после этого ты оставила ее на вечеринке с каким-то парнем, имени которого ты даже не знаешь, — говорю я, — Ты что, конченная? Ты знаешь, что могло с ней случиться?
— Успокойся,— говорит Кристина, — Я думаю, что она вполне способна позаботиться о себе сама.
— Ты глупая сука, — я швыряю телефон через всю комнату, злясь на так называемую подругу, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть на Катю, лежащую на кровати.
Голую.
Красное платье валяется скомканной кучей на полу, ее лифчик и трусики небрежно брошены поверх него. Она лежит на животе, подняв ноги, прижавшись щекой к подушке, и смотрит на меня через плечо.
У меня возникает порыв подойти к кровати и схватить ее за бедра, притянуть эту идеальную фигуристую попку к себе на колени и сильно шлепнуть ее за то, что я был настолько глуп, что доверился этой ее подруге. Я так зол, что едва могу дышать.
— Иди сюда, — говорит она.
Я качаю головой, — Не сегодня.
Она обиделась, — Я голая, лежу на кровати и говорю тебе подойти сюда, потому что я хочу отсосать твой член, — она ставит акценты на каждом слове.
Застонав, я снова качаю головой, — Я сказал тебе, что не сегодня.
Мои слова звучат резче, чем я намеревался сказать, и она переворачивается, садится на кровати, ее сиськи подпрыгивают.
Эти чертовы сиськи. У меня практически текут слюнки при виде их. Они идеальны. Они дерзкие, не большие, но мне нравится, как они лежат в моих руках. Из-за них сиськи девушек, которых я когда то трахал, выглядят просто никчёмными.
Катя бросает на меня взгляд полного и крайнего разочарования, как будто я отвергаю ее. Черт, если бы она знала, как тяжело мне было не пойти к ней …
— Ты собираешься отказаться от отличного минета? – спрашивает она.
— Ты пьяна,— сердито говорю я, — Отсыпайся, — мне нужно выбраться отсюда, пока моя решимость не ослабла, но мне интересно, будет ли с ней все в порядке.
Она опять надула щёки, — Ты назвал мою подругу сукой.
Подняв брови, я пристально смотрю на нее, — Эта девушка, которая дала тебе таблетки и выпивку и оставила тебя там, не твоя ёбаная подруга.
— Зачем так грубо.
— Это единственное, что пришло на ум.
Катя встает на четвереньки, ползет вперед по кровати и хватает меня за талию, расстегивая штаны, — Моего отца завтра не будет дома, — говорит она, глядя на меня большими глазами, ее тушь размазалась по краям, — Ты можешь трахнуть меня так громко и жестко, как захочешь сегодня вечером, а завтра встать и трахнуть меня снова.
Я накрываю ее руки своими, — Прекрати, Кать.
Она вырывает свои руки из моих и скользит ладонью по моим джинсам, проводя ими по всей длине моего стояка, — Ты так же готов, как и я.
Убрав ее руку с промежности, я снимаю рубашку и вешаю ее на край стула у ее кровати, затем выскальзываю из джинсов, — Ложись в постель, — приказываю я.
Она откидывается на подушку, опираясь на предплечья, ее спина выгнута так, что ее сиськи высоко в воздухе, — Я знала, что ты найдешь причину.
— Я не вижу причин, — говорю я ей, выключая свет, прежде чем проскользнуть к ней в постель, — Кто-то должен убедиться, что ты не перестанешь дышать сегодня ночью.
— Но я не умылась и не почистила зубы, — ноет она, — И я не готова идти спать.
— Я тоже, — говорю я ей.
— Ты такой злой сегодня.
— Говорит девушка, которую я спас от хищника на вечеринке, — говорю я.
— Значит, это «нет»? – спрашивает она. Ее рука находит мою грудь, и она кладет на нее голову, опуская руку ниже, пока не находит мой член, — Ты в трусах?
— Правильно, — говорю я, — А теперь убери свои руки от моего члена.
Она убирает руки, и не более чем через тридцать секунд я слышу, как ее дыхание становится тяжелым и ритмичным.
И я лежу без сна, недоумевая, что, черт возьми, я делаю, держа в руках самую горячую обнаженную девушку, которую я когда-либо видел, в то время как у меня самый большой стояк за всё время.
Желтый солнечный свет струится через балконную дверь, и прохладный утренний воздух касается моей кожи. Я смотрю на пустое место в своей постели, которое прошлой ночью занимал Громов, затем выхожу через открытую балконную дверь. Его там нет.
Мне пипец как стыдно, после того, что я сказала и как я бросалась на него и тот факт, что он, спит с кем угодно, но вчера он отверг меня.
Я крадусь по коридору, радуясь, что остаюсь незамеченной. После того, как я почищу зубы и приму душ, я чувствую себя значительно лучше.
Я одеваюсь и возвращаюсь в свою комнату, когда на моей стороне балкона появляется Громов с кофе в руке, — Как ты себя чувствуешь?
— Унизительно.
Его лицо не выдаёт никаких эмоций, отчего мое сердце замирает. Наверное, он меня ненавидит, — Вот, — говорит он, протягивая мне кофе, — У тебя похмелье?
Я качаю головой, — Нет. Думаю, таблетка, которую она мне дала, только подняла мне настроение и не более.
Он смеётся в голос.
— Замолчи. Я никогда не принимала ничего подобного раньше.
Он улыбается, — Ну, может быть, ты никогда больше и не захочешь.
— Я больше точно не планирую, — я делаю паузу, потягивая кофе, — Спасибо, что забрал меня с вечеринки.
Громов пожимает плечами, прислоняясь к стене. Мне хочется прикоснуться к нему, но я просто сижу, — Обращайся если что.
— И прости меня за моё вчерашнее поведение, — извиняюсь я.
Он подходит и встает передо мной. Его ширинка на уровне моих глаз, и я хочу сорвать с него джинсы, но не делаю этого, потому что я трусиха. Он кладёт палец мне под подбородок и поднимает
