Так для себя объясняю решение привезти ее к себе в дом.
Осматривается по сторонам. Быстро. Бегло. А потом возвращает взгляд ко мне и больше не отводит. Словно для нее не имеет значения, где оказалась.
Замечает мой взгляд, тут же глаза в пол и краснеет.
А я машинально отмечаю, что Василиса бы наоборот нагло заигрывала, провоцировала, но никак не смущалась. Разные они…Она небо… недосягаемое… Карина земля, уютная, теплая… Только Ворона в небо тянет, которое теперь для него закрыто.
Зачем я их постоянно сравниваю? Сыплю соль на свои же раны. Для чего? Все не дает мне покоя их нереальная схожесть… хочу найти ту, которая унесла мое сердце. Хочу вернуть его себе. И Карина… ее внешность сбивает с толку, заманивает в ловушку иллюзий.
— Раздевайся, располагайся, — возникает какая-то неловкость. Теряюсь, не знаю, что и сказать. Не понимаю, что дальше делать. Зачем я притащил ее к себе домой?!
Опасно это. И незачем. Надо подобрать для нее другое убежище.
Из комнаты сверху раздается плач Марка. Вздрагиваю.
— Иди на кухню, — бросаю на ходу, мчу наверх.
Плач сына и глаза застилает страх за своего кроху. Если с ним что-то случиться, если его потеряю, не переживу.
Влетаю в комнату. Эльвира склонилась над малышом, который капризничает, бьет ручками по подушке.
— Пацан, ты чего потоп устроил? — присаживаюсь рядом с ним.
— Сейчас успокоится. Спать не хочет, — заявляет Эльвира.
— Иди, сам справлюсь. У нас… там это… гостья. Не пугай ее сильно, — предупреждаю. Знаю, как она относится к женщинам в этом доме. Еще очень свежи воспоминания, как напугала мою сестру.
— Гостья? — смотрит на меня исподлобья. — Хм… ты думаешь, это хорошая идея… тащить в дом бабу… учитывая все обстоятельства?
— Не твое дело, — рычу.
Еще не хватало ее наставлений. Сам понимаю, что накосячил. Чувство тревоги, чего-то неминуемого, не отпускает. Но с какой стороны ждать опасность, разобрать не могу.
— Пойду гляну, кто к нам пожаловал, — недовольно поджимает губы.
Не успевает Эльвира сделать и нескольких шагов, как Карина появляется на пороге. Переминается с ноги на ногу и неотрывно смотрит на Марка.
— Здравствуйте! — здоровается с Эльвирой. — Твой сын? — делает неуверенный шаг и ребенку.
— Да, — киваю. Наблюдаю за ней.
— Привет, малыш, — и такая улыбка озаряет ее лицо, Карина будто светится изнутри, такой прекрасной становится в этот момент… зависаю, не могу налюбоваться.
Подходит к Марку. Сын мгновенно успокаивается и смотрит на нее, широко раскрыв огромные голубые глаза.
— Что не спишь? — присаживается на корточки. Хочет протянуть к нему руку, но одергивает себя. Просто неотрывно смотрит, продолжает улыбаться…
Она великолепна в этот момент…
Молчу. Не двигаюсь. Боюсь разрушить невероятную картину.
Карина начинает петь. Сначала очень тихо, едва слышно, потом громче…
Слова пени мне не знакомы, это и не имеет значения… меня зачаровывает голос, звонкий, мелодичный, в нем столько теплоты, она окутывает, убаюкивает, заставляет боль спрятаться в самый дальний уголок души. Невероятный голос… колдовской…
Марк слушает, приоткрыв ротик. Улыбается. Качает головой в такт мелодии.
Даже Эльвира уходит молча. Без колкостей. Что ей вообще не свойственно.
Через какое-то время глазки сына закрываются и он сладко сопит. Заснул. И даже во сне на лице сына счастье и умиротворение.
— Красивая песня, — говорю хрипло.
— Мне мама ее пела в детстве, — улыбается смущенно.
— Мама? — переспрашиваю сипло.
— Пока была жива… мне было восемь, когда ее не стало, и я осталась жить с отчимом, — ее передергивает, по лицу пробегает тень ужаса.
Она поспешно встает и отворачивается к окну.
У Василисы не было родителей, она воспитывалась в детском доме, машинально отмечаю про себя. Зачем я продолжаю искать сходство? Почему не перестаю их сравнивать?
Слишком приятно хвататься за иллюзию, созданною моим братом. Особенно после ее завораживающей песни, после того, как мгновенно нашла контакт с моим сыном, это подкупает. Да и я давно не чувствовал себя так… пусть с трудом, но мне удается дышать. Карина притупляет мою боль, и вопреки всему, я пока не готов ее отпустить.
Слишком притягательная и красивая иллюзия…
Из комнаты мы выходим, держась за руки. Она неотрывно смотрит на меня, доверчиво, нежно, открыто.
— Ворон, — столько эмоций в одном слове. Каждый звук — это ураган, немыслимой силы. Он пробуждает забытое, похороненное там… далеко с другой. И я прыгаю с разбегу, поддаюсь этому урагану… Хочу… как же хочу снова ощутить себя живым.
— Голубка, — накрываю ее губы своими.
Позволяю сладкой лжи окутать меня бархатным туманом…
Глава 33
Карина
Я в сказке… жуткой, дикой, нереальной, но сказке.
Ощущаю себя цельной, странно счастливой. Хоть над головой по-прежнему витают тучи, я вдали от дочери и не понимаю, что ждет меня дальше. Но эти мгновения… они бесценны. Рядом с человеком, о котором практически ничего не знаю… Но мне и не нужны эти знания, есть зов души, и он сильнее всего… Хочется просто впитать в себя эти мгновения, без оглядки на прошлое, будущее… которое сулит новые испытания.
Ничего не дается нам просто так, и мгновения рядом с ним стоят дорого, я заплачу… позже…
Прижимаюсь к нему на сиденье мотоцикла. Вдыхаю запах, еще один вдох, еще и еще… Судорожно, так что голова кругом, чтобы легкие пропитались им. Не новый запах… словно давно забытый из прошлого… Я так ждала… как же ждала, тосковала, и сейчас я не могу надышаться. Нет, мыслей в голове, есть только бешеная скорость и его запах.
Если бы меня кто-то спросил: что со мной происходит? Я бы не смогла описать свое состояние. Словно больше себе не принадлежу,
