Кроме того, она попросила завернуть ей кусок пирога, чтобы унести с собой, и собралась спросить, не взять ли его на долю Джерико. Но Джерико отправился куда-то в глубину зала.
Он уже стоял возле Сюзи Маккой.
— Можно мне на секунду присесть? — донесся до Кейт его звучный голос.
Сюзи кивнула и как-то съежилась, словно боялась, что ее сейчас ударят.
Джерико пододвинул стул и уселся, а на другом конце зала Джамаль Хокс вскочил на ноги. Юноша торопливо направился к их столику.
— Я должен извиниться перед тобой. — Джерико по-прежнему было слышно во всем зале. Джамаль замер на полпути. — Я еще до начала съемок вбил себе в голову разную чушь насчет тебя — и совершенно зря. — В ресторане воцарилась абсолютная тишина. Теперь его слушали — даже те, кто делал вид, будто их это не касается. — Я решил, что ты не справишься с этой ролью, и ошибся. Из тебя вышла превосходная Джейн. А я вел себя возмутительно и грубо. Надеюсь, ты найдешь в себе силы меня простить.
Вид Сюзи выдавал точно такую же растерянность, какую испытывала сейчас Кейт. Девочка пробормотала что-то совершенно невнятное. Однако это вполне удовлетворило Джерико; он кивнул и поднялся со словами:
— Буду рад работать с тобой и дальше.
А в следующую минуту он уже шагал обратно к выходу, к поджидавшей его Кейт. Она машинально подхватила свой сандвич и колу и помчалась следом.
— Это было… — Она замялась в поисках нужных слов. — Понимаете, не обязательно было извиняться публично. Наверное, можно было отозвать ее в сторонку и поговорить.
— Я обидел девочку при всех, — бесцветным голосом возразил Джерико. — И по справедливости должен был при всех принести извинения.
Кейт устало потащилась следом за ним к трейлеру. Господь свидетель, это был самый длинный день в ее жизни. Джерико Бомон начал с того, что шокировал ее своим видом с самого утра, и до вечера она успела познакомиться с таким множеством граней его личности, о которых никогда и не подозревала.
Он вскоре заметил, что спутница плетется из последних сил, и тут же замедлил шаг. В вечерних сумерках ей снова почудилось, будто рядом с ней Ларами.
Его голос прозвучал мягко, как подступавшая ночная тьма.
— Спасибо, что заставили меня прийти на просмотр, — сказал он и улыбнулся — совсем как Ларами: грустно и горько, насмехаясь над самим собой. — Хотите верьте, хотите нет, но это волшебное слово все же входит в мой словарь.
Кейт заставила себя отвести взгляд и шагать вперед как ни в чем не бывало, не поддаваясь его чарам. Ей хватит сил устоять перед обаянием Джерико Бомона. Опасность подстерегала ее в те минуты, когда он начинал вести себя слишком человечно, слишком похоже на Ларами.
Когда Кейт исполнилось тринадцать лет, она часто присматривала за маленьким ребенком молодой пары, жившей по соседству. Они оба пели в церковном хоре, и каждый вторник Кейт делала уроки у них дома. Уложив в кроватку Лауру, их двухгодовалую дочку, она устраивалась за большим обеденным столом и занималась. Это было одно из хороших воспоминаний о том времени, когда Кейт была подростком, — вообще-то она старалась как можно реже думать про те годы.
И вот теперь она сидела в большой комнате в трейлере Джерико, разложив на столе рабочие бумаги, и мечтала о том, чтобы Джерико оказался таким же спокойным и безропотным подопечным, какой была Лаура.
Кейт изо всех сил старалась погрузиться в работу, тогда как Джерико листал распечатку своей роли. Он без конца бубнил что-то себе под нос и пробовал искать верную интонацию то для одной, то для другой фразы — даже когда мылся в душе. Кейт стоило большого труда не поднимать глаз от ежедневных отчетов и не думать о том, как теплая вода скользит по его безупречному телу. Она отважилась отвлечься лишь на секунду, когда распахнулась дверь в ванную — та самая, что была повешена сегодня по ее приказу, — и он вышел, все еще повторяя роль, и отправился в заднюю комнату, обернув бедра полотенцем.
Боже упаси, если он вздумает снова посмотреть на Кейт своими бархатными глазами — так, как он сделал это перед выходом из кинозала.
Потому что на какой-то безумный миг ей показалось, что он поцелует ее.
А она обмирала как идиотка и чуть ли не надеялась, что так оно и будет. Как будто мало того, что ей придется ночевать у него в трейлере!
Зазвонил телефон, и Кейт подняла трубку, радуясь поводу оторвать взгляд от бумаг.
— Алло!
На том конце растерянно замолчали.
— Извините, — наконец услышала она мужской голос, — наверное, я ошибся номером. Там нет поблизости Джеда?
— Кого?
— Джерико. Прошу прощения, Джерико Бомона. Извините еще раз, если я набрал не тот номер. Я записал его на бумажке, но нечаянно опрокинул кофе, и теперь… — незнакомец говорил с четким нью-йоркским акцентом, — ничего толком не разберешь.
— Нет, вы не ошиблись — он здесь. Как мне вас представить?
— Это Дэвид. Послушайте, я понимаю, что уже слишком поздно. Я мог бы перезвонить завтра. То есть если вам неудобно… — Он тактично замял конец фразы.
Ну конечно, он подумал, что у них с Джерико…
— Нет!!! — Кейт так и подскочила на месте. — Нет, все в порядке. Погодите, я сейчас позову его. Он в соседней комнате, — нарочно добавила она. — Джерико! Это Дэвид! Возьмите трубку!
Джерико появился из задней комнаты в одних спортивных трусах. Влажные волосы были гладко зачесаны назад, а на загорелой коже все еще блестели капли воды.
По пути к телефону он покосился на раскиданные по столу бумаги. Аппарат был закреплен на стене, и его нельзя было вынести в другую комнату. Правда, он и не ожидал, что Кейт сгребет сейчас свои папки и оставит его одного. Он просто встал возле стола и взял трубку.
— Эй, как дела? Что, очередная проверка?
Джерико оказался так близко, что Кейт могла слышать голос Дэвида — тонкий и ломкий сквозь дешевый пластик:
— Ты слишком долго не звонил. А я всегда считаю, что если ты долго не звонишь, то это либо очень хороший, либо очень плохой признак. Но на этот раз готов поспорить, что все идет прекрасно. И кто же она такая? Самая неотразимая актриса?
Джерико присел напротив нее, на другой конец скамейки, насколько позволял витой телефонный шнур. Дрожа и раскачиваясь, он повис над столом.
— Ее зовут Кейт, и она мой продюсер.
Кейт затаила дыхание и ждала, что он продолжит объяснять — дескать, хотя сейчас одиннадцатый час ночи, она находится здесь по делу.
Но вместо этого услышала:
— Она самый неотразимый продюсер. — Его улыбка могла бы растопить лед, устоять было невозможно.
Кейт уткнулась носом в свои бумаги. Ей наплевать, наплевать на то, что вообразит про них этот его дружок…
