пялиться на практически ничем не прикрытое мускулистое тело. — Я обычно так не поступаю, честное слово. — поджав под себя ноги, признаюсь.
— Верю. — усмехается. — Ты тоже прости, я был неправ. — в легкой задумчивости он садится на край кровати. — Просто тогда все не вовремя навалилось, и я сорвался.
— Тогда мир? — заискивающе спрашиваю, подползая ближе к мужчине.
— Я думал, мы уже давно помирились. — иронично тянет, лаская своим теплым дыханием кожу за ухом.
— Да? — урчу, прикрывая веки от накатывающего удовольствия. — Когда? — дразню, выгибаясь под его воздействием.
— Когда я сделал вот так. — таким манящим голосом произносит и впивается в мои губы с обжигающим напором. Одурманенное алкоголем сознание реагирует на все смазано, но эмоции не притупляются, а, наоборот, переполняют меня.
Откидываю одеяло в сторону и тянусь навстречу невероятно притягательному телу. Леша же делает то, что окончательно взрывает мой мозг: он отстраняет меня от себя и кутает назад.
Непонимающе смотрю на этого невыносимого человека и понимаю, что начинаю закипать. Какого черта?! Он же сам первый начал!
— Лика, — мягко произносит Леша, убирая в сторону упавшую на мое лицо прядь, — тебе сейчас все кажется радостным и прекрасным, но я не хочу, чтобы завтра с утра ты меня огрела чем-нибудь тяжелым по голове, обвиняя в том, что я воспользовался ситуацией. — хмурится.
— Спокойной ночи! — вырывая кончик пододеяльника из цепких когтей Елагина, возвращаюсь назад, к своей мягкой подушке.
— Лик, я, конечно, все понимаю, ты обижена, но имей совесть, отдай одеяло. — прозвучало недовольное совсем рядом.
— Я с тобой не разговариваю. — раздраженно шиплю, ступая босыми ногами на пол и выходя из спальни. С одеялом, разумеется! Ничего, посплю на диване. Пусть потом, когда у меня с утра спина не разогнется, его совесть мучает!
— Я за тобой по всей квартире бегать должен? — в гостиной возникает Елагин, стоит мне только с комфортом примоститься на диване.
— Нет. — спокойно отвечаю, обнимая не такую мягкую, как в спальне, но все же подушку.
— Откуда только ты взялась на мою голову! — недовольно стонет. — Ноги в руки и в кровать. — командует. — Лика! — рычит, видя, что я даже бровью не повела. — Считаю до трёх, иначе пеняй на себя. — ставит вопрос ребром.
— А то что? — с вызовом смотрю в уже привычно нахальные глаза.
— Увидишь завтра, Лисёнок. — язвительно шипит. — Поверь, тебе очень не понравится. — по истине кровожадно скалится, забирая с кресла тонкий плед и исчезая в дверном проеме.
— Так бы сразу. — удовлетворенно урчу в темноту, поджимая ноги к груди и уплывая в сонные дали.
Дикая жажда — единственное, что я была способна почувствовать, когда открыла глаза утром. Слегка пошатываясь спросонок, я потащилась в кухню, в надежде заглушить столь неприятные ощущения.
Так, не поняла, а куда Елагин дел графин? Ладно, не проблема, из чайника попью. Черт, пусто!
Подношу стакан к крану и отборно матерюсь: воды просто нет. Нигде! В пару шагов преодолеваю расстояние до ванной и с истеричной надеждой выкручиваю вентили: как и в кухне — жестокое ничего.
Последняя надежда — холодильник. Но и тут меня постигает неудача — он практически пустой, говорить о каком-то соке или молоке даже не приходится.
— Леша, Леш. — тормошу мужчину за плечо, но тот лишь отворачивает лицо в противоположную от меня сторону и продолжает спать, уткнувшись в простыни.
— Елагин! — хриплю. Может у него где-нибудь хоть глоток минералочки припасён в закромах?
— Лика, восемь утра, иди спи. — ворчит.
— Не могу! — закусив губу, выдыхаю. — Я пить хочу, а воды нигде нет. — чуть ли не плачу от безысходности.
— Я предупреждал тебя. — словно отмахиваясь от назойливого комара, отвечает.
— Придумай что-нибудь, — мягко начинаю я, и только потом до меня доходит смысл сказанных мужчиной слов, — ты…что? — пихаю его в спину. — Это ты сделал? — с ума сойти! Что за бред?!
— Я, я. — недовольно бормочет. — Все, Лик, сделай одолжение, ложись спать. — отшивает меня.
— Елагин, я сейчас умру! — взвываю, но Леша остается непробиваемым.
— А я тут причем? — спрашивает.
— Ну Леш, ну пожалуйста. — уже нежнее провожу пальцами по широкой спине. Чурбан!
— Я все сказал. — безапелляционно отвечает.
— Ты обиделся, что ли? — ласково касаюсь мощных плеч, все еще надеясь, что он сжалится.
— Нет. — спокойствие и безразличие в его голосе возмущает.
— Забудь слово «мир», Елагин! — буквально выплевываю и выхожу из спальни. Ничего! Не хочет по-хорошему включить воду, буду сама пытаться. Открываю панель в туалете и осматриваю трубы: прекрасно знаю, что это точно здесь, но в какую именно сторону крутить клапаны — непонятно, во-первых, потому что они вообще не хотят крутиться, а во-вторых, потому что чаще всего этим занимался Ник.
Блин, Никита! Черт, я же ему ничего так и не сказала. Он меня точно пристрелит. Так, ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас главное — включить воду. Однако сил на то, чтобы вывернуть клапаны у меня так и не хватило.
— Как успехи? — раздалось ленивое из-за спины.
— Замечательно. — огрызнулась, продолжая тужиться.
— Что надо сказать? — подходит ближе, заглядывая в стояк.
— Пошел на хрен, господин Елагин? — елейно пропела, не прекращая насильственные действия над краном.
— Как невежливо. — ухмыляясь, качает головой. — Неужели Лисенка не научили хорошим манерам?
— Не научили. — оскалилась. — Есть предложения? — поднимаю стойкий взгляд на одну весьма непредсказуемую персону и снова перехожу на хрип, ощущая невыносимую сухость во рту.
— О да. — кивает Лёша. — Мы их обсудим позже. — плавным движением руки возвращает воду в квартиру. Блин, я же в ту же сторону крутила ведь! Однако какая разница, если в то же мгновение я уже заворачивала за угол, к питьевому крану.
— Полегчало? — сзади на меня легли Лешины руки, притягивая спиной к твёрдому телу.
— Отвали. — цежу, снова наливая стакан.
— Весьма грубо. — воздушно целует в обнажившееся плечо, проводя ладонями по животу.
— Как есть. — пожимаю плечами, отстраняясь. — Где у тебя зарядка? — отнюдь не вежливо спрашиваю.
— Возьми в спальне, на тумбочке. — все также мягко прошелестело практически над ухом.
Только включившись, телефон буквально разрывается звуками приходящих уведомлений: n-ное число звонков и сообщений от брата, Сони и Саши. «Меня убьют, даже не спросив» — явственно прогремело в голове.
Я набрала номер Ника и нервно уставилась в окно в ожидании взбучки века.
— Я тебя слушаю. — раздалось тем самым голосом, который, к великому счастью, мне «повезло» слышать лишь несколько раз в жизни.
— Никиточка, миленький, — заблеяла я, — прости меня, пожалуйста, я месяц буду полы мыть, честное слово.
— Где тебя носит? — будто бы пропустив мою виноватую речь мимо ушей, прорычал. — Почему ни я, ни Савельев, ни твоя
