— Спасибо, я тоже…рада познакомиться с отцом моего парня, — они оба искренней улыбаются друг другу, и Арина смущённо отвечает на рукопожатие.
— Может уже зайдём в дом, или до конца останемся здесь, у порога?
— Ой, дорогие мои, давайте заходите в дом, — говорит мама, тихонько стукнув себя по лбу. — Макс предупредил, что ты не переносишь курицу, так что не волнуйся по этому поводу, — воодушевлённо подмигнула мама Арине, проходя в гостиную.
— Благодарю, Марина Вик…
— Божички! Прошу, не называй меня так, разве не помнишь как мы договаривались, а? — наигранно строго спросила мама. — Хотя нет, забудь! Называй меня — мамой!
— Мамой? — удивилась она, а я тихо хмыкнул себе под нос.
— Угу.
— Мама… — покорно произнесла Арина, смотря на маму прямо в глаза, и будто бы пробовала это слово на вкус. Сегодня мама была прям как подросток, который ещё не умел разумно контролировать свои эмоции. Казалось, что она взорвется на мелкие кусочки от счастье.
В гостиной было все было на высоком качестве, как всегда. Зная хорошо маму, мне прям стало жалко наших домработниц.
Взяв пример с отца, я помог сесть Арине по удобнее.
— Ох, я же совсем забыла! — Арина протягивает маме — торт, которого она все это время держала в руке, не выпуская.
— Разве мой сын не говорил вам, что в этом доме никто не любит сладкое? — сухо спросил папа, сощурившись.
— Я…я не… Может Макс говорил, а я забыла… Но…я… — Какого черта, он заставляет ее нервничать?
— Это значит, что вы не внимательно слушаете моего сына, когда он говорит про свою семью? — продолжает он добивать ее. Черт, она прям побледнела от паники.
— О чем ты вообще? — пытаясь я спокойно говорит, сжимая руку Арину под столом, давая знак, что что рядом, и ей не стоит переживать.
— Нет, просто…я… — дьявол, у нее даже от паники язык заплетается.
— Да расслабьтесь, я же шучу, — смеётся он, взяв в руки торт, который принесла Арина. — Я обожаю сладкое. О, особенно шоколадное! — папа с умилением протирает ладонь об ладонь, в предвкушении.
Арина моментально расслабляется, тихо смеясь.
— Ага, ща! — мама, которая все это время была в кухне, быстро оказывается рядом с папой и бьёт его по рукам, которые таки тянулись к сладкому. — Что-то я не припомню, что в твоём списке диет, который назначил врач, был торт, — она ловко забрала торт прямо перед носом отца, превратив его в кислую гримасу.
— Ей богу, ваша мать хочет меня свести в могилу раньше времени! — он как маленький ребенок, дуется на маму, отводя взгляда от нее.
— Типун тебе на язык! — мама убрала торт подальше от папу, чтоб не искушать лишний раз.
— Смотрите, что я нашла! — мама протягивает нам рамку с фотографией.
Это мы. Наша первая фотография, на батуте.
— Ты хранила эту фотографию целый пять лет? — удивился я.
За все это время, я не разу не натыкался на эту фотографию.
С боку слышу тихий всхлипывание.
— Эй, ты чего? — мама встаёт сзади нас, обнимая за плечи.
— Это так мило, что вы сохранили фотографию, потому что… Нашу я порвала порыве ярости, — с ее глаза скатывается слезинка, но я успеваю подхватить его.
— Кареглазка, у нас есть ещё впереди вечность, чтобы создать новые счастливые моменты… — шепчу я, так чтоб только она слышала мои слова.
— А я ведь узнал тебя.
— Что? — спрашиваем мы, отложив столовые приборы в сторону.
— Когда ты пришла на собеседование, а ведь сразу узнал тебя, — объясняет папа, удивляя нас.
— Хотите сказать, что вы приняли меня на работы — потому что я бывшая девушка вашего сына?
— То что была бывшей, ничего не меняет. Я принял тебя на работу, потому что было достоверные сведения о тебе, — он взглядом указывает на маму. — Было время, когда ваша мама меня чуть с ума не свела, рассказывая о тебе.
— Но за пять лет я могла стать другим человеком. И изменится не в хорошую сторону.
— Можешь думать, что у меня есть некий дар, распознавать людей, — спокойно уверял он, допивая свой жасминовый чай.
— А как наш внук, пинается? Что сказал врач? Когда можно узнать пол ребенка? А хотя о чем я, самое главное чтоб здоровым родился! Может ты ещё что-то хочешь, а? — напала мама на Арину, задавая куча вопросов.
Арина смущённо улыбаясь, положила вилку в сторону.
— На следующие УЗИ можно узнать пол ребенка, и да он тот ещё хулиган или хулиганка, — мелодично ответила она, проводя рукой по животу.
— Ох, как хорошо! Давай я ещё тебе добавлю…
— Не надо, я уже наелась.
— Давай — давай, не забывай, ты ешь за двоих!
Она все таки наполнила ее тарелку по горло, и с довольным видом села обратно.
— Да отстань ты от детей со своими вопросами! Доченька, расслабься и делай что хочешь, — вмешался папа, спасая кареглазку от маминого допроса.
— Знали бы, сколько сил я потратила на то, чтоб не напасть этими вопросами, прямо у порога!
Возмутилась она и мы все дружно рассмеялись.
— Макс, — позвал меня отец, когда с ужин и знакомства подходил к концу.
— Да? — я повернулся к нему, приподнимая одну бровь.
— Пошли за мной, в мой кабинет. Надо поговорить, — с этими словами он встал с места, и ушёл в направлении своего кабинета.
Холодная рука Арины, коснулась меня под столом и испуганно сжалась.
Она думает, что она не понравилась папе.
— Сладкая, не переживай… — успокаивающий, нежно шепнул я ей на ухо, вставая с места.
Неужели, я не дал ей понять, что для меня их решения ничего не значат, и я люблю ее?…
Кабинета отца, каким-то магическом образом вселял уверенность человеку, добавляя изысканности.
Помню как в детстве не хотел покидать это места, и был готов часами торчать здесь, даже тупо сидя на одном месте.
Отец открыл мини бар, который был очень хорошо спрятан от маминого глаза. Об этом баре знали только мы с отцом.
Он достал Джэк Дэниелс, и нам обеим хайбола. Он указательный пальцем указывает на кресло, который располагался на против его.
— Ну что, за наших женщин, — наполнив хайбол, он протягивает мой мне, и следом мы двоем чокаемся.
Больше двадцати минут проходят в тишине, если конечно, не считая звук цокающих стаканов между перерывах.
— Макс, запомни, мужчина не должен заставлять женщину жить в неопределенности. Тогда любовь точно сменится ненавистью, рано или поздно. Они умеют любить даже в ожидании…
— О чем ты? — не понял я его слова.
— Это мы, мужики, стоит женщине ненадолго отлучиться, начинаем в уме или в открытую искать ей замену. Если ты уверен, что любишь ее, не заставляй ее жить в ожидании, не пренебрегай ею. Вот этого она точно не заслужила.
— И к чем ты ведёшь?
— Тебя же злит, когда другие открыто глазеют на твою женщину? И ты еле сдерживаешься, чтобы не разбить ему нос или что-то ещё похуже.
— А кому понравится, когда кто — то пялиться на твою женщину? — задал я встречный вопрос.
— Никому. А знаешь, что самое эффективное решение всех проблем, без кровопролитии?
— И какой же? — спросил я, наливая нам новые порции алкоголя.
Чую, папе не хило достанется от мамы.
— Кольцо на безымянным пальце. Не думаешь, что уже давно пара, а? Ведь можно урыть любого мерзавца, показав всего лишь кольцо, доказывая, что она только Твоя и больше ничья.
— Я купил кольцо, сразу же как только мы помирились. Но никак решался на этот поступок… — тускло признал я свое трусливость.
— Ты не хочешь видеть ее в качестве жёны?
— Разумеется, хочу. Даже мечтаю об этом!
— И ты все ещё сидишь здесь, перед старым пердуном? Вместе того чтоб встать на колени и умолять ее стать твоей женой?
— Что не так? — взволнованно спросила Арина, сжимая ручки в кулак. Благо выпитый количество алкоголя, уже не брал меня. Включая, папины слова, я окончательно вытрезвилься.
— Нет, с чего ты взяла? — спросил я, хотя все мои мысли крутились о кольце, который сейчас находился в машине, точнее, в бардачке.
— Ну… Ты вышел из кабинета отца каким-то странным что ли… — даже не отводя взгляда от дороги, я был уверен, что она прямо сейчас прикусывает нижнюю губу.
