у нее обратно телефон, попросил его разузнать какую только можно информацию про генерал-лейтенанта Ворона и выпускника погранинститута Ливанова.
Про саму Настеньку я не стал ничего спрашивать. Зачем? Что надо – сама расскажет, а чего не расскажет – значит, оно мне и не надо.
Только вот и про отца её уже не очень-то хотелось слушать. Ведь, что бы я ни узнал, я уже не отступлю. Не после сегодняшнего.
Я повесил трубку и облокотился на мягкую спинку стула. Закинул руки за голову, прикрывая глаза и воскрешая манящий образ Настеньки.
Нет.
Если вчера я еще пытался как-то сдержаться, не придавать значения своей тяге, то сегодня четко осознал: не смогу.
Не сдержусь. Сорвусь. Возьму то, что само плывет мне в руки! Так зачем мучиться и оттягивать неизбежное?
Глава 11
Грибы и конфета в подарок
После того как Калинин уехал встречать подполковника, Вика довела меня до ближайшей лавки, и мне полегчало, только когда я отсиделась. В голове по-прежнему шумело, и я не могла понять, в чем же причина такого ужасного самочувствия. Конечно же… ведь я не врач, да и аппарат по измерению давления здесь вряд ли найдется, хотя должен же он быть.
– Ну как ты? – с тревогой произнесла Куркова. – Полегчало?
– Вроде да.
Отмахнулась от девушки и сразу же, как перед глазами перестало все плыть, пошла в канцелярию. Выдвинула верхний ящик капитанского стола и не смогла сдержать улыбки. Да у него тут запасы – самый настоящий клад сладостей.
Я взяла пару конфеток и пошла за стол изучать документы, которые мне предстояло в ближайшее время заполнить.
Когда дежурный сообщил, что машина уже на подъезде, я закрыла канцелярию и пошла встречать мужчину… Да, я знала, что Калинин был не единственным мужчиной в машине, но ждала я лишь его одного. Как маленькая глупая девочка, жаждала увидеть поскорее эти лукавые голубые глаза и пухлые губы с четким, будто нарисованным, бантиком.
Только вот за Романом из машины вышел подполковник в болотниках, а затем и Макар.
Хотела ты, Настя, кого-нибудь знакомого на заставе – получай. Макар Ливанов, тот самый парень, что через меня пытался получить расположение отца, только вот не вышло. Не знаю уж, как папа вычислил, что Ливанов ухаживал за мной из корысти, но парня в течение месяца перевели в другой военный институт, и все… словно и не было его.
Я же проплакала в подушку пару дней – не от разбитого сердца, вовсе нет, Макар и не нравился мне никогда, просто было обидно, что я сама по себе, без громкой родительской фамилии, никому не нужна. Наверное, именно поэтому я так легко сошлась со Слесаренко, уж ему-то от меня точно не нужно было одно лишь продвижение по службе. Только ему и я сама оказалась не нужна.
Так, стоп, Настя! Забудь! Все! Посмотрела на Калинина, который испепелял меня взглядом, и поняла, что с этим мужчиной будет или все, или ничего. Если с нами не случится красивая сказка о любви, с обязательным хеппи-эндом в виде “жили они долго и счастливо”, то это меня уничтожит, разрушит под самое основание, не оставив прежней Анастасии Ворон.
Не успело толком закончиться представление, как Роман схватил меня за руку и потащил к дому.
Да он приревновал. Боже! Это так мило и так романтично. А потом Калинин начал меня целовать, и я вовсе позабыла про ту самую романтику. Страсть и отчаянное, испепеляющее душу желание. Но не так. Не здесь. Не сейчас.
И Рома меня услышал, хотя я представляла, как тяжело себя сдерживать. Сколько он уже здесь один… без женщины? Полгода, год?
А потом был разговор с Ливановым, который заставил меня усомниться в правдивости слов отца. Ведь и правда, что мешало генералу Ворону оклеветать курсанта, лишь бы я помнить про него не помнила?
Макар без предисловий, стоило только дверям заставы закрыться за Романом, вывалил на меня свою правду. Я не я, и лошадь не моя, а ты, Ворон, мне действительно нравилась.
Что ж… я не нашлась с ответом, весь день ходила как по голове мешком стукнутая, пытаясь разобраться лишь в одном. Стоит ли обижаться на отца еще сильнее или отпустить его воспитательные меры насовсем? Отпустить и забыть.
Именно об этом я размышляла весь день и всю ночь, ворочаясь с бока на бок. А утром, когда пришла на заставу, Калинина уже не было… Он к тому времени сменился с Ливановым и ушел спать – что ж… печально, конечно, зато, когда этого мужского идеала нет рядом, я могу нормально работать. С чистой головой и кристально прозрачными мыслями.
Более-менее разобравшись с половиной документов, я спрятала их в сейф и, убрав со стола, пошла в столовую. В кабинет я вернусь лишь вечером, когда заступлю ответственной, а сейчас мне полагался отдых перед ночным дежурством.
– Доброе утро, принцесса, – громко поприветствовал меня Калинин.
– День уже, – буркнула я, пройдя мимо него и заглянув на кухню, чтобы проверить, есть ли там кто.
– Да нет никого, – опередил меня Роман и, поднявшись с места, подошел ко мне, затем обнял со спины и нежно поцеловал в изгиб плеча. А у меня дыхание пропало.
– Дыши, принцесса!
Он и это заметил? Неужели я совсем не умею держать свои эмоции и чувства при себе?
– Так, ладно, – Рома отошел и, собрав посуду со стола, понес её в раковину, – сейчас быстренько ешь, потом переодевайся во что-нибудь такое же закрытое, и пойдем с тобой важными делами заниматься.
Тоже мне, командир нашелся.
– Это какими, интересно? – Я сложила руки на груди, Роман тут же опустил взгляд к этой самой груди. Только вот ловить ему там было нечего: рубашка застегнута на все пуговицы.
Калинин фыркнул и мотнул головой: мол, больно-то и надо.
– За грибами, принцесса, пойдем. Буду тебе грибную экскурсию устраивать.
– Ты сейчас серьезно?
– Абсолютно! – задорно улыбнулся Рома и всучил мне тарелку с супом в руки – и когда только его налить успел? А потом Калинин чмокнул меня в нос, как какого-то плюшевого медвежонка, и был таков, выкрикнув перед этим, что ждет меня через двадцать минут на девятых воротах.
Ну окей, грибы так грибы. Свежий воздух, красивый лес и Калинин – что может быть прекраснее? Конечно же, ничего.
Роман ждал меня у ворот с двумя ведрами. Какой хозяйственный и запасливый у меня будет муж. Смотрела на него и нарадоваться не могла.
– Подожди, – остановил меня Рома
