Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина

- Он уедет совсем скоро, - словно мантру пробормотала я себе под нос. Решительно открыла журнал регистрации, и уставилась на исписанную мелким почерком страницу. Затем вспомнила про ужин, позвонила на кухню, заказала по меню, что знала практически наизусть. Попросила отнести в номер бутылку шампанского.

Когда я появилась в номере Ивана, часы показывали почти полночь. Но он терпеливо ждал моего появления, даже заказал ещё фрукты и закуски к шампанскому. Правда, бдительно поинтересовался:

- Ты ела?

- Ела, - успокоила я его. – Нас кормят за счёт гостиницы, всех сотрудников.

- Наверное, это хорошо, - проговорил он, а я по его тону поняла, что он не знает, как на это реагировать. В его жизни бесплатной кормёжки на работе за счёт работодателя никогда не было, если только в ресторанах. И этот немного неловкий момент, в который раз показал мне, какая между нами с ним пропасть. Но заострять на этом внимание я не стала. Не хотела. Уселась на диване, поджав под себя ноги, поставила перед собой тарелку с ранней клубникой, что принес официант, приняла у Филатова бокал с шампанским. Пообещала себе, что выпью только бокал. Во-первых, я на работе, а, во-вторых, сегодня у меня такое настроение, что после двух бокалов, мне станет себя жалко, а после третьего я могу начать шмыгать носом, расстраиваясь из-за несправедливости этого мира. Такого финала, возможно, последнего нашего совместно проведенного вечера, точно не хотелось.

- Сима, а почему ты с мужем развелась? – спросил Иван вдруг.

Я его вопросу не то чтобы удивилась, но не обрадовалась. Пожала плечами.

- Всё пришло к логическому завершению, - ответила я, если честно, совершенно не собираясь вдаваться в подробности. – Мы были недовольны друг другом.

Филатов хмыкнул.

- Странно.

- Что странно? – не поняла я.

- Вы были недовольны друг другом настолько, что развелись, но продолжаете жить вместе.

- Это другое. Сейчас у нас нет никаких прав друг на друга, то есть, претензий мы предъявлять права не имеем. И всё сразу стало проще.

- Это ты с ним развелась, да?

Я удивлённо моргнула.

- Почему ты так решил?

- Это моя работа. Оценивать возможности человека, что перед собой вижу. Вот у тебя характер железный, наверняка, как ты решила, так он и поступил. Решила с ним развестись, и развелась.

Я откусила от крупной клубники, а сама плечом дернула.

- Сейчас это уже не так важно. Ему будет проще без меня. Не будет повода без конца чувствовать себя обиженным и обделённым.

Иван сел в кресло напротив меня, вытянул ноги, а на меня посмотрел с усмешкой.

- А, знаешь, почему ты так поступила?

- Почему?

- Потому что ты его не любила.

Можно было бы, конечно, поиграть в эту игру с ним, жеманно притвориться, что это не правда, и замуж я выходила по любви, вообще, я всегда и всё в жизни делаю по любви, ведь именно так правильно, так поступают настоящие женщины. Вот, например, моя золовка. Она даже глупости, самые большие, совершает по огромной любви, вот только почему-то ей от этого совсем не легче. Мало того, что расхлёбывать приходится неприятности, так ещё и с разочарованием справляться.

- А ты когда-нибудь любил по-настоящему? – спросила я его, вернув обратно его любопытство к моей личной жизни.

- По-настоящему? – переспросил Иван. Хмыкнул. – Да черт его знает. Когда влюблялся, казалось, что это именно по-настоящему, и уж точно навсегда. А потом как-то всё само собой проходило.

- И ты ни разу не дошёл ни с кем до загса? – удивилась я.

- Это странно?

- Да, - решительно кивнула я. А Иван решил тоже удивиться.

- Почему?

- Потому что, либо ты бежал от всех женщин сломя голову, прятался и скрывался, либо с тобой что-то не так, что-то ты скрываешь, раз они все по доброй воле от тебя отказывались.

Филатов взял и захохотал.

- Такого мне точно ещё никто не говорил, - сказал он мне, отсмеявшись. А на меня смотрел горящими глазами. – С чего ты, вообще, взяла, что их было много? И кто это, вообще, «они»?

- Женщины, желающие тебя на себе женить, - спокойно ответила я. – Это закон жизни, Вань. Женщины с определённого возраста начинают хотеть замуж, а мужчины примерно с того же возраста этому начинают сопротивляться. И начинаются обиды.

- Ну, тогда, возможно, ты права, и я быстро бегаю.

Я смотрела на него с подозрительным прищуром. Многозначительно проговорила:

- Ну-ну.

- Что «ну-ну»? – удивился он. – Что опять не так? – Филатов даже руками развёл. - Ты уже всё обо мне знаешь. У меня нормальные потребности, вполне среднестатистические сексуальные наклонности, кажется, я не псих…

Я махнула на него рукой.

- Пока это всё слова. Жизнь покажет.

- Ах, жизнь, - разулыбался он, а мне вдруг стало неловко, потому что я вдруг поняла, что мои слова прозвучали, как намек. На нечто большее, что мне ещё и не думали предлагать. – Клубника вкусная?

Я кивнула.

- Вкусная.

- Хорошо. А шампанское?

Я кинула на Ивана настороженный взгляд. Поинтересовалась:

- Что ты хочешь?

Он снова рассмеялся. Потом с кресла своего поднялся и присел передо мной на корточки. Обхватил ладонями мои ноги, погладил.

- Ничего. Просто ты такая красивая. А ещё удивительная.

- Чем?

- Своим скептическим отношением к жизни. Как уникальная бабочка в банке с крышкой.

Почему-то именно эти слова засели в моей голове. Я вдруг поняла, что именно так свою жизнь и проживаю. Словно чужую. Я ведь должна была жить не здесь, не так, я всегда была уверена, что стану счастливой. А в итоге превратилась в бабочку в стеклянной банке.

- Поцелуй меня, - попросила я его. Отставила бокал с недопитым шампанским на журнальный столик, и Ивана обняла, сама потянулась к его губам. Дважды его просить не пришлось, и после первых легких прикосновений губ к губам, поцелуй стал глубже и жарче, а Филатов оказался на диване рядом со мной. Можно сказать, что на мне.

Я в какой-то момент, продолжая обнимать его за широкую спину, рассмеялась.

- Ты помнешь мне форменный костюм. Я буду, как растрепа на работе.

Он голову поднял, посмотрел на меня. Согласно кивнул.

- Точно. Поэтому предлагаю его немедленно снять.

Костюм он с меня снял, я удобно устроилась на мягких диванных подушках, протянула к Ивану руки, когда он поднялся, чтобы самому раздеться. При этом смотрел на меня и улыбался. И наблюдая эту его улыбку, именно в эту секунду, я готова была усомниться в его аккуратной истории жизни. В то, что всё чинно и благородно. Не знаю, почему это подозрение в очередной раз посетило меня. Что-то меня настораживало.

На журнальном столике завибрировал его телефон. Экран вспыхнул, но звук был отключен, и аппарат лишь елозил по полированной поверхности, привлекая к себе внимание, но не напрягая заезженной мелодией. И внимание Филатова он тоже привлёк, он замер, глядя на экран, я тоже посмотрела. Сначала на телефон, потом на Ивана, и позвала, снова протянув к нему руки.

- Иди ко мне.

По всей видимости, звонок был важным, потому что Филатов дал волю сомнениям, потратил на них несколько долгих секунд. Потом посмотрел на меня, шагнул к дивану. Он на меня осторожно опустился, я его обняла, закинула ноги на его спину, поцеловала, а сама всё наблюдала за телефоном. Тот замер, экран потух, но через несколько секунд всё повторилось. Кто-то старательно до Ивана Олеговича дозванивался.

Женщина? Вполне возможно. Что я, по сути, знаю о нём? Только то, что он сам рассказал. Только то, что захотел рассказать. Подозреваю, что крайне мало. Я целовала его, перебирала пальцами его густые волосы, цеплялась за него, и даже дала себе волю, позволила себе впиться ногтями в его спину, укусить за плечо. Понимала, для чего это делаю, стараюсь оставить на нём свои следы, пометить, как нечто принадлежащее мне. Мне было интересно, как он отреагирует. Женатый или несвободный мужчина испугается подобных проявлений эмоций, но Филатов не возражал. Кажется, даже доволен был тем, что я не сдерживаюсь в проявлении эмоций. Я ещё прошлой ночью поняла, что любовью мы с ним оба занимаемся с упоением. Узнаём друг друга, привыкаем, но как-то легко, интуитивно. Наверное, ещё от понимания того, что никакого будущего у меня с этим мужчиной нет и быть не может, я отдавалась ему легко, без остатка, пытаясь впитать в себя каждое мгновение, каждое ощущение и отдельную эмоцию. Много лет рядом со мной не было мужчины, который, на самом деле, доставлял бы мне удовольствие. Даже не в физическом или сексуальном смысле, а просто своим присутствием рядом. Для меня духовная связь с человеком всегда начиналась с того, что мне было приятно на него просто смотреть, интересно его слушать и волнительно ощущать его интерес к себе. Всё это в знакомстве с Иваном Олеговичем совпало. И осознавая чувства, которые он во мне вызывал, я старательно их в себе подавляла, настойчиво повторяя себе одно и то же: он скоро уедет, он чужой.