И я, уставшая и зареванная, с благодарностью утешаю себя любимой из детства едой. Благодаря ней немного успокаиваясь и расслабляясь.
- У меня какой-то травмирующий опыт этим печеньем был зает, - сказала я, сидя в машине после сессии, вдруг осознав. - Поэтому мне его так хочется.
Рома улыбнулся.
- Мы с Левой когда в хосписе дежурили, выходя себе всегда покупали шоколадку и колу. Я любил баунти, а он сникерс. И угадай, чего мне страсть как хочется, когда на работе завал и нервяк?
Я кивнула, растерянно улыбнувшись. Опустила задумчивый взгляд в кружку.
- Ты забудешь увиденное, Вета. Психика защищает нас от черни. Она спрячет это от тебя.
Я поджала губы и покачала головой.
- Я не хочу, чтоб она прятала. Ведь потом, в самый неподходящий момент, все равно достанет. А я хочу подойти к остатку своей жизни максимально осознанно. Ради себя, и ради Али. И ради тех детей, которых я хочу иметь в будущем.
Рома вдруг оживился, увидев способ сменить тему на позитивную.
- А чо, сколько еще хотите? Пятерых? Семерых? Свой футбольный клуб?
Я рассмеялась.
- Стой, тпруу. Куда понесся. Я не думала, если честно. Точно хочу еще одного. Сына.
- Мини-папку? - улыбнулся друг по-доброму.
Я просто кивнула. Само собой.
- Хорошее желание. Заживет все и давайте, совет да любовь. Я крестным стать хочу и младенца потискать, - подначил.
Я поняла в этот момент, как сильно я хочу вновь потискать младенца. Какой очаровательной крошкой была Алинка. И как сильно мне бы хотелось, чтоб радость от возможности держать такую крошку испытали Арские. Оба.
- Я планирую родить вам внука, - сказала без прелюдии, когда приехала навестить Станислава Константиновича. - Поэтому старайтесь поправиться поскорее. У нас столько дел, и в этот раз все нужно сделать правильно.
Клянусь, что я увидела в этот момент в его темных глазах воодушевление. И он, как бизнесмен, должен воспринять это как толчок и договориться с собой, чтоб наконец пойти на поправку. Ведь в конце пути его ждет “прибыль” - новый член семьи.
30 глава
Вета
- Мамочка, а папа скоро придет? – уже в шестой раз спрашивает Аля.
- Да, малыш, - киваю на автомате, пробегая глазами по гостиной, убеждаясь, что все в порядке.
Сегодня хороший день. Больница наконец-то вернет нам одного из двух Арских. Долгожданного и любимого. Моего Льва.
- Вета, не суетись, - на плечи легли мужские руки.
Рома остановил мои хаотичные движения по гостиной.
- Все идеально. Успокойся.
- Все в порядке. Меня это успокаивает.
Последние две недели, копаясь все глубже в себе я поняла, что действительно нахожу успокоение в контроле. В каких-то проектах и их исполнении, пусть даже мелких и бытовых. Главное, чтоб у них было четкое начало и еще более четкий конец. Как вот сегодня. Я вбила себе в голову, что нужно украсить гостиную к возвращению нашего папочки домой. Шары, плакат «добро пожаловать домой», стол роскошный, вот это вот все. Анна Ивановна и Алина подхватили идею и тоже воодушевились. Алина нарисовала трогательный, но не слишком аккуратный рисунок, где нарисовала папу с гривой льва, который как победитель вырывается из лап больницы как лев из клетки. Я ее очень хвалила, потому что правда была впечатлена, как мощно и глубоко она отобразила всю ситуацию на бумаге. А Рома ржал до истерики с того, как она нарисовала папу с львиной гривой. Там правда было с чего посмеяться, но я держалась, потому что искренне верю, что юного художника легко обидеть. Рома смеялся тоже не малышке в лицо, естественно. Но стоило ему глянуть на рисунок, как он резко придумывал повод выйти из комнаты и не возвращался, пока не проржется как следует.
А еще он же сказал, наблюдая за нами, обидную, но скорее всего очень правдивую вещь. Сказал, что приехавшему наконец домой Льву будет совершенно все равно на украшательства гостиной, и он едва их заметит, ведь будет смотреть на любимую женщину и дочь, по которым адски соскучился. Я умом понимаю, что он прав. И заставила себя посмотреть на эту ситуацию под новым углом. Возможно, Льву и правда не нужна будет вся эта мишура, но она нужна мне и успокаивает меня. Так что имеет место быть. Рома с моими доводами согласился.
- Чем бы дитя не тешилось, - подмигнул мне, помогая повесить гирлянду на стену под потолок.
Вот за это я его бесконечно люблю. Он может не соглашаться с тобой, но он молча будет делать то, о чем его просишь и не просишь, если понимает, что тебе это нужно. То, что Рома делал для меня и для нашей семьи, пока Лев был в больнице, просто неоценимо. Таких друзей нужно беречь, как музейные экспонаты.
- Ну что? Довольна?
- Довольна, - кивнула.
- Тогда пои кофе.
Один выпитый кофе спустя мы все оказались вновь в гостиной. Демьян написал, что они уже выехали, а значит, вот-вот будут. А еще это значит одно – жизнь наконец наладится.
- Делаем ставки, - пропел у моего уха Рома, когда дверь открылась.
Я поняла, о чем он. О мишуре. Которую Лев, конечно, не заметил.
Первой он нашел взглядом Алину. Она кинулась к нему, он подхватил ее на руки и прижал к себе, как самое дорогое, что есть в его жизни. Я улыбнулась. Соскучился. А уж как она соскучилась…
Она как раз это вслух ему проговаривала, не замолкая даже чтоб сделать вдох.
Затем Лев нашел взглядом меня. Я улыбнулась ему, а он мне. А затем слегка нахмурил брови, переведя взгляд на стоящего рядом со мной Рому.
Рома не дал ему слишком много нафантазировать, он феерично атаковал сразу:
- Что пялишь? Дама здесь не только твоя. Смирись.
- Никогда, - хмыкнул Лев. – Только моя.
- Только твоя, - улыбнулась, подтверждая.
Лев что-то шепнул Алине, и она довольно запищала, бросила на меня сияющий взгляд и позволила отцу передать ее в руки Демьяна, который скромно стоял позади.
Лев же сделал шаг навстречу к нам. Я тоже шагнула вперед, желая лишь одного – обнять его, прижаться к нему, но он вдруг резко рухнул на пол. Все произошло так быстро и нелепо, что я и испугаться не успела, как и осознать, что происходит.
И лишь услышав ироничный голос Ромы позади:
- Колени пощади. И ребра. Только зажили ведь, - кажется, поняла.
Он рухнул не потому, что стало плохо. Я выдохнула и опустила взгляд вниз. Он как волшебник достал из кармана коробочку, и, поймав мой взгляд на ней, открыл ее.
- Выходи за меня замуж.
Это был не вопрос, что вызвало у меня улыбку. Признаюсь, когда мы были молодыми и отчаянными, я часто представляла себе этот момент. Часто мысленно соглашалась выйти за него. Тогда я рисовала себе все романтично, как в этих очаровательных, не имеющих ничего общего с реальностью, романтических комедиях. Как он становится на одно колено, протягивает кольцо, волнуется, спрашивает. И в этот момент в моих фантазиях всегда происходил какой-то сбой. Потому что я не представляла его, спрашивающим. И, оказывается, была права.
Он должен знать, что я скажу да. Поэтому не должен волноваться. Но его напряжение все равно чувствуется. И это не волнение, а скорее злость из-за упущенного. Ну, либо я занимаюсь любимым женским делом, и а) додумываю за него, б) треплю ему нервы затянувшейся паузой.
Но какого ответа он ждет, если не задал вопроса?
- Выйду, - кивнула, наконец подобрав правильный ответ на его требовательный запрос.
Лев шумно выдохнул. Взял мою руку и настойчиво натянул на палец кольцо. Поднялся на ноги, рывком притянул меня к себе, и требовательно, жадно впился в мои губы своими.
- Все, - рявкнул, разорвав поцелуй. – Теперь точно только моя. Навсегда.
- Только твоя, - засмеялась, обняв его и прижимаясь к его сильному телу.
Теперь все будет хорошо. Теперь я с ним. Я дома.
Сзади восторженно пищала наша дочь, поздравляли Рома и Анна Ивановна, Демьян, но я позволила себе несколько секунд, чтоб раствориться в моменте и не слышала ничего, кроме звука его бьющегося сердца. Этот момент позволил мне найти какую-то внутреннюю кнопку перезапуска. И я без раздумий воспользовалась этим. Позволила себе этот перезапуск. Слыша, как стучит его сердце, понимая, что мы оба живы и вместе, и вся жизнь у нас впереди. Я позволила себе раствориться в прелести этого момента, в безопасности его объятий и в любви, которая заполнила меня до краев, так сильно, что казалось качнись – и начнет разливаться на всех вокруг. А что в этом плохого? Пусть разливается.
