Фред молча отпер дверь машины.
Не успела Хелен дойти до своего дома и вынуть из сумочки ключ, как за спиной у нее раздался оглушительный рев мотора.
На следующее утро ее глубокий сон прервали тревожные звонки в дверь.
Она с трудом открыла глаза. Часы показывали десять.
Интересно, кто это так трезвонит? – раздраженно подумала она и поплелась открывать.
На пороге стояла ее мать.
– Что случилось? – встревожено спросила Хелен, сжав у горла ворот ночной рубашки. – Взорвался наш ресторан? Новый шеф сжег все дотла или официанты заживо содрали с него кожу? Но они ведь только вчера познакомились с ним. Когда же он успел им так досадить?
– Нет, шеф был просто великолепен. Дело совсем в другом… – отдышавшись, выговорила Мэрилин. – Все утро пыталась до тебя дозвониться, но было занято.
– Ох, мам, я разбила телефон.
– С чего бы это? – Миссис Райдер подозрительно глядела на дочь. – Ты что, нарочно это сделала?
– Да нет, просто уронила.
– Ни сцен, ни скандалов, ничего?…
– Нет. С чего ты взяла? Лучше скажи, что у тебя случилось? Зачем я тебе так срочно понадобилась?
Мэрилин с трудом сглотнула и хрипло ответила:
– Ужасная новость! Сегодня ночью умер Саймон Хейворт. Во сне.
– Доченька, с тобой все в порядке? Ты так побледнела. – Мэрилин протянула дочери стакан. – Вот, выпей бренди.
Хелен нехотя отпила глоток. Скорбное известие ошеломило ее.
– Просто не верится! Он казался таким здоровым, да и выглядел для своих шестидесяти прекрасно.
– Ему было шестьдесят девять. Это не так уж много для мужчины его склада, но сердечный приступ…
Глаза Хелен выражали глубочайшую скорбь.
– Бедный Фред…
– Может, тебе навестить его? – задумчиво проговорила Мэрилин.
– О нет. Я… – Хелен прикрыла глаза. – Думаю, что меня он сейчас хотел бы видеть меньше всего.
Миссис Райдер сочувственно вздохнула и обняла дочь.
На погребение Саймона Хейворта Хелен отправила цветы, так и не навестив скорбящее семейство. А через неделю на пороге ее квартиры вновь возникла Лорен.
– Не знаю, как выразить… Я так вам сочувствую, милая, – говорила Хелен, провожая гостью в гостиную. – Вы, должно быть… Садитесь, пожалуйста.
Лорен опустилась в кресло.
– Конечно, я в ужасной тоске. Все произошло так внезапно… – сказала Лорен. – Одно утешение, что смерть его была легкой, и он умер счастливым человеком.
Хелен взглянула на гостью вопросительно.
– Счастливым? – удивленно переспросила она.
– Потому я и пришла к вам, Хелен. Хотела поблагодарить вас… В тот вечер, когда вы были у нас, после ухода гостей мы долго говорили с папой. Он сказал, что самое важное для него – это счастье детей, и дал мне свое благословение. Ох, Хелен, как я была счастлива! Между нами давно уже не было такого согласия. Как хорошо, что мы помирились, прежде чем отец покинул нас… – Она положила руки на живот. – Не знаю, как благодарить вас за то, что вы сделали для нас с Рене-Пьером. Он вами просто восхищен.
Хелен смахнула с глаз непрошеные слезы. Она была не в силах говорить.
– И еще… – продолжала Лорен. – Мама просила передать вам, что в тот вечер папа даже согласился поговорить с ней о Фреде. Он назвал себя старым ослом, жалел, что отдалился от сына вместо того, чтобы протянуть ему руку помощи, дать совет или просто спокойно выслушать. Думаю, он, предчувствуя свою близкую кончину, хотел видеть нашу семью счастливой…
Хелен грустно взглянула на гостью и тихо спросила:
– А как там Фред?
– Он держится хорошо, но это и тревожит нас с мамой больше всего. Ох, Хелен, если бы вы знали его получше, то поняли бы…
– Он дома?
– Нет. Уехал по делам. Думаю, дня через два вернется.
Поговорили они недолго, но расстались тепло и сердечно. Уходя, Лорен как бы невзначай сообщила номер рейса, которым должен был прибыть Фред.
– Я узнала это от Клем, – сказала она и хотела еще что-то добавить, но потом просто поцеловала Хелен в щеку и удалилась.
Хелен весь день не находила себе места. Ни над книгой не могла усидеть, ни домом заняться – только бесцельно бродила по квартире. Все валилось у нее из рук.
Я не поеду в аэропорт, твердила себе она. Если наша встреча и произойдет, то не в таком людном месте. Но где? Может, лучше просто позвонить Фреду?
Вдруг она вспомнила о ключах от его квартиры, которые все еще оставались у нее, но еще долго не могла решить, как поступить.
Что, если Фред вернется домой с Флер и разозлится при виде меня, как тогда на приеме, думала она. Это тем более вероятно, потому что он еще не пришел в себя после смерти отца… Его сестрица явно пытается свести нас. Но Лорен не знает всей подоплеки наших отношений!
Промаявшись почти весь день, Хелен, наконец, приняла решение. Ей безумно хотелось увидеть Фреда. Увидеть, невзирая ни на что!…
Он должен был приземлиться в пять пополудни.
Она отправилась в его квартиру к четырем.
Хелен вошла в квартиру и огляделась.
Ее не покидало неприятное ощущение, что она пробралась в чужой дом, будто заправская взломщица…
Но, в конце концов, напомнила она себе, когда-то эта квартира была моим домом.
Она смотрела, узнавая, на удобные кресла, мягкие диваны и резные стулья… на золотисто-коричневый ковер, по которому были разбросаны, декоративные подушки осенних цветов – желтые, зеленовато-коричневые, багряные – будто опавшие листья…
На стеллажах по-прежнему была любовно разложена коллекция минералов, которые Фред привозил из экспедиций; знакомые корешки книг стройными рядами стояли в шкафу…
Хелен тронула кончиками пальцев роскошную антикварную вазу, стоящую на журнальном столике, и прошла на кухню.
Она вспомнила, как руководила расстановкой мебели, выбирала всякие приборы и приспособления, раскладывала на полках приправы и специи – все эти банки с фасолью, бутылки с кунжутным маслом, сладким соусом «чили»… Фреду и в голову не пришло бы закупать все это.
Хелен остановилась на пороге кухни.
Оставалась только спальня.
Она хорошо помнила обстановку этой комнаты, но не могла заставить себя войти туда сейчас.
Сам Фред не одобрял то, как оформил е! спальню декоратор. Ему казалось, что мебель черного дерева, инкрустированная золотом, выглядит слишком помпезно. Пол устилал черный ковер с полосой сливочного цвета, обегавшей вокруг кровати. Обстановку довершал огромный гардероб и два покойных кресла (золотистой бархатной обивкой, в тон черно-золотому тканому покрывалу. Одну из стен занимало зеркало в резной, золоченой раме.
Все это великолепие первое время буквально ослепляло Хелен, заставляя каждый раз замирать на пороге спальни, не решаясь туда войти.
