— Серёж, тебе сколько лет?
— Три годика. — Мне показали три пальца. Значит, я правильно определила на глаз возраст ребёнка.
— Зайчик, а где твой дом?
Няня сказала, что живут они где-то рядом…
Малыш задумался, закатил голубые глаза с длиннющими ресницами и постучал пальцем по крохотной нижней губке. Вид при этом у него был настолько потешный, что я даже улыбнулась.
— Мой дом… там! — мальчуган указал в сторону проспекта. — Хотя… Нет, мой дом там!
— Понятно, — вздохнула я. — Лучше мы останемся здесь. Наверняка, ты всегда здесь гуляешь?
— Да.
— Вот и здорово. Ты не замёрз?
— Замёрз. Но я о тебя греюсь. Ты тёплая. А ещё ты красивая!
— Спасибо, милый, — растрогалась я и покрепче прижала к себе малыша. — А ты смелый и ловкий. Я видела, как ты брал на абордаж пиратов.
— Брал… набородаж? Чего? Как это?
— В смысле, забирался на корабль по сетке.
— А-а, да! Я залез наверх и всех порубил мечом — дыдыщ, дыдыщ! Ни одного пирата не оставил! — сообщил малыш с гордостью.
— Ух, как страшно! Аж мороз по коже.
— Не волнуйся. Если что, я тебя спасу.
— Вот спасибо, солнышко… Серёж, думаю, нам надо продержаться полчаса… Ну, или час. Сейчас мы с тобой поиграем в какую-нибудь игру. Я их столько знаю!
— О, здорово! — оживился малыш.
Я прикинула, что его мама вот-вот поднимет тревогу и начнёт звонить няне. Надеюсь, медсестра в приёмном покое возьмёт телефон пациентки и ответит на звонок. Объяснит, что случилось… Или мама сама догадается, что что-то произошло, и примчится сюда.
Хотела посоветоваться с Олесей и Ваней — вдруг они подскажут, что делать. Иван мог бы по своим каналам узнать телефон родителей… Но по закону подлости, мой гаджет окончательно разрядился…
— А почему ты здесь гуляла? Где твой ребёнок?
— У меня его пока ещё нет, — улыбнулась я.
— А зачем ты сюда пришла? Это площадка для маленьких. А ты одна.
— Просто шла мимо и решила отдохнуть. Посмотреть на детей. Раньше я работала няней, и у меня был малыш. Такой же чудесный, как ты.
— А как его зовут?
— Антошка.
— Ты его любишь?
— Очень!
— А моя няня меня не любит. Я её замучил, — тяжело вздохнул малыш.
Ох, как грустно! Плохо, если ребёнок чувствует, что он обуза.
— Но у нас ещё есть дядя Вася. Вот он классный!
— А кто он?
— Папин водитель. И головорезы тоже крутые, они мне нравятся.
— Головорезы? — изумлённо моргнула я.
— Ага. Это охрана. Папа так и говорит — наши головорезы.
— Наверное, они страшные?
— Нет, совсем не страшные. Но огро-о-омные!
Чтобы отвлечь малыша, я задавала ему вопросы, и Серёжка охотно отвечал. А если я вдруг умолкала, мальчик тараторил сам. Рот у ребёнка не закрывался, для его возраста он очень хорошо и чисто говорил. Я вдруг с тоской подумала, что никогда не смогу так поболтать с Антошкой — сейчас он ещё толком не разговаривает, а через год-два я уже стану для него чужим человеком.
Надеясь согреться, мы устроили догонялки, потом снова полезли на корабль… А ведь скоро мальчуган устанет, захочет есть, пить… И что я буду делать? Как назло, небо потемнело, тучи сгустились, и начал накрапывать дождь.
Поскорей бы появились родители!
…Серёжка от меня спрятался в каюте, а я его искала, громко удивляясь его исчезновению. Вот-вот должна была отыскать и схватить мальчугана. Мы уже несколько раз провернули этот номер, и каждый раз малыш восторженно кричал и барахтался у меня в руках.
Но сейчас я не успела его поймать. Потому что попалась сама!
Откуда-то сбоку надвинулась тень, чьи-то лапищи стиснули мои плечи… А спустя три минуты я уже сидела на заднем сиденье чёрного внедорожника, зажатая между двумя бугаями-головорезами. Видимо, именно о них и рассказывал Серёжка.
Малыша посадили в другую машину, я это видела сквозь лобовое стекло. К счастью, ребёнок не выглядел испуганным, он обнимал за шею пожилого седого мужчину. Тот устроил мальчика сзади, а сам сел за руль. Наверное, это и есть тот самый дядя Вася — папин водитель.
Два чёрных внедорожника тронулись в путь. Я вздохнула с облегчением — слава богу приключение закончилось. Хотя физиономии охранников и их враждебное молчание внушали некоторые опасения, зато эти два шкафа меня согревали. Несмотря на беготню по площадке, я успела продрогнуть. Хорошо, что у Серёжки куртка гораздо толще, чем моя ветровка.
Сейчас встречусь с родителями мальчика и объясню им, почему гуляла на площадке с их ребёнком. Надеюсь, меня поблагодарят и на этом же джипе отправят домой, так как сил на общественный транспорт уже не осталось…
Дорога заняла совсем немного времени. Вскоре два внедорожника заехали на закрытую территорию премиального жилого комплекса, похожего на тот, в котором обитала Ирина Витальевна.
Огромный вестибюль, напоминающий лобби пятизвёздочного отеля, два консьержа за длинной мраморной стойкой…
Не видела, как увели Серёжку. А я поднималась в лифте в компании тех же самых амбалов. Широкоплечие, двухметровые, в одинаковых чёрных куртках, они возвышались справа и слева и рассматривали меня с нечитаемым выражением на лицах. Я тем временем уставилась в зеркальную стенку лифта. Когда стащила капюшон, обнаружила, что волосы дыбом. От ветра щёки стали малиновыми, а взгляд лихорадочно блуждал из-за неимоверной усталости.
Вот бы сейчас горячего чаю… И трёхэтажный бутерброд с колбаской и майонезом… И в туалет ужасно хочется… Нет, лучше так: сначала в туалет, потом чай и бутерброд. А ещё попрошу зарядку для телефона.
Двери лифта открылись прямо в квартиру. Меня провели сквозь огромный холл к дивану:
— Посиди здесь.
— А можно в туалет? — взмолилась я. — Мне очень надо!
Громила на мгновение завис, а потом принял решение. На моём запястье сомкнулась, как наручник, его ладонь, и меня отконвоировали в гостевому санузлу.
К счастью, охранник остался за дверью. Неужели просчитал, что через окно десятого этажа я точно не сбегу? Потрясающая сообразительность!
Вообще-то, приём, оказанный в квартире Серёжки, весьма удивил. Я-то думала, ко мне с рыданиями бросится мама малыша, начнёт обнимать и благодарить.
А со мной обращаются как с арестованной!
Удивительно, чем закончился мой шпионаж у кафе «Анданте». Мечтала увидеть Стаса, а в результате очутилась здесь, в чужом доме…
Где ребёнок? Где его родители?
Ладно, подождём, сейчас всё разъяснится.
В туалете я более-менее привела себя в порядок — расчесала волосы, заплела косу, умылась, нанесла блеск на обветренные губы. Охранник снова указал мне на диван, обитый мягкой серой тканью. Серый, чёрный и бежевый являлись преобладающими цветами интерьера — очень строгого и лаконичного. В глубине холла виднелась лестница с широкими деревянными ступенями и стеклянным ограждением. А наверху, на втором этаже квартиры, раздавался голосок Серёжки…
— Идём, — бесстрастно позвал охранник. — Сюда.
Передо мной открыли дверь какой-то комнаты. Похоже, это был рабочий кабинет — я увидела компьютерную технику на столе, а рядом большое кожаное кресло. Стеллажи с книгами, картотека, деревянный глобус в углу…
Не успела опуститься на массивный диван, как в дверях появился мужчина.
17
СТАС
Музыка грохотала, но на втором этаже клуба, в зоне с вип-ложами, было гораздо тише. Стас смотрел вниз, где в разноцветных вспышках мелькали тела, содрогаясь в ритмичных конвульсиях.
Агафья и Лена танцевали вместе с Гришей, а тот, как обычно, дурачился, прижимаясь то к одной, то к другой девушке. Блондинка, уже загрузившаяся тремя коктейлями, хохотала, а брюнетка соблазнительно двигалась, поднимала руки, отбрасывала назад длинные волосы и посматривала наверх. Она чувствовала, что на неё смотрит Стас, и танцевала для него. Её крошечное платье-чешуя на тонких бретелях вспыхивало миллионами огоньков, когда девушку настигал луч прожектора.
Стас перевёл взгляд на друга. Олег полностью сосредоточился на ужине: он заказал камчатского краба, и сейчас казалось, что блюдо от шеф-повара интересует его гораздо больше, чем действо на танцполе. Но на самом деле он успел поцапаться с Агафьей, поэтому не хотел даже смотреть в её сторону.
