— В какой больнице находитесь?
Назвала адрес.
— Я скоро буду.
Только и успела кивнуть в трубку, на другом конце уже отключились. Буквально через минут пятнадцать, дверь в палату открылась. На пороге стоял седовласый мужчина, лет пятидесяти.
— Как это произошло?
Он медленно подошёл к кровати. Столько эмоций выражалось на лице психолога. Марк ему явно непросто пациент.
— Он спас мне жизнь.
Глаза мужчины переместились на меня, увидела осуждение.
— Так и знал, что нечто подобное произойдёт. Вы ведь Наташа не так ли? Его одержимость.
Ошарашено уставилась на него.
— Вы говорили на сеансах обо мне?
— С того дня как вы появились в его жизни, он перестал говорить на другие темы. Со временем стал замечать за ним странное поведение. Появились явные признаки одержимости.
— Вы ошибаетесь. Мы поругались из-за того, что увидела его с другой.
— Значит вы неправильно поняли увиденное, Наташа.
— Что вы имеете в виду?
— Марк после смерти родных очень изменился. Знаете, он курит ту марку сигарет, которую курил его отец, носит кожаную куртку брата, практически не расставаясь с ней, а татуировки на теле, отображение увлечения матери азиатской мифологией. Не первый год пытаюсь вытащить Фролова из этого состояния. Он очень любил своих родных, для него они были всем миром, а потом одно страшное обстоятельство и в миг их не стало. Ещё тогда заметил зачатки начальной стадии маниакальной зависимости. Ему было всего шестнадцать.
В груди возникло неприятное чувство. Получается его чувства ко мне, психическое отклонение.
— Вот и в вас он что-то увидел. Предлагал ему пройти лечение, но Марк отказался. Сказал ему нравятся чувства, которые испытывает к вам и боится, если станет лечиться, всё исчезнет.
Закрыла рот ладонью, не давая возгласу нестерпимой боли вырваться наружу. Меня начало трясти.
— Вы когда-нибудь слышали про синдром Адель Гюго? Или по-другому его ещё называют синдром Адели?
Отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова.
— Это психическое расстройство, длительная любовная одержимость, которая схожа по тяжести с наркотической зависимостью. Своим названием синдром обязан Адель Гюго, дочери знаменитого французского писателя. Она вплоть до самой смерти страдала от неразделённой любви к английскому офицеру.
Чем дольше говорил мужчина, тем хуже становилось мне. Сердце медленно и мучительно рассыпалось на мелкие осколки.
— Клинические патологии у неё появились сразу после знакомства, как и у Марка. Адель преследовала офицера.
В голове всплыли моменты, когда Псих появлялся из ниоткуда.
— Она постоянно вмешивалась в его жизнь, постепенно поведение девушки становилось неадекватным. Вылечить её не смогли, было слишком поздно. Гюго так и умерла в психиатрической больнице.
По щекам скатились слёзы.
— Почему вы мне это рассказываете? Ведь не имеете права распространяться о пациентах.
— Потому что отношусь к нему, как к родному сыну. Для меня он остался тем несчастным мальчишкой, которого ко мне привели через месяц после происшествия. Я просто хочу для него лучшего. Если вы не расстанетесь, эти разрушающие отношения сведут Фролова с ума.
Поджала губы, пытаясь сдержать порыв разрыдаться в голос. Смирнов подошёл ко мне и взял за руку.
— Прошу не допустите такого исхода. У вас общее горе и из-за этого его одержимость стала переходить все рамки. Марк достаточно страдал. Он же без раздумий бросился вас спасать, дальше будет только хуже. Расстройство начнёт набирать обороты, обострится до предела и в конечном итоге пострадаете и вы.
— Но он не оставит меня в покое. — еле выговорила я.
— Знаю! Мы как-то должны заставить его лечиться.
Посетила мысль, которая сильно ранила и меня.
— Я уеду.
— Уедите?
— Напишу письмо и разорву отношения.
— Но он скоро придёт в себя, вы не успеете.
— Успею, соберу самое необходимое и уеду к родственнице.
— Наташа, вы уверены?
— Меня приглашали работать в главном издательстве Москвы, но попрошу, чтоб перевели в Питер. Сначала поеду к тёте, чтоб Марк не отследил в каком городе обоснуюсь потом.
— Вы готовы отказаться от всего и просто уехать?
— Ради него я пойду на что угодно.
Встала и поцеловала Марка в губы. По ощущению внутри, знала, что в последний раз. Прикоснулась к лицу моего Психа, стремясь на ощупь запомнить любимые черты.
— Вы же позаботитесь о нём? Он может бурно отреагировать на разрыв и тогда ждите беды.
— Я буду рядом. Не переживайте. Ему повезло, что доверенное лицо отца, по-прежнему ведёт бизнес, действительно хороший человек. Не дай Бог, если Марк начнёт вести себя неадекватно, многие позарятся на его состояние. Есть претенденты на миллионы Фроловых.
— Надеюсь он не возненавидит меня.
На ватных ногах пошла к двери. Нельзя терять время, если парень очнётся, мне не уйти, и так с трудом делаю каждый шаг.
— Прощай, Псих!
Сердце рвалось к нему. Знала, что слишком поспешно взвесила все за и против, упираясь лишь на доводы психолога, ведь он может ошибаться, но я не имею права проверять. Это может иметь серьёзные последствия, не готова рисковать. Быстренько соберу вещи, необходимое на первое время, а остальное попрошу переслать Лизку.
На улице голова закружилась. Шагала навстречу неизвестности. Убеждала себя в правильности принятого решения. Но душа противилась. Оказавшись на остановке села на скамью и тупо глядела перед собой. Только когда прождала автобус чёрт знает сколько времени, до меня дошло, что они ведь уже не ходят, слишком поздно. Поймала такси. Как доехала до дома не помню, всё вокруг одно сплошное пятно.
Войдя в двери собственной квартиры, опустилась на пол прямо в коридоре и разрыдалась. Слёзы не прекращались. Только выплакавшись, смогла заставить себя встать. Направилась к гардеробу. Собрала вещи, разные мелочи. Пару недель побуду у тёти, как раз достаточно времени, чтоб разобраться с работодателями. Если получится, переведусь.
Дозвонилась до Лизки, сообщила об отъезде. Спать не ложилась, решила написать письмо. Правда долго пялилась на пустой лист бумаги, никак не находила нужных слов. А вообще могут ли они быть? Раскрывать, что психолог мне всё рассказал о синдроме, не стала. Должна разорвать отношения иначе. Немало извела листов.
«Марк, прости, что пользуюсь моментом и разрываю наши отношения, но мы не подходим друг другу. Ты никогда не изменишься, а я не готова с этим мириться. Для тебя жизнь игра и взрослеть, как поняла, не собираешься. Вряд ли сможешь когда-нибудь взять ответственность за нас обоих. Да, мы ещё молоды, но мне от отношений нужно большее. Хочу
