сообщила я.
На меня посмотрели глазами обиженного котенка. Вот что ему, собственно говоря, не нравится-то? Между прочим, лично я кофе с перцем люблю, весьма вкусно. При этом я сделала наиболее классическое сочетание – с перцем и молоком, а могла бы с перцем и лимоном. Такой кофе куда ядренее. Грех жаловаться на милую и добрую девочку.
– Тебе что-то не нравится? – невинно хлопнула я ресницами. – Сам ведь просил перец.
Мне стыдно? Нет, ни капельки. Да и Ленский как-то подозрительно ожил, согнав с лица похоронно-усталое выражение. Вот что значит перец бодрящий!
– Но не в кофе же! – возмутился он. – Знаешь, Эля, что происходит с такими милыми непослушными девочками, как ты?
– Живут долго и счастливо? – с самым невинным выражением предположила я. У меня было настроение шалить, творить и вытворять, поэтому я сделала вид, что не заметила намека.
– Нет, – он быстрым движением поднялся из-за стола и шагнул ко мне. – Их порют, вредина!
Я, взвизгнув, сорвалась с места и бросилась от него. Не то чтобы я восприняла данную угрозу всерьез, но предпочитала не рисковать. Мало ли, какие блохи у «тигренка» водятся? Арсений, усмехнувшись, рванул за мной. У меня, конечно, есть преимущество. Это моя квартира, и я точно знала, что и где здесь находится. Но он был сильнее и шустрее меня. Да и отреагировать на происходящее четко не получалось. Жил только один инстинкт – бежать и бежать куда подальше. Поэтому, вместо того, чтобы рвануть, допустим, в ванную, я побежала в сторону гостиной, где на диване красовались целых восемь подушек. Так что своего преследователя я встретила уже вооруженной.
Арсений посмотрел на мои потуги с изумлением, что позволило моему удару достигнуть цели, а потом снаряд у меня из рук безжалостно выдернули, а саму меня схватили в охапку.
– Пусти! – возмутилась я, извиваясь ужом и пытаясь вырваться из его железной хватки. Как бы не так! Я чувствовала себя Моськой, пытающейся укусить слона. Ленский легко держал меня на весу, прижимая к себе и являясь единственной моей точкой опоры. Слишком крепко, слишком близко.
Так, что я ощущала жар его тела. И стоило мне это осознать, как мне внезапно стало не по себе. Потому что в голову полезли мысли, которых не должно было быть. И очень четко ощущалось, в каком положении я нахожусь. И с кем.
– Пусти, – уже тише и спокойнее повторила я. – Я все равно ничего страшного не сделала. Кофе с перцем – это вкусно.
– А вредный характер? – хмыкнул Арс, опуская меня на пол, но все еще продолжая удерживать. Зачем, спрашивается? Воспитывает? Так это все это бесполезно и бестолково, мог бы и не тратить время. Я же его не перевоспитываю.
– А это уже как бесплатное приложение ко мне, – с бравадой, которую на самом деле не ощущала, ответила я. Чтобы как-то отделаться от странных ощущений, которые возникали от этой близости, начала мысленно вспоминать таблицу квадратов. Надолго меня, впрочем, не хватило. То ли с алгеброй плохие отношения, то ли с самоконтролем. Сообразив, что вариант провалился, начала мысленно прокручивать в голове тексты песен. Сбилась еще на первом куплете. Начала быстро подыскивать еще одно занятие, но тоже безуспешно. Подняла глаза на Арса и буквально застыла, ощущая себя мухой, попавшей в сети паука. И Ленский, словно почувствовав мое настроение, улыбнулся. Как-то лукаво и понимающе.
– Ну если как приложение к тебе, то меня все устраивает, – хмыкнул он, продолжая меня удерживать. – Основное содержимое очень даже прекрасно.
Что?! Я невольно дернулась, пытаясь в очередной раз освободиться. Как бы не так. И, уже не надеясь, повторила в очередной раз:
– Пусти!
Моя просьба прозвучала глухо, тихо, беззащитно. И Арсений вдруг спокойно и каким-то странно-мягким, почти нежным голосом, поинтересовался:
– Чего ты боишься, Элечка?
– Я?! – неожиданно громко возмутилась я и сама же смутилась от своего нервного голоса. – Ничего не боюсь!
М-да, актриса из меня откровенно паршивая. Да что там, я сама бы себе не поверила, что уж о Ленском говорить.
– Конечно, – кивнул Арсений. – Ничего не боишься. И уж точно не боишься вот этого, – и он наклонился к моим губам.
Нет, со мной определенно что-то не то. Иначе, почему я не пытаюсь вырваться и предотвратить то, что пока еще можно предотвратить? Почему я позволяю ему гораздо больше, чем стоит позволять фальшивому парню? И, в конце концов, какого черта я позволяю ему себя целовать?
А вот целоваться Ленский умел! Наверное, практика была большая, не иначе. Натренировался на всяких Марго, теперь применял на мне. Вот только, каюсь, это была последняя здравая мысль, поскольку дальше все умные и не очень размышления канули в бездну, а я сама буквально растворилась в поцелуе.
Итак, Ленский целовал умело. Буквально пил душу вместе с поцелуем, заставлял голову кружиться, испытывать те желания, которые ранее были мне незнакомы. И я не знаю, до чего бы все дошло, если бы он первый не отстранился и, проведя пальцем по моей щеке, не спросил:
– Так чего ты боишься, Элечка? Этого? Меня? Себя?
Ответ «всего сразу» просился, но мне каким-то чудом удалось его сдержать.
Но спасибо, Арсюша, ты умеешь испортить все. И заодно пробудить мозг. Сейчас бы сюда еще Алиску сюда, чтобы окончательно привести меня в порядок. Но это уже потом, не при Ленском.
– Ленский, слушай, – протянула я почти по-змеиному, – у меня к тебе есть вопрос.
Он даже в лице не изменился, не ожидая никакого подвоха. Видимо, любая девушка после такого поцелуя должна растаять и только его и видеть в своих мечтах. Вот только я к такой моральной травме пока не готова.
– Какой, Элечка?
Забавно. Теперь из категории «Эльвира – повелительница Тьмы» меня хронически перевели в «Элечку». Интересно, стоит ли мне ощущать себя польщенной, что меня принимают за такое нежное и трепетное создание? Что-то не ощущается.
– Для кого мы сейчас этот контент создавали? – мягко уточнила я, высвобождаясь из его объятий. Что характерно, в этот раз меня удерживать не стали. Да что там, Арсений сам больше столб напоминал. – Зрителей вроде не наблюдается, или где-то спрятана скрытая камера?
Грубо? Возможно. Но мне нужно как-то уничтожить этот флер романтики и уюта, который неожиданно возник. Мне на удивление комфортно становится быть рядом с этим
