Ревность Джорджины оказалась столь болезненной, что она не смогла посмотреть Нику в глаза. Вместо этого она попросила девушек пойти с ней в дом. Коробка с ответами находилась на кухне.
– Следи, чтобы все были счастливы, Ник. Мы вернемся через минуту.
Просмотр записок отвлек их от дальнейших споров о кузине Ника.
– Послушайте это. Чикаго – один из тринадцати штатов! – смех Моны был притворным. Она вспомнила выпад Минервы о «Даймлере». Она могла бы тогда убить и Минерву, и кузину, как бы ее там ни звали, хоть и Роксаной.
– Отличный ответ! Все тринадцать штатов!
Идея конкурса принадлежала Эми, и она была рада найти победителя. Большинство других участников решили превратить соревнование в шутку, написав абсурдные названия типа «Ниагарский водопад» и «Голливуд».
– Как раз вовремя! – Ник ждал их у буфета. – Могу я огласить результаты?
Не дожидаясь их согласия, он вскочил на уже почти пустой стол.
– Гей, гей, гей! Прекрасные леди и галантные джентльмены! В сто девяносто вторую годовщину измены, совершенной против Матери Англии неблагодарными северо-американскими штатами – эта измена более широко известна, как Декларация Независимости – я счастлив объявить от имени трех Мьюзкетеров…
Свист и улюлюканье со стороны гостей.
– …имя победителя, нашелся кстати, только один человек, который смог назвать все тринадцать штатов.
И этот человек… Билл Нел! Австралиец, представьте себе!
Пока Джорджина и Мона вручали Биллу бутылку шампанского, Ник Элбет воспользовался моментом, чтобы шепнуть на ухо Эми Дин коротенькую фразу: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала!»
Помогая Джорджине отнести граммофон наверх в гостиную, он прошептал и ей: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала».
Разыскав Мону, собирающую пустые подносы, он в третий раз повторил приглашение: «Встреть меня в полночь у Альберт Мемориала».
К десяти часам летний вечер, в конце концов, уступил дорогу летней ночи. Репортеры упаковались и отбыли на следующее светское мероприятие. Некоторые гости задержались, чтобы съесть последний кусочек и выпить последний глоток шампанского или виски. Наконец, веселая компания самых стойких гуляк скрылась из виду, унося с собой гирлянду красных, белых и синих шаров.
Три Мьюзкетера приступили к уборке в настроении спокойного размышления. Вечеринка имела громадный успех, заверили они друг друга. По молчаливому согласию девушки дружно работали, чтобы закончить дела как можно скорее. Пока еще никто не знал, что у них есть секрет. Притворяясь поглощенной приведением дома в порядок, каждая пыталась придумать, как выскользнуть незамеченной, чтобы встретиться с Ником.
– Я почти падаю. Утро вечера мудренее, не так ли? – Мона симулировала зевок, который заставил бы Билла Нела гордиться своей ученицей. Она боялась, что две другие захотят присесть и обсудить вечеринку. Уже начало двенадцатого, не так уж много времени, чтобы притвориться спящей и выбраться из дома.
В любом случае, споров не было. Эми и Джорджина мгновенно бросили дела – как школьницы, услышавшие звонок на перемену, подумала Мона – и торопливо пожелали друг другу спокойной ночи. Вскоре дом погрузился в темноту. За каждой из трех спален безумно нетерпеливая молодая женщина готовилась к тайному рандеву.
Горячее нетерпение пассажирок подгоняло каждое из трех такси, мчавшееся мягкой летней ночью по направлению к Альберт Мемориалу. Несмотря на поздний час, прекрасная погода выманила на улицу множество людей. Одни выгуливали собак, другие просто бродили рука об руку, наслаждаясь чудесным теплом.
Врожденная застенчивость заставила Джорджину выйти из машины рядом с многоквартирным домом. Она боялась оказаться слишком приметной, покинув такси прямо у Альберт Мемориала. Водитель, возможно, захочет узнать, что она собирается делать там посреди ночи, хотя, это, конечно, и не его дело.
О Боже, из-за чего она волнуется? Нужно контролировать свои эмоции. Ник Элбет хочет видеть ее. В месте, памятном для них обоих. В месте сладостных воспоминаний, в уединении, которое невозможно в Челси Мьюз с болтающимися там американками. В мозгу прокручивались все возможные причины для этой встречи. Вдруг, он хочет, чтобы они все сбежали вместе? Сегодня ночью? Чтобы пожениться? В безумной спешке тайного ухода она все же вспомнила о паспорте и взяла его с собой, на всякий случай.
Было без нескольких минут двенадцать. Она пробиралась по затененной стороне мемориала, укрываясь за любым выступом от случайного взгляда.
– Ник?
Страстная надежда, что он возникнет из темноты и обнимет ее, быстро разрушилась. Она одна, ждет. По непонятной причине Джорджина вспомнила строчку из «Разбойника» Альфреда Нойса: «Я приду к тебе по лунному лучу, даже если ад преградит дорогу». Ожидание – вот настоящий ад.
Подход Моны к побегу из дома базировался на лекции по режиссерскому мастерству визуального обмана, которую она однажды посетила в Нью-Йорке. Сравнимая с техникой, используемой магами, идея состояла в отвлечении внимания от реально происходящего. Действуя в этом духе, после того, как все трое закрыли двери спален, Мона распахнула свою и, притворно спотыкаясь, пошла по коридору. «Не бойтесь, это я! Чертовски хочется пить! Иду вниз выпить чего-нибудь!» – прокричала она, не обращаясь ни к кому конкретно.
Ее тяжелые шаги вниз по лестнице разбудили бы и мертвого. Громкий звон стаканов и бутылок, чертыхание, и она протопала обратно в комнату, хлопнув напоследок дверью. «Извините за беспокойство!»
Как потом выяснилось, ее представление оказалось абсолютно ненужным. Когда несколько секунд спустя она осторожно выскользнула в коридор с туфлями в руках и прокралась вниз по лестнице, Мона еще не знала, что Джорджина и Эми уже ушли. Эми выбралась через окно, Ник доказал доступность и легкость этого пути.
Вспомнив, как Ник стал на крышу «Даймлера», чтобы добраться до окна, она, перед «отходом ко сну», как бы случайно поставила один из столов под окно. Это будет легкий прыжок, она уверена, самое большее – десять футов, и, возможно, удар приведет к столь желанным последствиям. Таблетки Ника все еще не подействовали.
Случайное такси, пойманное в их тихом районе, теперь мчалось вдоль элегантных улиц и площадей.
– Вы уверены, что вам нужен Альберт Мемориал? – спросил водитель. – В это время суток?
– Я кое с кем встречаюсь.
– Отлично, мадам.
Мадам. Ей нравится, как британцы называют женщин – «мадам». Мадам Элбет, если позволите.
Ник был самым волнующим мужчиной среди всех, когда-либо встреченных ею. Более того, он беспокоился о том, что происходит с ней, не так ли? Если нет, тогда зачем доставал эти дефицитные таблетки?
