Сегодня, когда я говорила с Дэном по телефону, он был явно рад, что мне эта идея понравилась.
– Я бы никогда не предложил, если бы не был уверен, – ответил он тихо.
– Знаю.
Все серьезно. Дэну почти тридцать четыре. Посмотрим правде в глаза: у него была блестящая спортивная карьера, а теперь у него прекрасная должность спортивного обозревателя в газете «Гардиан», по карьерной лестнице он уже продвинулся и теперь встал вопрос о семье. Может быть, он действительно озаботился последним пунктом? Айла была совершенно права, что задавала подобные вопросы. Возможно, Фиона выйдет за Дэна замуж. Я переворачиваюсь на бок. У Айлы появится братик или сестренка, а может, и вовсе оба. Я зажмуриваю глаза.
– Я скучаю по тебе, бабушка, – шепчу я, отчаянно пытаясь представить себе ее лицо. Я лежу тихо, представляя, что она рядом со мной, гладит меня по волосам, убеждая, что все будет в порядке.
Я вспоминаю первые дни нашего с Дэном романа. Я вспоминаю нас на лондонском колесе обозрения, вспоминаю, как мы долго возвращались домой пешком, а потом он поцеловал меня на прощание. Но ко мне в квартиру Дэн войти не захотел.
– Хорошее приходит к тому, кто умеет ждать, – сказал он. И вот уже он бежит по улице, размахивая рукой, как будто только что забил гол на Кубке мира по футболу. Я высунулась из окна своей комнаты и свистнула ему вслед. Дэн повернулся, помахал рукой и крикнул:
– До следующего раза!
Я вспоминаю дедушкины рассказы об их первом свидании с бабулей – он повел ее на балет.
– Я не хотел возвращаться домой, Дженьюэри. Когда ты влюблен, ты паришь, словно птица, и не хочешь опускаться на землю.
Двенадцать лет спустя у меня больше не осталось ничего, кроме ноющей раны в душе. Я думаю, как могла бы сложиться моя жизнь. В этой тьме я не могу избежать тени моего прошлого, и внутри у меня растет страх, что я останусь где-то за бортом.
2002 год
Теплое июньское утро. Я бегу трусцой вдоль Чизвик-Молл, дороги, которая проходит вдоль Темзы, на ее берегу – череда пабов, лодочная станция, школы, дома с голубыми вывесками над парадной дверью, где когда-то жили известные художники и писатели. Это одна из моих любимых частей Лондона. Еще я люблю выстроившиеся в длинную цепь красочные домики, выходящие к реке, с квадратными окошечками на фасадах, вокруг которых все усажено геранью и лавровыми деревьями, и рядом высятся статуи львов. Прекрасные ворота ведут в сады, которые выходят к воде, а лужайки зеленеют под сенью деревьев и окружены цветочными клумбами. Я обожаю вдыхать запах реки, смотреть на птиц и проплывающие по волнам лодки и каноэ; так я чувствую себя ближе к родному дому. В жаркий день мне и вовсе кажется, будто я оказалась в другой стране, далеко от моей квартирки в Хэммерсмит.
Я пробегаю мимо мамочек с колясками и таких же бегунов, как я, в неоновых топах и черных легинсах. Где-то высоко в небе пролетает самолет. Я на вершине блаженства, потому что уже предвкушаю сегодняшнюю встречу с Дэном.
Мы вместе шесть недель, и время летит очень быстро. Я успела рассказать Дэну о своих родителях. И о Лукасе, о том, насколько мы разные, и что, к сожалению, смерть наших родителей не смогла нас сблизить. Дэн удивительно немногословен в том, что касается его собственной семьи. Он еще не познакомил меня ни с одним своим близким другом. В его квартире я не была ни разу, потому что, как он считает, там беспорядок и у него странный сосед. Но зато мы начали обсуждать планы на выходные, когда он мог бы представить меня своим родственникам и знакомым. Чувствую, для него это очень много значит. Дэн держится уверенно, но есть в нем и другая сторона, которая нравится мне не меньше.
– У меня ни разу не было серьезных отношений, – признался он мне в прошлые выходные. Это было в воскресенье утром. Мы лежали в постели.
– Пойми меня правильно, в универе у меня были девушки, но учеба была важнее, и я не хотел к кому-то слишком сильно привязываться. Самые мои долгие отношения продолжались четыре месяца. А твои? – добавил Дэн.
Я рассказала ему о своих отношениях с Кристианом. Дэна эта история очень повеселила, особенно то, что мать Кристиана запирала на ночь холодильник. В тот день мне удалось затащить Дэна в магазин – мне нужно было платье на вечеринку по случаю выпуска первой книги одного из наших авторов.
– Поверить не могу, что из-за тебя пожертвовал походом в спортзал, – хмыкнул Дэн, вталкивая меня в примерочную кабинку и закрывая за нами обоими занавеску.
– Давай, Джен, должен же я за это получить какой-нибудь бонус, – сказал он, и его губы впились в мои.
Вдруг я останавливаюсь – меня накрывает волна тошноты. Я кидаюсь к ближайшей урне.
– Милочка, с вами все в порядке? – спрашивает стоящая рядом женщина. Она держит на поводке черного стаффордширского терьера, в зубах у которого гигантская палка. Я выдыхаю, и тошнота отступает так же быстро, как подступила.
– Все в порядке. Должно быть, съела вчера что-то не то, – говорю я. Но в глубине души знаю, что это не так, и уже начинаю волноваться.
– Ты что-то рано, – говорит Лиззи, влетая на кухню в футболке и шортах, со спутанными волосами и надвинутой на лоб фиолетовой маске для сна.
– Все хорошо? – спрашивает она. А я никак не могу перестать думать о тех выходных, когда я поехала в Корнуолл – увидеться с дедом и бабушкой. Вернуться обратно в Лондон я собиралась в понедельник. Тогда-то я и забыла принять таблетку; пропустила два дня. По инструкции положено было выпить две таблетки на следующий день, и упаковку я допила в срок, но там было предупреждение, что в случае нерегулярного приема таблеток необходимо использовать презерватив. И у меня нехорошее предчувствие, что тогда-то, когда мы его не использовали, все и случилось.
– Я только что сварила кофе, – говорит мне Лиззи. Я наливаю себе стакан воды, а потом запах кофейных зерен заставляет меня схватиться за живот и выскочить из кухни. Едва успеваю добежать до ванной.
Меня выворачивает над унитазом. Лиззи приседает рядом и поглаживает меня по спине.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – говорит она.
Сейчас вечер, четверг. Я встречаюсь с Дэном после работы – пропустить пару стаканчиков. Я еще никому не сказала, что беременна, даже бабушка не знает. Знает только Лиззи – мы вместе купили тест и смотрели, как посинела полоска. Хочу, чтобы следующим после Лиззи был Дэн.
Прошлой ночью я не могла заснуть; снова и снова проигрывала в голове возможную реакцию Дэна. Я точно знала, он не будет этому рад, так как еще слишком молод и это не было запланировано, но, может быть, со временем он бы привык. Я хочу оставить этого ребенка; по крайней мере, думаю, что хочу. Но есть ли у меня выбор? Иной вариант кажется мне варварским. Я муху-то прикончить не могу, не говоря уже о…
