорбление. Мой адвокат свяжется с тобой, — бросила она, не удосужившись повернуться.
Выйдя из ресторана, Элли отправилась домой. За спиной она услышала тихий рокот автомобиля Шона. Он подъехал к ней и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья:
— Садись, Элли.
Посмотрев на него, она увидела, как он мрачен. Элли продолжала молча шагать по тротуару, а Шон медленно ехал рядом.
— По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой, — предложил он.
— Ты меня бросил. — Она не останавливалась. — Я не могу поверить в то, что ты решил, будто я связалась с Фредди, чтобы не потерять работу.
— Если бы ты увидела то, что увидел я…
— Я не похожа на свою мать, — заявила Элли. — И на твою мать тоже!
Понимая, что привлекает внимание людей, стоявших на автобусной остановке, Элли перешла дорогу и свернула в сторону деревни. Шон выбрался из автомобиля и не отставал от нее.
— Мне сообщить об увиденном в полицию? — спросил он.
— И что ты скажешь в полиции? Фредди от всего отречется. Он скажет, что я пришла к нему по собственному желанию, а ты просто приревновал, — прорычала она.
Элли достала мобильный телефон и, не переставая идти, стала отправлять голосовые сообщения Соррел и Гейли, предупреждая их о том, чтобы они ни в коем случае не приближались к ресторану «Синий вепрь».
Шон следовал за Элли, но не говорил ни слова, не пытался прикоснуться к ней, удержать или успокоить. Он просто проводил ее до калитки, а затем наблюдал, как она заходит в дом.
Элли поднялась наверх, разделась и встала под холодный душ. Слезы текли по ее лицу, она дрожала и прилагала все усилия, чтобы успокоиться…
После душа девушка надела яркие шорты и топ с открытой спиной, взяла открытку, принесенную Шоном, и решила поговорить с бабушкой.
Лалли Амери сидела за кухонным столом, на ее голове красовалась кокетливо сдвинутая набок соломенная шляпка. Пожилая женщина с удовольствием пила чай. У окна стоял Шон.
