— Саша, ты ведь сама говоришь, что тебе много лет. Чего ты ждешь? Жизнь отожмет тебя через гигантский пресс, ничего не оставив.
— Слушайте, я сейчас прямо зарыдаю, от жалости к себе.
— Не надо, — серьезно сказал он, — лучше соглашайся на мое предложение.
— Владислав Сергеевич, вы зря теряете время!
Он развел руками:
— Я не люблю зря терять время. Ну что ж, Александра… Жаль. На тот случай, если ты вдруг сочтешь мое предложение заслуживающим внимания, оставлю номер, по которому меня можно найти. — Он положил на стол карточку и ушел.
После его ухода Сашу долго била дрожь. Надо же, черти разгуливают… И выглядят как настоящие люди, в пиджаке и ботинках.
***
Иногда вдруг становилось легче, веселее, терпимее. Шла как-то Саша в магазин, день такой хмуренький, слякотный — из тех, когда вообще жалеешь, что родился, даже не шла, а плелась, как понурая лошадь, и около метро услышала музыку. Бодренький жизнеутверждающий марш, в противовес серой слякоти — в мажоре.
Она увидела дивную картину — в шеренгу выстроилось с десяток дядечек сильно пенсионного возраста. С трубами, дудочками, чего там у них еще. Стоят, играют. Вдохновенно так… А один дядька, седой совсем, стоит с шапкой и ненавязчиво намекает, мол, стимулируйте труд музыкантов, граждане. И что-то у Саши внутри защемило, растеклось нежностью, чем-то слезным, теплым… И настроение улучшилось. Много ли надо человеку?
В магазине уже открыли новогодний базар — продавали елки, свечи, елочные игрушки. И хотя до Нового года оставался еще месяц, Саша не удержалась и купила елочные шары волшебного сиреневого цвета. А пусть будут, радуют, создают настроение!
В тот же вечер позвонил Арсений.
Саша задохнулась от радости, услышав его голос. Арсений сообщил, что у него все хорошо, и пригласил к себе. После разговора она совсем расчувствовалась, вспомнила, как осенью они встречали придуманный Новый год. А теперь уже скоро настоящий, на который она загадает желание: в следующем году поехать к Арсению.
На следующий день Саша задумалась: надо бы как-то украсить такси к Новому году, и ничего, что до праздника еще далеко, гораздо важнее самих праздников их ожидание.
Саша повесила в машину сиреневый шарик, а на заднее стекло прикрепила плакатик, который нарисовала сама: еловая ветка и надпись: ТАКСИ «НОВОГОДНЕЕ». Вроде та же самая машина, но совсем другое настроение.
Первым пассажиром оказался маленький юркий мужичок, который подсел к ней на вокзале. Пассажир широко улыбался и жаждал общения. Он с ходу отрекомендовался Михалычем.
— Я к вам в Москву по делу, на съезд паранормальных специалистов, — отрапортовал он, будто Саша интересовалась целью его визита в столицу.
— Каких специалистов?
— Паранормальных! Экстрасенсов и уфологов.
Надо же! Не каждый день приходится везти паранормальное явление.
— Ну и что, — спросила Саша, — с Москвой, на ваш взгляд?
Паранормальный специалист задумчиво взглянул в окно и благожелательно кивнул:
— Да ничего. Стоит Москва. Все нормально. Энергия бешеная, денежные потоки значительные.
Саша усмехнулась:
— Ну, это как посмотреть! Кому и не очень значительные, и вообще не потоки, а ручейки. Кстати, вы сами откуда?
— Из Петербурга!
— Как там у вас в Петербурге с паранормальными явлениями?
Мужичок прямо подпрыгнул, услышав вопрос.
— Ха! В Петербурге паранормальных явлений больше, чем крыс и стоматологических клиник! Вот прямо на каждом шагу эти самые явления, идешь по улицам и постоянно в них утыкаешься. Повсюду аномальные зоны, а улицы полны мертвецов!
— Да что вы?
Саша удивилась, потому что из Петербурга вернулась не так давно и мертвецов, которые бы фланировали по улицам, не видела.
— Да! Мертвецы, в смысле — неотмоленные души, населяют город, тоскуют, бродят по улицам, заглядывают в окна…
Саша поежилась, представив мертвецов, заглядывающих в окна.
— А еще сущности из параллельных миров шастают туда-сюда! Границы-то между мирами давно стерты!
— А у нас, в Москве?
— В значительно меньшей степени, — заявил Михалыч, — не о чем и говорить!
Ну не о чем, так не о чем.
В этот миг они проезжали глухой переулок с красочно разрисованными домами. Оценив столичное граффити, спец по всяким странностям Михалыч не преминул прокомментировать, что в данной художественной росписи сразу чувствуется разница между Москвой и Петербургом. Сашу заинтересовала его версия.
— У нас в Питере самая распространенная роспись домов не какие-нибудь бесполезные рисунки, а информативные сообщения. Например: «Не ссы — убьет!», «Молчи, баба, твой день — Восьмое марта!» Или, скажем, мое любимое: «Логос — фигня!»
На прощание она спросила у Михалыча, может ли он предсказывать будущее.
Он лучезарно улыбнулся и, просияв нимбом, заверил, да, конечно, может, какие, право, пустяки!
— И что меня ждет в будущем?
Михалыч задумался, слегка напрягся, поводил руками над ее головой и выдал:
— Да все нормально! Красивая, молодая, скоро встретишь любовь, замуж выйдешь, из таксисток уйдешь!
— А когда? — заинтересовалась Саша.
— Скоро! В этом году! — заверил Михалыч.
— Так года осталось всего ничего… На донышке, — заметила Саша. — Уже декабрь!
— Успеешь!
Его бы устами да мед пить…
Но Михалыч вдруг в ее персональную бочку с медом добавил ложку дегтя:
— Только есть одно «но»… — И впал в тревожное для Саши молчание.
— Что такое? — забеспокоилась Саша.
— Тебе надо чистить энергетическое поле! — изрек Михалыч.
— Не иначе сглаз на мне? Ну вот! Я думаю, что это из-за кризиса такая непруха в судьбе, а дело, может, и не в нем?
— Очень может быть, — развел руками Михалыч. — От сглаза надо защищаться! Тебя надо брызгать водой!
— Это как? — опешила Саша. — В каком, простите, смысле?
— В буквальном. Когда на человеке сглаз, он будто сохнет. Вот и нужно его водой обрызгивать.
— Типа, с гуся вода, с Саши худоба?
— Что-то вроде этого, — улыбнулся Михалыч. — Обливайся холодной водой, если почувствуешь, что на корню засыхаешь. И вот еще что… — Он достал из дорожной сумки зеленый мешочек, порылся в нем и протянул ей длинную восковую свечу. — Держи! Когда станет совсем плохо, зажжешь.
— И что? Полегчает?
— Должно отпустить, — заверил Михалыч и устремился на съезд паранормальных специалистов.
Кстати, денег за проезд Саша с него не взяла. Человек ей волшебную свечу дал, какие тут деньги… Свечу она спрятала в «бардачок». Пусть полежит до времен, когда совсем поплохеет.
***
День рождения отца отмечали в пафосном ресторане с небюджетными ценами. Место выбрала Катя, предупредив, что платит за все и «даже не думайте возражать». Дела у Катенка, судя по ее цветущему виду и завидному аппетиту, шли неплохо.
За ужином смеялись, строили планы на предстоящие новогодние праздники. В результате у Саши осталось приятное послевкусие и желание устраивать семейные встречи как можно чаще.
А через несколько дней Катя приехала к Саше в гости. Да не одна, а с ухажером. Новый Катин френд оказался брутальным и лысым. При взгляде на него становилось ясно, что сестра не изменила принципам и выдерживает фирменный стиль: с деньгами и статусом у ее нового друга все было в полном порядке.
Вошли они эффектно — нагруженные пакетами со всякой снедью. Видно было, что люди долго готовились к посещению бедной родственницы. С таким количеством продуктов можно было запросто пережить зиму.
— Ты с ума сошла! Голода вроде не предвидится! — воскликнула Саша, достав из пакета банку икры и пятую по счету коробку конфет.
Катя беспечно махнула рукой, мол, пустяки.
Кроме того, сестрица вручила ей пакет с косметикой люксовой серии, подтверждающей платежеспособность нового хахаля.
