Ознакомительная версия.
— Знаешь, Тим, а ведь ты превосходный критик! Посмотри, насколько красивее стал коттедж — а все потому, что ты сказал, что тебе не нравится коричневый цвет, и заставил меня разбить сад. Ты оказался совершенно прав, и сейчас все выглядит гораздо лучше, чем раньше. Теперь приезжать сюда истинное удовольствие. Нам надо подумать насчет дальнейших усовершенствований.
Тим засиял, польщенный неожиданной похвалой.
— Мне нравится помогать тебе, Мэри, потому что с тобой я всегда чувствую себя совсем нормальным. Ты прислушиваешься к моим словам. И потому мне кажется, будто я взрослый мужчина, как папа.
Она заглушила двигатель и нежно посмотрела на Тима.
— Но ты и есть взрослый мужчина, Тим. По-другому я о тебе и не думаю. Почему бы мне не прислушиваться к твоим словам? Твои предложения и критические замечания всегда очень дельные и полезные. Не имеет значения, что говорят о тебе другие, Тим, я всегда буду считать тебя совершенно нормальным.
Он запрокинул голову и расхохотался, а потом резко повернулся к ней, чтобы показать свои глаза, блестящие от подступивших слез.
— О, Мэри, я так счастлив, что чуть не плачу! Видишь? Я чуть не плачу!
Она выпрыгнула из машины.
— А ну-ка, лентяй, берись за дело — и никаких проявлений слезливой сентиментальности! Мы и так расчувствовались сверх всякой меры сегодня утром! Живо переодевайся в рабочую одежду, нам надо много чего сделать до ланча.
Однажды вечером, вскоре после возвращения из экспедиции Арчи Джонсона, Мэри прочитала в «Сидней морнинг гералд» статью под заголовком «Учитель года». В ней говорилось о замечательных достижениях молодого школьного учителя, работающего с умственно отсталыми детьми, и она стала для Мэри толчком к более основательному исследованию данной темы. В свое время, увидев на полках местной библиотеки ряд книг по проблемам умственной ретардации, она взяла их и проштудировала, но только по прочтении газетной статьи ей пришло в голову заняться более глубоким изучением вопроса.
Дело продвигалось со скрипом. Читать приходилось с медицинским словарем, хотя неспециалисту он практически не помогал в разъяснении смысла сложных терминов типа «порэнцефалия», «липоидоз», «оксифенилкетонурия» и «гепатолентикулярная дегенерация». Собственно, многих узкоспециальных терминов даже не было в словаре. Мэри с трудом продиралась сквозь чащу подобных слов, все больше теряя ориентацию и извлекая все меньше знаний из прочитанного. В конце концов она решила встретиться с героем упомянутой газетной статьи, неким Джоном Мартинсоном.
— Я был обычным школьным учителем, пока не поехал в Англию и случайно не получил назначение в школу для умственно отсталых детей, — сказал Джон Мартинсон, входя с ней в здание школы. — Работа с ними сразу же увлекла меня, но я не обладал необходимыми знаниями в части методик и теорий, а потому мне пришлось учить их, как нормальных детей. Я говорю о детях с легкой степенью умственной отсталости, разумеется; очень многие вообще не поддаются обучению. В любом случае меня потрясло, как много они усваивают и какое усердие проявляют, если обращаться с ними как с обычными детьми. Естественно, работа требовала огромных усилий, мне пришлось развить колоссальное терпение, но я упорно продолжал заниматься с ними. Я не сдавался и не позволял сдаваться своим ученикам. И я сам начал учиться. Я как бы снова пошел в школу: занялся глубоким исследованием проблемы и изучением всех существующих методик. Я остался весьма доволен достигнутыми успехами.
Глубоко посаженные темно-голубые глаза смотрели на Мэри проницательно, но без любопытства. Казалось, Джон Мартинсон воспринимал ее присутствие как феномен, который она сама объяснит в свое время.
— Значит, вы считаете, что люди с легкой степенью умственной отсталости способны к обучению, — задумчиво проговорила Мэри.
— Вне всякого сомнения. Слишком многие несведущие люди относятся к ребенку с легкой степенью умственной отсталости как к гораздо более дефективному, чем он является в действительности, поскольку в конечном счете легче выбрать такую линию поведения, чем тратить уйму времени для того, чтобы трудом и терпением добиться от него нормальных реакций.
— Возможно, многие люди просто не обладают необходимыми для этого качествами, — предположила Мэри, подумав о родителях Тима.
— Возможно. Таким детям нужны одобрение, похвала, включенность в обычную семейную жизнь, но слишком часто они остаются где-то на периферии, любимые своими близкими, но обделенные вниманием. Любовь не есть решение проблемы, она лежит в основе всего, но должна сочетаться с терпением, пониманием, мудростью и проницательностью, когда мы имеем дело со столь сложным явлением, как умственно неполноценный ребенок.
— И вы пытаетесь сплавить с любовью все прочие перечисленные качества?
— Да. Конечно, у нас есть свои неудачи, единичные, но в целом успехов у нас гораздо больше, чем в любой другой школе подобного рода. Зачастую почти невозможно точно оценить состояние нервной системы и психики ребенка. Необходимо понимать, что в первую очередь у ребенка имеется некий органический порок, независимо от наличествующих психических нарушений. Что-то в мозгу работает не так, как надо.
Он пожал плечами и рассмеялся сам над собой.
— Прошу прощения, мисс Хортон! Я не дал вам слова вставить, да? У меня дурная привычка заговаривать своих посетителей, не удосужившись поинтересоваться, зачем они явились ко мне.
Мэри прочистила горло.
— Ну, меня к вам привела не личная проблема, мистер Мартинсон, а скорее любопытство заинтересованного наблюдателя. Я очень хорошо знакома с молодым человеком двадцати пяти лет, у которого легкая степень умственной отсталости, и мне хочется узнать побольше о его состоянии. Я пыталась читать литературу по данной теме, но я не совсем понимаю медицинский жаргон.
— Знаю. Фундаментальных научных трудов предостаточно, но хорошую книгу, рассчитанную на неспециалистов, трудно достать.
— Дело в том, что с момента, когда я начала принимать в нем участие, то есть в течение последних девяти месяцев, он обнаруживает явные признаки интеллектуального развития. Я даже научила его читать по складам и производить элементарные арифметические действия, хотя мне потребовалось на это много времени. Родители заметили произошедшие в нем перемены и очень обрадовались. Однако я не знаю, каких успехов мне следует ожидать от него и сколь серьезные требования можно предъявлять к нему.
Джон Мартинсон похлопал Мэри по руке и взял под локоть, призывая двигаться дальше.
Ознакомительная версия.
