такой, что слюни текут. И не только на еду текут, чего уж там. На чертовку тоже. Очень уж хороша она на фоне окна, как готовая картина в раме.
— Ещё минут десять, — не отрываясь от чтения и не глядя на меня, говорит Марта. — Я чай заварила, можно батон пожарить - и с мёдом, нашла в ящике…
Она перелистывает страничку, продолжая читать.
И мне становится неожиданно интересно, что же там такое.
— Что читаешь? — тихо спрашиваю я, беру лопатку и принимаю участие в готовке ужина, помешивая лук и мясо. Золотистая корочка, божественный аромат…
Женщина, что ты творишь со мной?!
Вынужденно отстраняюсь, движения медлительные. Мой форт выбросил белый флаг, я - капитулирующая крепость.
— Клод Моне выиграл сто тысяч франков в лотерее, что позволило ему бросить работу посыльного и заняться живописью, — отвечает Марта, словно между нами нет никакой конфронтации, словно мы вот так живём уже какое-то время.
Она тоже голодна, кидает книжку на подоконник и начинает торопливо расставлять тарелки на стол.
— Ты здесь книгу нашла?
— Да. Сборник переводных статей об искусстве. Интересный выбор для такого места…
— Согласен.
Я на всё согласен, лишь бы быстрее пожрать. Продался женщине за тарелку горячего ужина!
По собственному желанию, если что.
Мысль залетает в голову неожиданно.
А если так и сделать?
Политический ход. Договоренность.
Она – взрослая баба, если все обсудить на берегу, то и Ушаков ничего не узнает…
Не я – настаиваю, а просто… Предлагаю. Договариваюсь?
Сделать все красиво, и плата будет высока, ей неделю отрабатывать.
Усмехаюсь, стараясь не думать, что мной движет в первую очередь, и к чему приведет этот мнимый стратегический ход… Что это – взвешенное, хладнокровное решение, или уловка мозга, чтоб получить желаемое?
Достаю свечи из верхнего ящика и там же лежит бутылка отличного французского коньяка.
Не надо быть пацаном, нужно просто знать, что мне нужно.
А мне нужен ужин и секс.
Привязанность и всякая розовая хрень для девочек.
Мне это не грозит.
Глава 13
Глава 13
Молчание не угнетает совершенно. Всё правильно, нечего говорить, когда напряжение достигает предела. Мы с ней - взрослые люди, тем более, что уже в постели были один раз, и там все понравилось. Надо, конечно, поговорить, надо, но… Как начать?
А, может, и незачем начинать?
В конце концов, мы оба понимаем, чем закончится этот вечер.
А на тот случай, если Марта вдруг имеет о происходящем мнение, отличное от моего, я наливаю ей коньяка и настойчиво предлагаю выпить. Специально, чтоб апперитив раздразнил голодный желудок и слегка повел голову.
Заставил расслабиться и принять то, что будет дальше.
Непременно будет.
И, чем дольше я смотрю на нее, тем сильнее в этом уверяюсь.
Марта отпивает немного, раскрывает рот и глаза, дышит тяжело.
Черт… Практически так же она выглядела тогда, год назад, когда кончала подо мной в постели.
Удивительно, что я это помню…
Странно…
Разглядываю ее, пытаясь понять, что в ней такого все же, что меня так сильно зацепило и тогда, и сейчас?
Взрослый же мужик, свое либидо привык держать в узде, а тут прямо срывает.
И мотает из одного конца в другой, словно пацана в пубертате. Наверняка, даже Кит себя ведет более последовательно.
А у меня явно что-то происходит с организмом и мозгами.
При непосредственном участии Чертовки.
Хорошо, что я это осознаю.
Плохо, что потворствую взбесившемуся организму.
Хотя… Иногда же можно?
Тем более, что она не будет против.
Точно не будет, как бы ни шипела про гульфик и прочее.
Марта, отдышавшись, щурит блестящие глаза:
— Очень крепкий, — тихо говорит она, словно пытаясь оправдать свою реакцию.
— Крепкий, — киваю я. — Чтобы не заболеть.
Опрокидываю свою стопку, с большим удовольствием накидываюсь на еду. Гляжу на неё исподлобья с лёгкой ухмылкой.
Марта крутит в пальцах рюмку, неуверенно рассматривая темную жидкость.
— Коньяк не смакуют, пей.
Она неожиданно улыбается, чуть застенчиво, даже немного стеснённо.
Успокоилась, перестала шипеть.
Готовка и мытье посуды всегда действуют на
