«Вот это номер! – подумала Лариса, потихоньку вылезая из каменных объятий подполковника Таранова, который едва не задавил ее. – Интересно, у нас что-то было? И вообще, что это было?!!»
Стоило ей шевельнуться, как Таранов встрепенулся, открыл один глаз и встретился взглядом с Ларисой.
– Доброе утро! – прохрипел он.
– Привет! А ты как тут оказался? – Лариса не притворялась. Она и в самом деле не слышала, как Олег пришел к ней.
– Я замерз. И еще... Твой диван как двугорбый верблюд, на нем невозможно спать!
– И это все?
– Все. А что, этого мало? – Глаза у Таранова смеялись. – Лара, ты прости меня, мне ночью, когда мы чай пили, показалось, что ты сама хочешь более близких отношений, но я не решился что-то сделать. Если хочешь знать – банально испугался. Вот, думаю, пристану и по морде получу. Да еще и выгнать могут на ночь глядя. А потом, когда лежал и не мог уснуть, я спросил себя: тварь я дрожащая или человек?! И я пошел к тебе. А ты уже спала.
– И ты просто пристроился рядом, да? Без всякого спроса!
– Я спрашивал! – сказал Таранов серьезно, правда, глаза у него смеялись. – Я спрашивал, чесслово! Но ты не отвечала. А громче я спрашивать побоялся, чтоб не разбудить, и я... вот... Ну, в общем, взял да и лег рядом. Но я уже встаю! Можно сказать, что я тебе совсем не мешал!
Весь день они смеялись, сталкиваясь взглядами. И Таранов не узнавал себя: он стал разговорчивым, даже красноречивым, он со слоновьей элегантностью ухаживал за Ларисой.
Ближе к вечеру Таранов вызвался сходить в магазин за продуктами, и, пока он отсутствовал, Лариса заскочила к Кате, пересказала ей коротко события минувшей ночи.
– Иди ты! Лар, я так рада за тебя!
– Чему?!! – Лариса рассмеялась. – Хотя мне приятно. И пусть все идет как идет!
– А как долго он у тебя будет... жить, охраняя тебя?
– Не знаю, он сказал, что может и неделю... Ты мне больничный принесла?
– Ага! На неделю. Он уже закрыт, так что пользуйся и ни о чем не думай! Вернее, думай только о приятном.
– Кать, я ведь вчера была готова ко всему, так он мне понравился, а он... спать залег. А утром я проснулась с ним в одной постели. И при этом у нас с ним ни-че-го не было! Ты в это веришь?
– Тебе – верю! Кто б другой, вернее, другая рассказывала – не поверила бы! А тебе – верю!
Таранов приволок из супермаркета два пакета продуктов. И какие это были продукты! Лариса на свою учительскую зарплату такие никогда в таком количестве не покупала. К дню рождения она разные баночки, вроде крабов и красной икры, прикапливала заранее. Видать, у подполковников зарплаты ничего себе, хорошие!
Таранов выкладывал на стол все эти баночки и пакетики и в конце выставил бутылку коньяка.
– Ну вот! Будем отмечать мой отпуск!
– Как отпуск?!
– Так отпуск! Признаюсь, я не просто так остался у вас... э-э... у тебя!.. вчера, Лариса Михайловна, и сегодня не пошел на работу. Каюсь, обманул! Нет у меня такой оперативной работы, при которой я могу себе позволить подобные ночевки у граждан, обращающихся за помощью. Тут дело в другом. Тихо! Не перебивай... те, не перебивайте, пожалуйста, я и сам могу сбиться! В общем, вы... ты... Да, ты! Ты мне очень понравилась. Просто я сразу не сказал, что я в отпуске...
– Значит, ты... вы, Олег Васильевич, моим делом заниматься не будете? Вы еще не забыли про моего Шурика?
– Да бог с вами, разве ж его забудешь?!! Нет, я не отказываюсь! Просто я еще не придумал, как лучше его тряхнуть.
Лариса смотрела в одну точку, куда-то за левое ухо Таранова, который сидел напротив нее за столом.
– Знаешь, мне ничего так не жалко, как эту бабушкину икону. Не жалко даже себя. Хотя должно быть жалко! Потому что я ведь не просто так с ним была. Я ему верила. И любила. А сейчас во мне отвращение ко всем мужикам на свете!
– И ко мне? – Таранов нежно погладил ее руку.
– К тебе – нет. – Лариса перевела свой взгляд на него.
Она прислушалась к себе. Хотя могла бы и не прислушиваться! Она и так это сразу поняла.
Вчера у него были усталые глаза, – Лариса хорошо это запомнила. А сегодня они совсем другие – веселые. Она так ему и сказала:
– У тебя сегодня глаза веселые.
– Я знаю. Просто мне хорошо и спокойно. И у меня первый раз такой отпуск.
– Какой «такой»?
– Такой. Без чемоданов и утомительной езды. Хотя ехать все же придется...
– Куда?
– Надо съездить домой и привезти сюда кое-что. Я ведь не могу целую неделю, как Аполлон Бельведерский, в одеяле...
Лариса улыбнулась, вспомнив, как накануне Таранов выступал в этой роли.
– Ты ведь не передумала проводить операцию «Ы» с целью выявления всех приключений нашего Шурика?
– Нет! Я буду только рада, если ты серьезно им займешься.
– Тогда я уехал, а когда вернусь – будем ужинать и все-таки отметим начало моего отпуска!
Лариса видела в окно, как Таранов открыл свою машину, на скорую руку протер боковые стекла тряпкой. Потом поднял глаза, нашел Ларисино окно, и ее в нем увидел, и помахал снизу.
У нее сердце екнуло. Она, правда, тут же себя поймала на мысли: «А не часто ли оно у тебя, девушка, екает?!» И сама себе ответила:
– Не часто!
А если это дар такой у нее – радоваться другому человеку до головокружения?! Ну, бывает, что и обманывается, как это с Шуриком случилось. Так ошибок не совершает тот, кто ничего не делает! А Шурик... Ну а что Шурик?! Правильно Катюня сказала: «Перешагни и забудь! Да, обидно! А ты думай о том, что на пути твоем случился подонок, и радуйся, что он не задержался в твоей жизни!»
Настроение у нее было просто праздничное. Она готовила ужин, и напевала себе под нос, и разговаривала сама с собой. И ждала Таранова. А он все не ехал и не ехал.
И Лариса не спускала глаз с циферблата настенных часов и бегала пальцами по кнопкам на «лентяйке» от телевизора – переключала каналы, не задерживаясь ни на одном. И ходила из угла в угол.
Потом часы пробили полночь, и она поняла: Таранов не приедет. «Ну, в самом-то деле, почему он должен был приехать ко мне? У него своя жизнь, которую я совсем не знаю. А может, у него есть женщина, с которой он встречается. А я... Я лишь «гражданка», которой потребовалась помощь милиции...»
Лариса пригорюнилась от этих мыслей и машинально открутила пробку с бутылки коньяка.
...Вот так же, совсем недавно в новогоднюю ночь, она ждала Шурика. Он позвонил ей днем, сказал, что прилетел из своих пампасов или еще откуда-то...
– Бубусик, я с теткой своей глухонемой отмечу Новый год, часиков в пять, по-дальневосточному, к примеру! – Шурик довольно хохотнул. – И сразу к тебе! Ты меня ждешь?
– Жду! – Лариса положила трубку и исполнила танец – от телевизора и до газовой плиты. Получилось что-то страстное, бразильско-аргентинское.
