Постепенно Холли успокоилась, но сердечные раны заживают медленно. Той ночью, в постели, Кейси обнял ее и притянул к себе.
— Родная, я знаю, что обидел тебя, но так больше продолжаться не может. К чему нам ссориться?
— Может, Кейси, может. И будет продолжаться вечно. У тебя всегда все в порядке и жизнь прекрасна именно потому, что ты следуешь лишь собственным капризам, а мне оставляешь роль послушной служанки.
Кейси крепче прижал жену к груди.
— Поверь, я многое отдал бы, чтобы все было иначе.
— Неужели? — бросила Холли, отстранившись. — В таком случае почему бы не пойти на компромисс? Ты мог бы трудиться неполную неделю, а остальное время писать. Я тоже согласна два-три дня обслуживать столики и одновременно попробую начать собственное дело. Тогда мы оба сумели бы добиться своего.
— Нет. — Кейси на мгновение замер. — Я к этому не готов.
— Что же, в таком случае, боюсь, я не готова и дальше содержать тебя.
Говоря по правде, она уже привыкла к своему нелегкому занятию и не считала профессию официантки чем-то недостойным. У нее хватало ума, чтобы понимать — конкуренция слишком велика, рабочих мест мало и она зарабатывает куда больше, чем многие одноклассницы. Просто слишком устала от однообразия и монотонности и была уверена в неизбежности перемен. Теперь же все останется по-прежнему.
Она спрыгнула с постели, захватила с собой одеяло и подушку и удалилась в гостиную, оставив мужа в одиночестве.
Всю следующую неделю они почти не разговаривали. Кейси начал писать роман, и Холли в конце концов пришлось сдаться. Она ненавидела себя за уступчивость, слабохарактерность, пыталась заглушить боль разочарования, но так и не забыла очередного предательства.
Обещанный год растянулся на два, и Холли зачастую не могла скрыть неприязни к мужу, когда вечером, раздраженная, измученная, с ноющими ногами, едва доплеталась до дома и видела спокойно восседавшего за компьютером Кейси. Временами он ложился лишь на рассвете и спал как младенец, когда жена уходила на работу. Даже любовью они занимались без прежнего пыла, равнодушно, словно случайные знакомые.
Холли подняла голову и медленно встала. Неимоверная свинцовая усталость внезапно навалилась на нее. Столько пережито вместе, столько надежд погублено! В какой момент Кейси разлюбил ее?
Она прижала свадебную фотографию к груди, не зная, как с ней поступить. Сжечь? Но этим уже ничего не изменишь. Не сотрешь въевшихся в душу воспоминаний. После минутного колебания Холли решила взять снимок с собой и ушла, так ничего и не сделав. Как-нибудь в другой раз. Вернется и все соберет. А сейчас… сейчас скорее бы добраться до своего гнездышка. Лечь и попытаться зализать раны.
— Что вам от меня нужно, Андерсон? — не здороваясь, осведомился Грант Кайлер и бесцеремонно подвинул к себе стул.
Лысеющий мужчина средних лет нервно поправил галстук в узкую полоску, словно чувствуя, как неприятно Кайлеру его присутствие.
— Прошу лишь взглянуть на кое-какие документы.
— Я больше на вас не работаю, — сухо отрезал Грант.
— Знаю. Но, возможно, узнав подробности, вы передумаете. Появится чисто личная заинтересованность.
— Какая же приманка на этот раз?
Под разными предлогами Андерсон пытался уговорить его вернуться в ФБР, но Грант неизменно отказывался. Бросив испытующий взгляд на грубоватый профиль «стального агента», Андерсон объяснил, тщательно взвешивая каждое слово:
— Вполне возможно, эти бумаги имеют некоторое отношение к вашей жене.
Кайлер невольно сжался. Даже после стольких лет воспоминания о Либби невыносимо жгли душу.
— У меня нет жены, — предостерегающе бросил он.
— Но была, — парировал Андерсон.
Грант был застигнут врасплох предательской болью, все еще не отпускавшей его. Серые глаза затуманились при воспоминании о Либби. Они так мало прожили вместе! И реальность куда-то отступила, вытесненная нахлынувшими воспоминаниями.
Они познакомились на вечеринке, устроенной Либби и ее соседкой по квартире. Тогда он еще был агентом ФБР. Стив Хеллер, друг и сослуживец Гранта, иногда встречался с той самой соседкой. Она и попросила привезти с собой какого-нибудь приятеля, поскольку мужчин на такого рода тусовках обычно не хватало. Сначала Грант отказывался. Ему до смерти надоели типичные вашингтонские развлечения: скучные правительственные служащие собираются по вечерам и дружно принимаются обсуждать все тонкости и недостатки работы, которую им приходится выполнять днем. Но Стив продолжал настаивать, и Грант волей-неволей сдался.
Он едва успел войти в квартиру, как сразу же зачарованно уставился на Либби, высокую, тоненькую, с ниспадающими на плечи белокурыми локонами и лицом, исполненным поистине неземной чистоты, влекущей к себе, как магнит. Тогда он подумал, что с такой внешностью следовало бы стать моделью, а не просиживать кресло в офисе какого-то конгрессмена.
За коктейлем они едва обменялись несколькими репликами, но каждый раз, поднимая глаза, Либби встречалась взглядом с Грантом. И поэтому назавтра не удивилась его звонку. Говоря по правде, она не могла дождаться, когда вновь услышит его голос.
Через полгода они поженились, и брак оказался таким удачным, что оба благодарили судьбу, давшую каждому возможность найти свою истинную половину. На следующий год Либби забеременела, и счастью супругов не было предела. Но спустя три месяца несущийся на бешеной скорости автомобиль занесло на обочину, где стояла Либби, собиравшаяся перейти улицу. Водитель скрылся. В одно мгновение беспощадный рок выбил из седла Гранта Кайлера. Жена и нерожденный ребенок погибли и навеки унесли с собой его любовь и мечты.
Сообразив, что все это время Андерсон, очевидно ожидавший реакции на свое сообщение, наблюдал за ним, Грант раздраженно тряхнул головой:
— Я не собираюсь здесь засиживаться. Переходите к делу.
Андерсон поспешно перевел взгляд на свои поношенные, давно вышедшие из моды ботинки.
— Недавно в Лос-Анджелесе была убита жена известного голливудского продюсера. Через несколько дней погиб ее любовник. Сбит машиной. Возможно, это простое совпадение. Полиция так и не нашла убийцу женщины. Мы просим вас подключиться к расследованию. Будете работать со своим старинным приятелем Сэмом Харрисом.
Грант настороженно сузил глаза.
— И что прикажете искать? — осведомился он, прекрасно понимая, что дело вовсе не в поимке преступника.
— Убитая Джезмин Тернер, как выяснилось, до замужества была любовницей сенатора Хью Роулинза. Когда несколько лет назад его прикончили, она сгоряча согласилась выложить нам все, что знала о связях сенатора с Эдвином Мэтьюзом, но потом испугалась и сбежала.
