наглость потерпела бы поражение…
Я все еще пыталась казаться холодной и отстраненной, но внутри уже бушевал настоящий вулкан эмоций. Когда горячее дыхание Кристофера коснулось нежной кожи бедер, я не выдержала. Застонала, погружая пальцы в его волосы. Признала свое поражение, свою неспособность противостоять ему.
Его язык скользнул между нежных складочек, раздвигая их, лаская меня требовательно и жадно. Усиливая возбуждение, заставляя меня стонать и метаться. Боже мой, как я могла даже подумать о том, что смогу перед ним устоять?! Наслаждение, хрупкое и острое, рванулось вверх, заставляя меня выгнуться, просто захлебнуться рыданиями. Как мне не хватало этого… Теперь я не могла даже представить: как вообще можно было от такого отказаться?
Он навис надо мной, словно проникая в самую душу взглядом черных глаз. Заслонил от меня весь мир, стал центром моей вселенной. Наглец и эгоист, но такой желанный, такой любимый.
Он ждал, несмотря на свою настойчивость, на то, что сам сгорал от желания – Кристофер пришел сегодня давать, а не требовать. Я могла отказаться. Оттолкнуть его. Но прекрасно понимала – это мое решение будет окончательным. Если я сегодня прогоню его – больше он уже не вернется.
Отказаться навсегда от обольстительной улыбки, легкой сумасшедшинки в глазах? Добровольно отдать его другой? Новой Эбби, новой игрушке в его коллекции. К этому я не была готова. И впервые разум не просто сдался, уступив требованиям тела – я приняла решение осознанно. Выдохнула полувсхлипом-полустоном:
– Кристофер… да…
Будь, что будет. Сожаление, разочарование – неважно. Я была обязана дать нам еще один шанс. Ему и мне. Проверить, действительно ли нужна ему, сможет ли он ради меня измениться. Или… Или просто насладиться последней ночью. Последней – потому что если он снова причинит мне боль, я этого просто не вынесу.
Он вошел в меня. Глубоко. Резко. Дал мне то, без чего я так страдала: потрясающее, непередаваемое чувство наполненности. Чувство единения с мужчиной, которого я люблю. И это было так остро, так пронзительно, что от избытка эмоций из моих глаз хлынули слезы.
Его глаза просто сверкали, яростно и страстно, так что мне становилось даже немного страшно. Впервые я задумалась о том, что он тоже мог скучать, страдать от нашей размолвки. Что ему не хватало меня. Он двигался во мне, мощными толчками приближая нас обоих к вершине наслаждения, и я обхватила его бедра ногами, чтобы впустить его глубже. Молила его, чтобы он пронзал меня яростней, сильней…
– Софи, я… О, Софи…
С губ Кристофера срывалось сдавленное рычание. Казалось, еще немного – и он окончательно потеряет голову. Что он с трудом контролирует силу первобытной страсти, что бушует в нем… И я хотела, чтобы он потерял этот контроль. Чтобы его пламя испепелило меня, сожгло в безумном пожаре наслаждения.
Я впилась пальцами в его плечи, сама потянулась к губам… Сладкий поцелуй, глубокий до бесстыдства. Я растворилась в нем без остатка. Исчезли «Я» и «Он», теперь были только «Мы». Связанные, спаянные единой страстью, с сердцами, бьющимися в одном ритме и общей кровью, струящейся по венам… Это было как откровение, настолько ослепительное, яркое, что я вскрикнула. И почувствовала, как окружающая реальность разлетается на куски. Исчезает в ослепительном, безумном оргазме…
– Крис, боже… Я люблю тебя…
Медленно разум возвращался в расслабленное тело, все еще купавшееся в наслаждении. Медленно до меня доходил смысл собственной фразы. Не знаю, проговорила я это вслух или только подумала. Но мне очень хотелось верить, что это лишь мысли. Я не готова делиться таким откровением – по крайней мере, сейчас.
Пальцы Кристофера сплетались с моими. Но в этом уже не было прежней страсти. Расслабленная нега наполняла тело, и по его глазам я видела, что он чувствует то же самое. Глубокое удовлетворение, пока не омраченное никакими мыслями о том, что может случиться с нами завтра. О том, чем придется заплатить за сегодняшнюю страсть.
Я искала в его глазах ответ на вопрос: слышал ли он мое признание? Но видела только странное, незнакомое мне выражение. Немного задумчивое, отстраненное… И в то же время сосредоточенное только на мне. Словно внезапно я стала для него чем-то иным, и он пока не знал, как к этому отнестись.
Он продолжал осыпать меня поцелуями. Не пытаясь пробудить желание – просто успокаивая, щедро даря всю накопленную нежность. А я, устав от этого сумасшедшего дня, растаяв в его ласках, медленно соскальзывала в сон. Засыпала в объятиях мужчины, которого одновременно безумно любила и люто ненавидела.
Глава 22
Сладкая нега сна отступала мягкими волнами.
За окном начиналось чудесное утро – тихое и солнечное. Такое же спокойное и светлое было и мое настроение. Вчера я озвучила то, что душа моя поняла уже давно, а разум упорно отказывался это признавать – я люблю Кристофера! Люблю дерзко, безумно, отчаянно – совсем не так, как мне мечталось.
Моя любовь оказалась не сладкой ванилью, а диким медом – приторным и горьковатым. Но я уже ничего не в силах изменить…
С улыбкой я перевернулась к Крису и… увидела лишь смятую подушку.
Я привстала на кровати и прислушалась: нет, в душе тоже никого. Я снова плюхнулась на кровать, полная горького разочарования. Как было бы здорово проснуться вместе…
Глупая, какая же я глупая! Конечно же, он не стал дожидаться утра – а если бы нас застали родители или прислуга? От одной мысли о таком исходе нашей бурной ночи я вздрогнула. Простая предосторожность, проявленная Крисом, вдруг открыла мне, в какие опасные игры я играю. Мы хотя и сводные, но все же брат и сестра. Шон обожает маму, но кто знает, что он решит, если наши отношения с Крисом вдруг откроются?
Новый день уверенно вступал в свои права. Я открыла окно и вдохнула свежие ароматы сада. Первый луч солнца нежно погладил меня по щеке, но его приятное тепло не смогло растопить холодную льдинку, что вдруг появилась в моем сердце.
Тревога? Опасения?
Я тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Впереди меня ждет встреча с Кристофером, и что может быть важнее? Не видела его несколько часов и уже соскучилась – разве так бывает? Теперь я
