Ознакомительная версия.
Потому что сейчас не время. А почему не время – я так и не смогла понять за те дни, которые прошли после нашей «дружеской» встречи в моей квартире со сломанный краном.
* * *
Нужно было сосредоточиться на работе. Статьи писались, фото графии подбирались, журнал верстался – словом, творческий процесс продвигался хорошо. Даже, я бы сказала, отлично. Узнав, что мы делаем женское издание нового, так сказать, типа, к нам потянулись многие талантливые личности; уже образовался свой мир увлеченных людей, которым нравилось собираться вместе, проводить мозговые штурмы и просто наслаждаться совместным (и индивидуальным) творчеством.
Проблема была в другом: мало кто из рекламодателей ринулся размещать рекламу в первом номере. А без рекламы, ясное дело, с места мы не сдвинемся. Нельзя было ограничиваться деньгами, которые поступили от Фурманской – нужно было добиваться новых рекламных контрактов, чтобы развернуть проект.
Но никто не хотел мне верить – так, как поверила Фурманская. И тогда я надела свой лучший костюм, заставила Светку втиснуться в глубокое декольте и сказала:
– Ну что, подруга, готова к переговорам? Мы с тобой – как добрый и злой полицейские. Я злая, ты добрая.
Светка критично оглядела нас в зеркале.
– Скорее, мы похожи на бандершу и проститутку, – резонно заметила Света.
В чем-то она была права. Я – в строгом брючном костюме, белой блузке и с собранными в пучок волосами. Светка – в декольте, обтягивающей юбке, распущенными вьющимися патлами и вся убранная золотыми украшениями, как восточная жена.
– Ну…Нет. Мы будем олицетворять собой две составляющие части нашего журнала: ум и красоту. Я – ум, ты – красота.
Светка скептически ухмыльнулась:
– Только не думай, что раз ты страшненькая подруга, то я обязательно глупая!
– Ну да, – засмеялась я. Это была аллюзия на один из наших любимых анекдотов: «Если у вас нет страшненькой подруги, задумайтесь: может быть, страшненькая подруга – это вы?».
…Мы обошли все рекламные агентства и всех потенциальных рекламодателей. Мы показывали презентацию, макет пилотного номера, мой незаурядный ум и Светкино выдающееся декольте. Мы вели переговоры с такой страстью, с какой, наверное, Колумб собирал деньги на снаряжение своей экспедиции.
Нам все отвечали одинаково: «Мы вам перезвоним».
Мы догадывались, что означает эта фраза. В большинстве случаев она означает «Не ждите звонка, нам это не интересно». Но с упорством безумных мы продолжали стучаться во все двери, проводя по семь встреч ежедневно.
* * *
Номер был почти готов. Задерживались лишь с обложкой. Я бы поставила на нее Мела Гибсона, например. Времен «Смертельного оружия». Сейчас-то он обветшал, конечно. Хотя тоже ничего. И все-таки кумир миллионов дам бальзаковского возраста нам не подходил. Нужен был кто-то современный, харизматичный и классный. Ну, как Дима на моей кухне… я задумалась. А потом предложила:
– Джейме Ланнистер.
– То есть Николай Костер-Вальдау? – уточнила Светка. Она в таких делах любит точность.
– Ну да. Трансформация «плохого» Джейме в «хорошего» – отличный повод написать статью о том, что способно изменить мужчину…
– Которые в большинстве своем уроды и козлы! – энергично подхватила молодая, но безумно талантливая журналистка Леся, которую мы недавно взяли в штат.
– Не все, Леся, – внезапно опровергла я кажущуюся очевидной истину. Конечно, в моей жизни был припадочный Максик. Но в ней был и прекрасный Артем, любовь всей моей жизни. И нейтральный Артем, Левкин папа. И Дима, сложный Дима, о котором я вообще не могу ничего говорить, но который уж точно не урод и не козел.
Леся нахохлилась. Но когда я отдала ей тему «Как превратить козла в прекрасного принца», сразу оживилась:
– Всегда мечтала написать фантастический рассказ! – весело сказало молодое дарование и умчалось планировать материал.
* * *
Прошло две недели. Я возвращалась со встречи, вымотавшей меня полностью. Зашла в кабинет – и остолбенела: на моем столе сидел Левка! Он болтал ногами, ел пиццу и заворожено наблюдал за Димой. Тот показывал фокусы. В буквальном смысле – продевал какие-то связанные веревочные кольца друг в друга, а потом их разводил в разные стороны. Так, словно никакие узлы ему нипочем.
– Левка, ты здесь откуда? – я не могла понять, что произошло. Он должен был быть с отцом у бабушки с дедом!
– Я соскучился, – признался сын. – И папа меня привез домой. Но дома тебя не было. И он привез меня сюда. А Дима сказал, что меня можно спокойно оставить в редакции, потому что здесь все свои и не кусаются, – счастливо засмеялся сын, взял очередной кусок пиццы, откусил большущий кусок и спросил:
– Ма, а ты так можешь?
– Как? – насторожилась я.
– Ну, фокусы. Дима так классно фокусы показывает!
– Ну, это еще что… – серьезно сказал Дима. – А хочешь, я тебя научу нырять с аквалангом?
– С аквалангом?! Ух ты! Хочу, конечно! А когда?
– Да хоть в ближайшие выходные. Как только журнал сдадим.
– Класс! Давай!
Мне показалось, что меня в комнате нет, а есть только эти двое. И я сказала:
– Стоп-стоп-стоп! Какой еще акваланг? Дима, притормози, пожалуйста!
– Ты хочешь отнять у меня мою детскую мечту? – жалобно спросил Левка. И сделал глаза, как у кота в «Шреке-2». Ну, то есть, когда ребенку ни в чем нельзя отказать – вот какие жалостливые он сделал глаза!
– Ну… Давай потом это обсудим, ладно? А сейчас возьми пока что ноутбук, я дела свои закончу и поедем развлекаться.
– А ты с нами поедешь? – внезапно спросил сын у Димы.
– Если мама пригласит, то я – с радостью, – ответил тот и выжидательно взглянул на меня.
Я избегала смотреть ему в глаза. Если скажу «да», то жизнь моя изменится. Но хочу ли я этого? Когда же, в концов, я дам шанс Артему вклиниться между всеми моими мужьями и отношениями?!
И я твердо ответила:
– Нет, Лева, Дима с нами не поедет. У него работа. Мы сдаем журнал в печать.
Они попрощались, как старые друзья, и мне было отчего-то грустно. Но все же, я была уверена, что поступаю правильно. У меня ведь был план: следующим рекламодателем – и не воображаемым, а самым что ни есть реальным – должен был стать холдинг «ТекСтиль». И вот тогда я, наконец, увижу Артема…
А на следующий день нам начали звонить все, к кому мы ходили со Светой на встречи, и предлагать нам обсудить условия своих контрактов! Мы не могли в это поверить. Мы смеялись и плакали от счастья, – потому что годовые контракты в новом журнале с самого первого номера – это фантастика. Но мы сделали это. И теперь мне не придется мыть полы на заводе у Фурманской всю оставшуюся жизнь… Но интервью с ней я уже запланировала. Потому что именно благодаря этой женщине я стою сейчас в центре огромного типографского цеха. Вокруг грохочут печатные машины, снуют рабочие, но мне кажется, что я стою в пустоте. У меня в руках мой журнал – первый экземпляр моего первого номера. Сигнал, – как говорят полиграфисты.
Ознакомительная версия.
