От удовольствия забыла, что там у меня на плите. Резко вспомнила, заерзала, потянулась.
Андрей выключил плиту, не отрываясь от меня.
Губы его уже на моей шее, целуют. Ласкают. Ладони трогают грудь. Андрей наклоняется и обхватывает губами сосок. Я пропадаю в этих ласках. От удовольствия закусываю губу. Выгибаюсь и подрагиваю от того, как чувствительно он целует мою грудь, как водит языком по соскам. Мягко и требовательно обхватывает губами и сосёт.
— Андрей, — проговариваю медленно, лениво, кладу ладонь ему на голову, ворошу волосы, показываю как хорошо мне и как сладко.
Не могу больше ждать вцепляюсь пальцами в его брюки, тяну ремень. Расстегиваю пуговицы на джинсах. Чувствую, как он хочет меня. Доверяет мне, открыть и выпустить на свободу его возбужденный член. Как только я потянула с него брюки, Андрей подхватывает меня за ягодицы, прижимается, и я чувствую, как проникает в меня вместе с членом безумное наслаждение.
Ощущение горького, ненасытного, ограниченного счастья заставляет накатиться слезу. Одно движение и я закатываю глаза от блаженства. Судорожно хватаюсь за голову Андрея, чтобы снова прижаться, и не отпустить. Никуда не отпустить.
Вместе с удовольствием в меня врывается осознание моей к нему любви. С каждым его движением, и вдохом. Это удовольствие с толикой горечи, с привкусом крови.
Как быть, чтобы не расстаться никогда, чтобы эти объятья длились вечность. Что мне сделать, какую ленту отмотать назад?
Ничего нельзя вернуть, ничего. Только сильнее раздвигать ноги и впускать его в себя. Получать сегодня сейчас. А там уже, будь что будет.
Этот секс, перемешанный с болью не физической, кажется ещё более совершенным. Уникальным. Таким, который никогда больше не повторится. Как в последний раз.
Ладони Андрея вдавливают мои бёдра. Требовательно хватают, даже больно. Но мне всё равно. Я хочу этого, хочу.
Андрей склонился надо мной, я держу его за шею и мы исступлённо трахаемся на кухонной столешнице.
Но, вдруг он замирает, останавливается.
Я не понимаю почему, что его остановило?
Поворачиваю голову, смотрю в экран телевизора и вижу здание бизнес-центра, куда я ходила к Николаеву. Несколько секунд его показывают, а потом огненный взрыв разорвал тёмное пятно ночи.
Не сразу, а через секунду, я понимаю, что это значит.
***
— Это ты?… Это сделал ты? — она проговорила это с возмущением и укоризной, как будто я провинился, а она меня ругает.
— Да, — я выпрямился, отступил и наш приятный секс закончился.
— Но это… это… подло, — тычет пальцев экран.
Смотрю туда и ощущаю невероятное удовольствие. Глядя на то, как вырываются языки пламени с тридцать второго этажа, с кабинета, в котором когда-то я сидел и создавал своё светлое будущее. Для себя для своей жены и для Николаева Степана. Он взял то, что хотел, поиграл со мной как хотел, а теперь пусть поиграет в мою игру.
— А что тебе не нравится? — вернулся мыслями в комнату, где всё ещё стоит, уперев взгляд в экран Лиза.
Её реакция не понравилась мне. Она природная. Для неё, но мне не нравится.
Отошел в сторону. Отстранился.
Пусть видит Лиза, что мне плевать. Никакие попытки призвать к моей совести или человеколюбию тут не прокатят.
— Как это что, Андрей, ты взорвал офис Николаева! А если там были люди?
— Там никого не было, я проверил, — я сел, открыл крышку на салатнике и начал есть.
— Ну и что, а сколько людей лишилась работы, из-за тебя, — Лиза подошла, взяла крышку и резко закрыла салат.
Я встал. Лиза, скрестив на груди руки, отвернулась к окну. Я глянул и пошел из кухни. Плевать.
— Андрей, ты слышишь?
Я вернулся. Окинул её взглядом и сказал:
— Если хочешь тут быть, чтобы я не слышал этого. Это не твоё дело. Сюда не лезь, — указал пальцем в телевизор.
Она затихла, изумлённо и обижено глядя на меня. Не испуганно хотя бы, но всё равно в этот момент, наверное, точно подумала, что я маньяк подрывник.
Пусть думает что захочет. Мне всё равно. Моя жизнь уже катится под откос и пока она ещё катится, я хочу сделать как можно больше. И мне совершенно безразлично нравится это кому-то или нет.
Я пошел в спальню, скинул куртку, потом штаны, трусы и пошел в душ. Крутанул кран, встал под холодные струи. Нужно немного остыть.
Может и вправду я слишком резок с ней? Но меня злит, когда кто-то пытается наступить на мои планы, смешать их и заставить меня почувствовать, что делаю неправильно. Пристыдить. Воззвать к моей совести. Не получится. Не сейчас.
Она это делает. Лиза. А я не хочу. Меня это бесит.
— Андрей, — услышал я сквозь шум воды.
— Если ты пришла читать мне мораль, можешь не стараться. Это бесполезно, — говорю не оборачиваясь.
— Нет, я не пришла читать мораль. Просто я не знаю, как мне понимать…
— Никак не понимать. Если ты здесь, значит должна абсолютно точно для себя осознавать, что в любой момент меня заберут, или убьют. В любой момент. Ничего другого, что ты себе напридумывала — не будет.
Стою голый, перед ней и объясняю, как мало мне осталось. Даже сам почувствовал как мало.
Лиза затихла, окинула меня взглядом. Если себя мне давно не жаль, то её я всё ещё жалею. Как трудно ей осознавать, что ничего не будет. А мне легко.
— Иди сюда, — я протянул ей ладонь.
Она обиженно посмотрела.
— Лиза, поверь, у нас не так много времени, давай не будем тратить его на пустые разговоры.
Она посмотрела в пол, потом снова на меня и с грустным выражением на хорошеньком лице, потянула ко мне ладонь.
— Да, иди сюда, — ухватился я за пальцы.
Подошла, прижалась, а я сжал в объятья её соблазнительное тело.
— Будем наслаждаться. Зачем спорить. Я так рад, что ты рядом со мной, — говорю глядя ей в глаза.
Снова стянул футболку, которую она успела надеть. Тронул волосы, рассыпал их по плечам и потянул Лизу под душ. Хочу её, очень хочу. Возбуждаюсь только от одного вида её губ. От волос, от веснушек. От этих прозрачных глаз. Возбуждаюсь глядя на её тело. От груди, сосков. Талии. Трогаю, смотрю и возбуждаюсь.
Поворачиваю к себе задом. Обхватил, взял ладони, прижал к стене. Лиза выдохнула. Рука моя скользнула ей между ног, нащупала мокрые, зовущие складки. Пальцы мои проникли в пульсирующее возбуждением влагалище.
— Лиза, давай не будем ссориться, будем заниматься любовью.
— Я люблю тебя, — прошептала она, как будто в оправдание своего волнения.
— И я тебя люблю, Лиза. Ты — моя. Ты очень красивая.
Раздвигаю ей ноги, проникаю членом в ждущую плоть.
Лиза выдыхает, и я прижимаюсь сильнее. Трусь об её тело, загоняю член глубоко, до самого конца. Любуюсь, как от каждого такого движения сильнее выгибается стройная талия. Как натягиваются и вздрагивают бёдра.
Обхватываю, мну тугую грудь.
Склоняюсь, целую спину, шею, плечи и трахаю, трахаю, трахаю.
Мне всё равно, что будет потом, главное, что есть сейчас.
Глава 20
Чувствую себя маленькой, беззащитной, тонкой. Андрей как глыба ледяная, беспощадная, но тающая рядом со мной. Не до основания, не совсем, но всё же тающая. Моё влияние на него тоже есть, оно ощутимо, когда мы рядом, так близко.
Можно было бы этим воспользоваться. Если бы знать, что он послушается.
Этого не будет.
Там, за пределами наших объятий, он — сам по себе.
Быть может получиться переубедить, не сейчас, позже. Не хочу снова испортить момент. Буду слушать его. Покоряться. Он прав, нужно брать то, что сейчас.
А сейчас, мощные струи воды бьют в сознание, заволакивают потоком. Забирают в мир отдельный от остального. Ощущаю в себе томное, бесконечное влечение. Закрывающее для меня все пути, кроме этого.
Андрей Волков и его мощное сильное тело, заставляющее чувствовать меня пылинкой рядом с ним. Маленькой, покорной пылинкой. От его дыхания зависит, в какую сторону я полечу.
