Натанцевавшись до упаду и еще раз, пожелав друг другу счастливого Рождества, все наконец-то разошлись по комнатам. Эллен устало побрела вверх по лестнице — да уж, неделька выдалась богатая событиями… Но, добравшись до своей комнаты, она замерла как вкопанная: дверь была приоткрыта, и из-за нее доносились подозрительные звуки, как будто кто-то рылся в столе или шкафу.
Девушка, обычно миролюбивая и доброжелательная, вдруг рассвирепела. Да что же это такое? Никакого покоя! То Пэд вползает к ней в страхолюдной байковой пижаме, заунывно цитируя стихи, то мистер Чейз пристает с дурацкими вопросами, то Марта выходит замуж, то мать удаляется в неизвестном направлении… Интересно, кому в голову пришло копаться в ее вещах?
Ну, негодяю мало не покажется! Так как гости и хозяева покинули гостиную одновременно, то в комнате мог находиться только чужой. Эллен мстительно огляделась вокруг — совершенно расстроенные нервы вопияли о каком-нибудь целительном действии, убить кого-нибудь, например. Наконец ее взгляд упал на фаянсового гномика размером с кошку, притаившегося в углу коридора с фаянсовым же фонариком в руках.
Эллен на цыпочках подкралась к фигурке, подняла, добралась до своей двери и изо всех сил толкнула ее, занеся орудие возмездия над головой. Но, проделав все эти действия, ошеломленная девушка застыла на пороге. Во-первых, в комнате горел свет, а во-вторых…
— О, майн готт, — послышался знакомый голос. — Знаешь, моя дорогая, вазу я еще как-то пережил, но эта чудовищная скульптура убивает даже на расстоянии. Если я подниму руки вверх и стану лицом к стене, ты обещаешь сохранить мне жизнь?
— Гномики выглядят свежо, — автоматически объяснила девушка, не вполне осознавая происходящее. Ну да, вот он сидит на ее кровати, в хлопковой рубашке цвета хаки, сияет зелеными глазами и покусывает нижнюю губу, стараясь не рассмеяться. — Это… ты?
— Давай подумаем вместе, — предложил, явно забавляясь происходящим, Тилль. — Кто-то другой? Неверно… Может быть, налоговая полиция?.. Опять не угадала. Вероятно, это… дайка сообразить…
Тут Эллен, окончательно сбитая с толку и порядком разозленная, аккуратно поставила гномика на пол, подошла к язвительному призраку и изо всех сил толкнула его руками в грудь. Неугомонное видение повалилось на кровать, от всей души хохоча.
— Нет, эта женщина когда-нибудь точно меня убьет! Сначала она лупит меня вазой по голове. Потом норовит садануть чудовищной садовой скульптурой. Не помогло. И вот, смотрите-ка, решила расправиться со мной голыми руками. Знаешь, Нэлле, возьми все-таки топор — это проще и быстрее… Нет, ой!.. Не по голове! Не надо! Аи!..
— Ах ты гадкий!.. Самовлюбленный!.. Противный!.. Негодный!.. Дурацкий!.. — Каждый новый эпитет Эллен подкрепляла чувствительным ударом. — Я чуть с ума… не сошла… из-за тебя, предатель!.. Получай!..
Удары градом сыпались на несчастного, так, что в конце концов ему пришлось извернуться и схватить разъяренную, как тигрица, Эллен за запястья.
— Знаешь, Нэлле, — серьезно сказал он, легко удерживая вырывающуюся девушку одной рукой, — во-первых, ты можешь убивать меня потише. Ведь сюда сейчас сбегутся все обитатели этого прелестного дома. Во-вторых, пока ты не прекратишь пытаться меня прикончить, я не смогу подарить тебе подарок на Рождество. Вообще-то, я хотел сунуть его в твой чулок и позорно сбежать, но сначала не нашел чулок, потом отвлекся…
— На что? — с интересом спросила немного остывшая Эллен, блаженно вдыхая чудесный запах такой знакомой туалетной воды. Тилль, как показала практика, по-прежнему действовал на нее, как валерьянка на Лулу. Основное желание, которое сейчас испытывала она, сводилось к следующему: обнять Тилля за шею, прижаться губами к его губам. — На что, — повторила девушка, с удивлением сознавая, что язык и губы как-то плохо ее слушаются.
— Ну, я искал чулок, а нашел прелестное кружевное белье, — признался Тилль. — И как-то так замечтался…
Произнося эту глубокомысленную речь, он ласково поглаживал нежные запястья Эллен, не сводя с нее пристального взгляда.
— Тилль! — не желая попасть в положение загипнотизированной мыши, девушка нашла в себе силы высвободить руки. Русоволосый красавец с сожалением посмотрел на опустевшие ладони. — Давай подарок, — потребовала она, желая отвлечься. — И объяснись.
Да, объяснись, пока я не стащила тебя на пол и не воспользовалась ситуацией.
Тилль снова усмехнулся и достал из кармана маленькую бархатную коробочку.
— Понимаешь, я сначала струсил и сбежал, а потом мне было так плохо… И ты чуть было не вышла замуж за другого… В общем, я уладил кое-какие дела в Германии, а затем сломя голову бросился в эту вашу «Лисью дыру»…
— Нору, — машинально поправила девушка, терзаемая страшными подозрениями.
— Ну да, именно так. Нору. — Тилль аккуратно открыл коробочку и сполз с кровати к ногам удивленно застывшей Эллен. — Эллен Дэвис, хоть ты теперь и рыжая и к тому же пребольно дерешься, не окажешь ли ты мне все-таки честь выйти за меня замуж?
— Кто? Я? Замуж?.. — пролепетала бедняжка, которой под нос подсовывали великолепное, явно старинное кольцо с неприлично огромным темно-синим сапфиром.
— Ну не я же, — терпеливо разъяснил коленопреклоненный Тилль, видимо начиная чувствовать себя полным идиотом.
— Вот это вот кольцо, что, мне?.. — продолжала допытываться Эллен.
— Да, — кротко ответствовал Тилль.
— Насовсем?
— Да, милая, пока смерть не разлучит нас. — В зеленых глазах отражалось стремление стойко выдержать любые дурацкие вопросы и с должным тщанием дать на них исчерпывающие ответы.
— Я не пойду, — решительно заявила девушка.
— Куда?
— За тебя замуж!
Упрямица отскочила от Тилля и нервно заходила по комнатушке, через каждые три шага делая поворот на сто восемьдесят градусов.
— Ты с ума сошла?
— Я-то как раз в уме! — выкрикнула Эллен, не сбиваясь с шага. — Ты посмотри на себя, тоже мне жених! Споткнулся об меня в магазине…
— Ты сама…
— Нет уж, помолчи! А то у нас все как-то случая не представлялось поговорить. Ты сразу норовил на меня наброситься или… вот-вот… позорно сбежать.
— Ты сама…
— Я сказала: помолчи! — Эллен наконец затормозила и присела на край стола, глядя на оставшегося на полу Тилля сверху вниз. — Так вот, сначала ты споткнулся об меня в магазине — это ли не повод для знакомства? Потом влез в мой дом…
— Но…
— Ни слова больше! Так вот, потом ты узнал, что у меня есть жених, и трусливо скрылся. Что, однако, не помешало тебе гнусно воспользоваться моей беспомощностью, когда мы случайно встретились!
