— То есть оставаться с ним наедине ты не боишься? — спросил Игорь, наливая коньяк и доставая закуску.
— Конечно, боюсь, очень, — выпив залпом, ответила Карина, — Просто выбора у меня нет, сам же сказал, что мне туда-сюда две недели осталось. А ты не можешь здесь как друг переночевать? Или мне обязательно нужно с тобой спать?
— А что со мной не так? — налив еще по рюмке, спросил Игорь, — Обычный работящий парень. Ладно, не отвечай, вернемся к этому вопросу после выпитой бутылки.
— Хорошо, — рассмеявшись, ответила Карина, после чего съела кислый лимон.
— И забудь обо всем, сейчас есть только ты и я, — сказал Игорь.
— И он, — добавила Карина, направив указательный палец к потолку.
— Кто он, Бог что ли? — спросил Игорь.
— Нет, маньяк с третьего этажа, — ответила захмелевшая Карина, после чего рассмеялась, а потом немного всплакнула, — Давай напьемся, может, в последний раз.
— Сплюнь ты три раза, — сказал Игорь, после чего нарезал еще немного лимона.
Проснувшись ближе к обеду следующего дня, Карина увидела на телефоне вчерашнее непрочитанное сообщение от Марка: «Я вылетаю». Набрав номер Игоря, который сразу же поднял, она начала с ним добродушно разговаривать сама не зная почему:
— Привет, спасибо тебе большое за вчерашний вечер, мне действительно нужно было мужское плечо и поддержка. А ты где?
— Вызвали на работу, сказали втрое больше за срочность заплатят, вот я сейчас в чужой машине и ковыряюсь, — ответил тот, — Давай я тебе позже позвоню, а то у меня полчаса осталось, а тут вся электроника в тачке полетела.
— Давай, буду ждать, — ответила Карина и, встав с кровати, пошла сразу на кухню за стаканом воды. Выпив все залпом, она почувствовала облегчение, но затем вспомнила про Марка, и ее тело вновь пронзила волна боли. Ей показалось, что она никого никогда так не любила, и поэтому чувствовала себя с глубокой раной в сердце. Причем из-за нервного потрясения ее выпивка взяла не так сильно, как это было бы в любой другой день. Она пила наравне с Игорем, но боль от предательства близкого человека была слишком сильной, чтобы ее смогла заглушить даже цистерна вина. Кое-как взяв себя в руки, Карина начала приводить в порядок себя и дом, однако уже через несколько часов ей это надоело и она решила попить чай.
— Эй, есть кто дома? — раздался из прихожей знакомый голос.
— Да, я здесь, — ответила Карина, почувствовав, как внутри все сжалось, а к горлу подступили слезы. Она встала и подошла к двери, где стоял Марк.
— Прости меня, я не хочу тебя терять, — твердо сказал он и, не снимая мокрое пальто, быстро подошел к Карине и, уверенно схватив ее за плечи, страстно поцеловал. Та, несмотря на боль, практически не сопротивлялась, она лишь почувствовала, как живительная влага мгновенно растеклась по всему ее телу.
— Я же тебя так люблю, — сказала Карина, после того как долгий поцелуй был завершен. От эмоциональной слабости она села на пол и заплакала, — Ты не представляешь, как я тебя люблю. Я и сама не представляла.
— Прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — ответил Марк, — Я ведь реально с ней не спал, у меня кроме тебя никого не было. Не знаю вообще, зачем я это сказал!? Может, захотел проверить твою реакцию, не знаю, бес попутал. Прости, прости меня, я тебя люблю, очень люблю.
— Мне так было плохо без тебя, — крепко обняв Марка, плачущим голосом произнесла Карина, — Мне жить не хотелось! Со мной никогда такого не было. Скажи, что не врешь мне!
— Да я не вру! Просто меня на работе так достали, а еще ты со своей ревностью, — оправдывался Марк, — Я на тебе сорвался, получается… Давай поженимся, пожалуйста!
— Твоя мама нас убьет, — улыбнувшись и вытерев слезы, ответила Карина, — Хотя я и согласна! Пошли в к тебе в комнату, я так тебя хочу, ты даже и не представляешь!
— Ее тут нет, поэтому забудем о ней, — взяв на руки Карину, ответил Марк, после чего понес ее на второй этаж по лестнице, не забыв взять ключ, — А что с твоими руками?
— Да мебель двигала неудачно, — соврала Карина, — Между тумбочкой и кроватью зажало. Не обращай внимания, лучше держи крепче.
Только через несколько дней они смогли думать о чем-то большем, чем «кровать, еда, вода, ванна, кровать, кровать и так по кругу», Игорь тоже их не беспокоил, сразу разобравшись в том, что ему здесь не рады. Карина была просто счастлива, казалось, их размолвка подарила их отношениям второе дыхание, дав понять обоим, насколько они друг другу близки. Однако их счастье было коротким, потому как Марку пришлось уехать в Москву из-за проблем на работе, А Карине — вновь вернуться в комнату прислуги и оставшиеся полторы недели мучительно ожидать новой с ним встречи.
Среда.
Утро выдалось на удивление красивым, легкий снежок, падая, превращался не в грязное месиво, а в ровные пушистые сугробы. Пожалев об отсутствии детей и возможность строить с ними снеговиков, Карина взяла лопату и начала очищать ею дорожки. Пройдя мимо домика охраны, она решила отдохнуть, автоматически развернувшись в сторону дома и взглянув на окна. На третьем этаже что-то мелькнуло.
— Вот черт, он все еще там, — выругавшись, сказала Карина, обратив внимание на то, что ни одно из окон уже не было заколоченным, — Ну осталось мне всего полторы недели! Никуда я отсюда не уйду, сколько меня не пугай! Да, Перова странная женщина, неужели она свое состояние сколотила запугиваниями!?
Оставив вопрос без ответа, Карина принялась дальше работать, не обращая внимания на время. Однако как только начало вечереть, она пошла домой, довольная своим трудом. Вспотев как следует, Карина пошла в ванну и, ощутив тепло воды, она заметила одну важную деталь: когда сердце полно любви, замечаешь только хорошее. Вспомнив о Марке, она невольно заулыбалась и даже не заметила того, что уже десять минут она находилась в комнате не одна. Открыв душевую кабину, она подошла к зеркалу и, как это часто бывает в классических фильмах ужасов, провела рукой по запотевшему стеклу и увидела за своей спиной черный силуэт. Что-то делать было уже поздно, так как в одно мгновение он приложил к ее носу тряпку с хлороформом от чего она уснула. Проснувшись в уже знакомой кровати на третьем этаже с привязанными к кровати руками, она глубоко вздохнула и посмотрела за окно. Там было темно, горели фонари, падал снег.
— Ты здесь? — спросила она негромким мягким голосом, — Здесь есть кто-нибудь?
Никто не ответил. В комнате было слишком темно, чтобы Карина смогла хоть что-то различить, поэтому просто начала полагаться на свои ощущения. На этот раз ее руки были связаны веревками, достаточно толстыми, чтобы их нельзя было порвать, но не слишком жесткими, чтобы не резали руки. Потрогав свою одежду, Карина поняла, что находилась в том же халате, что и в ванной, и от этого почувствовала небольшое облегчение. Подергавшись, Карина поняла, что длинны веревок ей хватит только чтобы выпрямить руки вдоль тела, однако этого хватило, чтобы нащупать кучу узлов разных видов, бестолково накрученных на металлические рамы кровати. Она всю свою жизнь прожила среди моряков и моря, конечно же ей неоднократно приходилось самой завязывать веревки по-разному. Поэтому на ощупь Карина безошибочно могла определить вид узла и способ его распутывания, а еще и то, что для их распутывания у нее должна быть свободна хотя бы одна рука.
Четверг.
До полуночи она не сомкнула глаз, пытаясь перетереть веревку об угол прикроватной тумбочки, однако на деле это казалось не так легко, как показывают в фильмах. Проснулась Карина часам к девяти, когда на улице немного посветлело и комната потихоньку начала показывать свои очертания, скрывавшиеся до этого во тьме. С ее последнего визита здесь ничего не изменилось, кроме металлической кровати, которая на этот раз со всех сторон была спаяна и оказалась одним огромным куском металла, приваренного к металлическому каркасу под полом. Осмотрев все, до чего можно было дотянуться, Карина пришла к выводу, что попытки протереть веревку она бросать не будет, поэтому сразу же приступила к делу. Хотелось есть и пить, однако она не рисковала звать на помощь того, кто и так за ней скорее всего наблюдал. Нестерпимо ближе к полудню захотев в туалет, Карина вынула верхнюю полку тумбочки, положила в нее простынь, наволочку и пододеяльник, после чего справила туда свою нужду. Задвинув свой импровизированный унитаз под кровать, она почувствовала себя в достаточной мере унизительно, но старалась не обращать на это внимания.
