Дядя, как и обещал, вскоре прислал мне всё по электронной почте, но я долго не решался снова воспроизвести видео. Та сцена, казалось, отпечаталась у меня под коркой головного мозга, но я переступил через боль и снова и снова воспроизводил видео, пытаясь так понять, что двигало в тот момент Банковским. Только на пятый раз, наверное, увидел, что на повороте мотоцикл занесло из-за оставшихся после ночного дождя луж, а приблизив запись, заметил, что рука парня судорожно жала на тормоз.
– Что за… – подскочил, пересматривая этот момент несколько раз.
Нахмурился и набрал отца.
– Нам надо поговорить, – сразу же перешел к сути.
– Если о девчонке, то сразу нет.
– Ты даже не выслушал меня, – процедил сквозь зубы, еле сдерживая ярость.
– Ты бы лучше матери позвонил, она волнуется, – хмыкнул он, давя на совесть, но она у меня атрофировалась, когда я узнал правду о своей семье.
Промолчал, давая понять, что его слова не возымели эффекта, хотя понимал, что нужно пойти на уступки, чтобы получить то, что нужно мне. Проклятая гордость не давала наступить себе на горло. В итоге первым заговорил отец.
– Завгородний деньги взял и не подавился, так что с их семьей проблемы решены. Но если хочешь, чтобы у них и дальше шло всё хорошо, не создавай мне проблем, а о девчонке забудь.
– Не хочешь себе невестку из бедной семьи? – поддел его, а сам оскалился, желая вцепиться ему в горло.
– Если тебе так удобнее думать, пусть будет так.
Между нами снова возникло молчание. Слышно было только наше общее дыхание, но никто из нас звонок не сбрасывал – он знал, что я не закончил, а я собирался с мыслями.
– Вы видео смотрели? – задал вопрос, впрочем, уже заранее зная ответ.
– Какой в этом смысл? Это что-то поменяет? – даже не видя его, знал, как он вздернул бровь в ожидании моего ответа.
– Если бы вы дали ход расследованию, то… – практически выплюнул слова.
Не покидало чувство, словно я упускаю что-то важное, но я никак не мог ухватиться за нужную мысль.
– Больше по этому вопросу мне не звони, – холодно отозвался отец и бросил трубку.
Я поддался эмоциям, посмотрел на экран и со всей силы кинул смартфон в стену. Тот со звоном отрикошетил и упал на пол, не выдерживая пресса и разбиваясь на мелкие осколки. Вцепился пальцами в волосы, сел и бесшумно завыл, не зная, как мне поступить.
Если до матери Кристины я не смог дозвониться, так как она поменяла номер, а новый я искать не решился, то вот отец так поступать не стал. Так что как только я приобрел новый смартфон, он просто из раза в раз доводил меня до белого каления и давил на сыновний долг. Но пересилить себя и позвонить матери я не смог.
Ее откровения год назад сломали во мне веру в семейные ценности, и это стало той чертой, которая отделила меня от семьи.
– Ты меня достал, – в один из дней устало признался отец, но меня это не волновало. Я до сих пор злился на него и ничего со своими чувствами поделать не мог. – Вы оба можете возвращаться, мы со следаком всё порешали и…
Дальше слушать не стал, сразу сбросил звонок и кинулся собирать вещи. Их было скудное количество, всё равно из дома я почти не выходил. На Ланковского и вовсе было плевать. Всё, о чем я сейчас мог думать – это Кристина и ее здоровье.
Совершенно не запомнил дорогу обратно, но когда я приехал в город, оказалось, что из больницы ее выписали, а старую квартиру они продали. Все, кто мог достать для меня информацию, не хотели идти против моего отца, который, видимо, запретил помогать мне, так что приходилось, сцепив зубы, вертеться самому.
– Здравствуйте… – увидел входящую в подъезд женщину, которую часто видел.
Переезжать со съемной квартиры не стал, словно так не давал тонкой ниточке между мной и Крис порваться. Понимал, что это глупо, но всё равно цеплялся за прошлое.
– Алена, – подсказала она свое имя и улыбнулась.
– Я Дамир, живу на этаж выше вас, – кивнул и серьезно посмотрел ей в лицо. – Вы не знаете, куда переехали Завгородние? Вы, наверное, слышали, что Кристина попала в аварию. Я уезжал из города, в университете она взяла академ, а ее нового номера у меня нет. Так что был бы вам благодарен, если бы вы подсказали мне их новый адрес.
Постарался смягчить выражение своего лица, надеясь расположить эту Алену к себе, но она продолжала смотреть на меня изучающим взглядом. Стало как-то не по себе, словно она видела мое нутро изнутри и всё знала про мои чувства и слабости. Наваждение быстро прошло, а затем она расстроила меня. Но к этому я уже привык. Разочарование сопровождало меня все последние месяцы.
– Поверь, если бы я знала, помогла бы, но они так быстро продали квартиру, что я не успела даже поговорить ни с кем из них. Нового адреса никто из соседей не знает, а мне как-то тревожно. Я ведь так и не навестила Кристину, Марина до последнего скрывала несчастье, а когда мы всё узнали, уже было поздно. Их и след простыл, – поджав губы, покачала она головой.
Всё мое расследование зашло в тупик. Куда бы ни звонил, какие бы больницы не посещал, везде встречал лишь отказ, и никакой зацепки. Помыкался еще несколько недель, теряя надежду, но в один из дней позвонил Кирилл Соловьев, муж моей сестры Аиды, дочери дяди Анатолия.
– Не скажу, что рад тебя слышать, – хмыкнул, отвечая своему заядлому сопернику по гонкам, в которых раньше часто участвовал.
– И тебе недоброго дня, – в такой же манере произнес и он. – Аида переживает, сказала, у тебя проблемы какие-то.
– А что, хочешь помочь мне? – вздернул бровь и сел в машину, щурясь от полуденного солнца.
Только что посетил очередную больницу, но снова безуспешно. Меня уже охватывало отчаяние, которому не было конца и краю. Закрадывалась мысль, а ведь они могли лечить Кристину в совершенно другом городе, и могут уйти годы, прежде чем я нападу на нужный след.
– Аида в больнице лежит, так что ты бы навестил ее, а там и поговорим, может, и пригожусь.
– У нее что-то серьезное? – сразу же напрягся, ощутив стыд, ведь за своими метаниями, действительно, позабыл о ней, но меня оправдывало то, что я знал, она в надежных мужниных руках.
– Адрес смской скину, – произнес Кир и бросил трубку.
Я сразу же завел машину и, не теряя времени, направился по скинутому адресу. Областная больница находилась недалеко, так что буквально через полчаса я был внутри здания, направляясь к нужной палате.
– На вид жива-здорова, – мрачно, но с облегчением констатировал, оказавшись напротив сестры.
Вид у нее был слегка болезненный, но явно не умирающий.
– Господи, это обычный аппендицит, – закатив глаза, произнесла Аида, а вот я нахмурился, но попытался не показать ей своей тоски, которая тисками сжимала сердце.
– Сестренка у меня одна, так что обычный или необычный, ну-ка цыц тут, – погрозил ей пальцем.
В этот момент показалось, словно я услышал знакомый женский голос, обернулся и прислушался, но ничего больше не услышал. В груди закололо, в ушах от стука сердца зашумело, но я продолжал говорить с Аидой.
– Ладно-ладно, ты иной раз хуже Кирилла, – закатила она глаза, а затем махнула рукой. – Ты свой братский долг выполнил, меня навестил, а теперь иди, не мешай мне отдыхать.
Хотел было улыбнуться и узнать, что у них с Кириллом нового, но в эту секунду снова услышал голос Кристины. Подорвался, собираясь убедиться в том, что я ошибся. Хотя нутро горело так сильно, а надежда снова подняла свою голову, подгоняя и заставляя спешить. Должна же и у меня настать белая полоса.
– Позже еще зайду, – кивнул сестре и быстро направился в коридор.
Оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Прошелся туда-сюда и уже было хотел уйти, как вдруг дверь одной из палат открылась, а затем я увидел Кристину. Она сидела в коляске, такая маленькая и потерянная, что у меня защемило сердце, задрожали руки и участилось дыхание. Горло пересохло, а язык онемел, я ни слова не мог произнести и лишь молча наблюдал, как медсестра катила по кафелю коляску.
