Еду к ней домой, для начала, — никого. Дверь никто открывать мне не спешит, свет в окнах не горит. Телефон всё так же выключен.
Где она может быть? Где? — начинаю напрягаться. Здесь трудно найти место без интернета. Везде Wi-Fi — в подвалах. в парках, метро. Везде. Становится не по себе. Неспокойно становится. Неуютно.
Неужели на работу пошла и выключила телефон? А днём где была?
Уже завожу машину, чтобы поехать в «Cаpriccio», вспоминаю, что оставлял ей банковскую карту. чтобы она не тратила свои деньги. Не скучала, чтобы в одиночестве. По магазинам прошлась. порадовала себя.
Захожу в банк и не верю своим глазам. Закрываю глаза, головой потряхиваю, всё ещё надеясь на ошибку. Внимательно смотрю на циферки на счёте: О-Х-У-Е-ТЬ! — ни одного приличного слова на ум не приходит.
Еду к ней на работу.
Ржу…
Никаких эмоций…
Просто истерично ржу…
Не понял только почему она всю сумму не вывела, а часть только? Не успела?
Не стал карту блокировать.
Хочу посмотреть, что дальше будет…
* * *
Уверен, что нет её на работе, но еду туда, чтобы удостовериться в этом лично.
Мозг так загружен сейчас мыслями о Ники, что не остаётся места для другого. Пытаюсь вспомнить всё, до мельчайших подробностей: что говорила, как вела себя, и, — ничего. Ни одной зацепки. Или она профи, или здесь что-то не так.
Почему она не забрала все деньги? Времени было предостаточно.
На входе в клуб, меня встречает Гуидо и, естественно, сразу узнаёт. Подходит поздороваться.
— Николь нет, — сообщает сразу. Его профессионализм восхищает. Он помнит всех и обо всех всё знает.
— Когда будет? — спрашиваю равнодушно, включая дурака, но, кажется, с ним это не работает, — слишком умён, слишком опытен, всего в нём слишком.
— Иди, присядь, сейчас подойду, — показывает мне место, где мы сидели с ней в последний раз с шампанским.
— Принеси тогда мне бокал белого, — надо немного расслабиться, да и правила нарушать не стоит.
Жестом показывает, что понял.
Подходит через пару минут с бокалом белого вина. Присаживается напротив:
— Она сегодня взяла расчёт. Сказала, что ей срочно нужно уехать. До обеда приезжала, — замолкает. Даже девушку мне не предлагает.
— Наташа есть? Или другая девушка. которая с ней жила? Любая, без разницы, — честен, раз уж он всё про меня понял.
— Момент, — бросает уже на бегу. Кажется, он не умеет спокойно ходить, только бегать.
Пробую вино, пока его жду, — вкусное. Нравится. Надо обязательно спросить, что за вино? И про сальсу, кстати, надо у него спросить. В тот раз не спросил, забыл. А сальса шикарная была.
Такие идиотские мысли сейчас в голове. И сам веду я себя, как идиот полный. Сижу на диванчике, обхватив голову руками, пью и ржу в одного. Приплыли…
Неужели мне так хотелось верить в любовь, что я ничего подозрительного не увидел? Не замечал очевидного?
Мне даже не больно сейчас. Мне никак.
Поднимаю голову на движение и шорохи рядом. Не Наташа, слава богу. Хотя, может с ней, было бы проще: денег дал и решил все вопросы.
— Что знаешь про Николь? — начинаю без подготовки, — фамилия, дата рождения, где живёт, лучше, если будет копия паспорта.
— Копии паспорта у меня нет, но всё остальное я знаю, напишу сейчас. — не ломается, бежит сама к бару за ручкой. Пишет всё на листочке. Передаёт мне.
Пробегаю быстро по листочку: Саратовская область, город Балашов…
— Знаешь, куда она уехала? — спрашиваю у неё. Как ни странно нормальная оказалась. Не манерная. Не вульгарная. Симпатичная.
— Точно не знаю, но мне кажется, она домой улетела. У неё там проблемы какие-то серьёзные. То ли с мужем бывшим, то ли с ребёнком. Не могу тебе точно сказать. Я уезжала на неделю, а вчера её не было на работе. Мы не успели поговорить. Да она и не делилась почти, не разговорчивая она, особенно, в последнее время.
— Спасибо, — ничего не понял пока, но благодарен ей, — оплачу тебе пару часов, сиди тогда, отдыхай.
— Да не стоит, — улыбается, — рада помочь.
Гуидо на выходе уже меня ловит и шепчет на ухо:
— Она хорошая девушка. Непросто ей здесь работать было, не для неё эта работа, уж очень мягкая она, ранимая. Ей деньги нужны были сильно, но с таким характером, — качает головой, — невозможно заработать быстро. Я итак уже ей подсовывал безобидных, — показывает на мужика, который опять ловит кого-то на танцполе, — но от них толку зеро, — подкрепляет свои слова жестом, — денег у них нет ни хрена.
— Хорошая, да, — поддакиваю. ухмыляясь и жму ему руку…
Глава 36
Глава 36
«Как можно сделать больно тому, кого любишь?» — говорила она мне ещё вчера со слезами на глазах. Отдавалась мне, как в последний раз, и засыпала на моей груди, с моим именем на губах.
«Да вот так, просто! — невесело усмехаюсь, — достаточно спиздить деньги и свалить в неизвестном направлении».
И будет больно…
Мне неожиданно больно.
Она встряхнула меня с помощью доверия, нежности и своей любви, как мне казалось. За этот короткий период, что мы провели с ней вместе, заставила меня посмотреть на любовь по-другому. Она ничего для этого не делала, ничего не просила и ни о чём не спрашивала. Она просто смотрела на меня горящими, влюблёнными глазами и бесстрашно отдавала мне себя, не прося ничего взамен.
Я поверил ей…
Хоть это для меня было и непросто…
На деле же оказалось, что она ничем не лучше Зои, которая никогда ничего не давала просто так, но и не обманывала никогда. Я всегда знал, что ей надо. Я всегда знал, что я у неё не один. Но это, хотя бы, было честно, а не так вот…
Неприятно…
Мне нужна была она в этот период. Очень сильно нужна была, чтобы не разочароваться в том, во что верил, не свернуть с намеченного пути. Нужна была, как надежда, как вера нужна была, но все мои надежды опять потерпели крах, как когда-то, и я не знаю во что мне верить…
Не знаю, что мне делать…
Я сбит с толку, дезориентирован, разбит…
Когда-то я верил в любовь, как дурак. Верил в то, что любовь может изменить, исцелить, помочь справиться с трудностями. Однажды я видел, как моя подруга, почти сестра, изменила человека. Знаю, как непросто ей было в тот период, но так же знаю, что она его очень сильно любила. Смогла простить и он стал другим. Они счастливы вместе. Очень счастливы.
Думал, что я тоже так смогу, потому что люблю. Когда понял, что не смог — переживал. Болел. Мучился. Страдал. Старался её забыть.
А с ней понял, что есть другая любовь, та, которая не приносит боли, — только радость. Та, от которой сердце заходится от нежности, а не от ревности. Любовь, в которой хочется отдавать, потому что тебе тоже дают, не задумываясь о последствиях. И мне это понравилось.
А сейчас что?
Телефон вот-вот взорвётся от перенапряжения. Такая апатия навалилась, что лень протянуть руку.
Лежу на газоне в парке Семпионе, в центре Милана, смотрю на небо, — оно затянуто тучами. Даже звёзд не видно. Никакой надежды сегодня, никакой. Даже погода против меня.
Раз на десятый, вспоминаю, что Лёха может прискакать на поиски меня, а мне сейчас очень бы не хотелось этого. Не могу я пока ни с кем разговаривать. Сам пока ещё ничего не понял. Не переварил. Не поверил ещё до конца в происходящее.
Достаю телефон — Валера.
— Тебя удостоила визитом сама Макарова? Ну и как она тебе? — начинает с главного, а я представил глумливую улыбочку на его смазливой роже и неожиданно взбодрился.
— Даже лучше, чем я себе представлял, — отвечаю и продолжаю без остановки: — она сказала, что у неё есть договор, подписанный Зоей на услуги «суррогатного материнства», — выпаливаю на одном дыхании.
— У-у, — выдаёт информативное, после некоторой паузы.
— Ага, — отвечаю тем же.
— Нежданчик прилетел, — задумчиво начинает Валера, — ладно, не паникуй пока, щас Фомина разбужу или отвлеку, не знаю чем они там занимаются в столь романтичные, утренние часы, — улыбаюсь, слушая его неторопливую, родную речь, — узнаем всё. Сердце моё мне почему-то подсказывает, что если это и так, то Макаров не в курсе этого соглашения, а значит, тут не всё так уж и гладко. Ты надеюсь, был мил с ней? — ехидно уточняет.
