- Это не шутка. Я от тебя устал. На этом точка.
- Нет-нет, погоди. Давай попробуем еще раз. Тебе же нравилось, - руки Марины снова на моей груди. - Просто скажи, что не так , и я изменюсь. Буду такой, как тебе надо. Не бросай меня!
Черт меня угораздил сойтись с этой тупой овцой. Ну неужели так сложно просто оставить меня в покое? Тем более сейчас, в эту секунду, когда я начинаю замечать неладное.
С Ксюшей что-то происходит. Руками она держит голову, немного наклонившись вниз. Ее волосы не дают рассмотреть лицо, но девчонке явно плохо. Подруга начинает ее трясти. Бармен наливает воды. Но ей только хуже. Ноги перестают ее держать, еще немного и упадет. Подруга не справляется.
- Что с ней? - бросив Марину с ее завываниями, я подлетаю к Ксюше. Она почти без сознания. Не смотрит на меня, не узнает.
- Непереносимость алкоголя, видимо, - испуганно отвечает ее подруга.
- Тогда какого хера она пила? - ярость начинает искать выход. Я обнимаю Ксюшу и даю ей возможность опереться на меня.
- Ей было больно... Короче я не знаю... Захотела и пила! Какая разница! Ее надо на свежий воздух вывести! Поможешь?
- Помогу, - беру Ксюшу на руки и пытаюсь поскорее протиснуться сквозь толпу к выходу. Лёгкая, невесомая, моя.
- Ты выходи с ней, а я одежду возьму.
Выношу ее на улицу. Прохладно. Она в одном тонюсеньком платьице , чего доброго простынет.
- Ненавижу тебя, - тоненький безжизненный голосок разрезает тишину. Смотрю на нее.
Понемногу начинает приходить в себя. Открывает глаза, смотрит на меня и опять закрывает. Черт, по уму ей бы в больницу.
-Вот, ее плащ. Давай укрою. Ты подержи еще немного, сейчас такси вызову, - суетится подруга.
- Себе вызови, я отвезу ее домой, - понес девчонку в сторону машины. Подруга бежит за нами, то и дело поправляя плащ, чтобы Ксюшу не продуло. - Как тебя зовут?
- Катя.
Мы доходим до машины и я кладу Ксюшу на пассажирское сиденье.
-Скажи мне, Катя, кто это сделал?- указывая на Ксюшины запястья, спрашиваю девчонку.
- Урод один!
- Имя?
- Козулин. Стас Козулин. Ну ничего, я ему завтра мозги прочищу. Это я с виду такая робкая...
Пристегнув Ксюшу, закрываю дверь и иду к водительскому месту. Завтра чистить там будет уже нечего. В ближайшие пару месяцев парень вряд ли сможет появиться на учебе.
- Погоди! Ты знаешь ее адрес? А если обидишь? Смотри у меня, я прямо сейчас наберу Ксюшиного отца и сообщу ему номер машины. И если...- договорить я Кате не дал.
- У тебя отвратительное гнездо на голове, Катя, но подруга ты хорошая. Я отвезу ее домой, не переживай.
Сажусь за руль, завожу двигатель и мы улетаем их этого проклятого клуба.
К ее дому мы подъезжаем минут через десять. Ксюша все так же в отключке. Ощущение, что просто беспокойно спит. На секунду приходит в себя и опять проваливается. Понимаю, что надо отнести ее домой. Сдать Мироновым. Но не могу. Сижу и, как идиот, смотрю на нее.
Тишину нарушает звонок моего мобильного. Даня. На часах начало первого. Если звонит в такое время, что-то важное.
- Слушаю, - стараюсь говорить тихо, чтобы не потревожить Ксюшу.
- Черный, я нашел. Я все нашел. Представляешь никогда не существовало никакой Соболевой Ксении Максимовны и никакой Мироновой Ксении Геннадьевны. Их просто не было. Ни у Миронова, ни у Соболева вообще никогда не было дочерей!
- Тогда кто она?- задаю вопрос Дане, а сам смотрю на девчонку. Здесь и сейчас я не уверен, что хочу знать правду.
- Романовская Ксения Николаевна, - не без гордости отвечает Даня.
- И что это значит?- я, правда, не понимаю. Фамилия мне совершенно ни о чем не говорит.
- Романовская - девичья фамилия ее матери, ныне Соболевой Екатерины Михайловны, - то, что Екатерина Соболева ее мать, я понял и без Дани, и уже давно.- Но самое интересное ты пропустил мимо ушей, Черный!
- И что же я пропустил?
- Ее отчество! Она Николаевна.
- И что ?
- А если не догоняешь, спроси своего батю: кто такая Романовская Екатерина и почему ее дочь Николаевна.
- Горский?
- Тимур, доказательств у меня нет. Официально у Горского детей никогда не было. Но если только предположить, что Ксения его дочь? Согласись, все сразу встает на свои места.
Смотрю на Ксюшу. Беззащитная, полностью в моей власти. Дочь Коли Горского. Его слабое звено. Но только ли его?
С визгом шин машина срывается с места. Сегодня Горскую Ксению Николаевну ждет новый дом.
*******
Продолжение в понедельник...
39. Наедине
Голова разрывалась. Ощущение , что внутри работала дрель.
Через силу открыла глаза. Темно. Судя по всему была еще ночь. Совершенно не помнила, как добралась до дома. Ничего не помнила. Последнее - черные глаза Тимура. А дальше? Пустота.
В комнате было темно, лишь тусклая полоска света падала на пол из коридора.
- Почему я не закрыла дверь?- вертелось в голове. Это было так на меня не похоже.
Попыталась встать и поняла, что я все еще в платье.
- Больше не пью! Больше не пью! - заклинала сама себя.
Встать не могла, все кружилось перед глазами, поэтому села, упираясь руками в матрац. Кровать показалась слишком жесткой и в то же время нежной. Шелковой. Странно. Наверно, Софья Александровна купила новый комплект белья. Чувствовала, что надо собраться с силами и встать, чтобы переодеться и выпить аспирин.
Опустила ноги с кровати и замерла. Кончики пальцев утопали в чем-то невероятно мягком и теплом. Ковер? Но у меня не было ковра! Тогда что это?
Глаза, привыкшие к темноте, стали понемногу различать очертания комнаты. Я точно была не дома. От этой мысли каждая клеточка моего тела начала впадать в оцепенение. Немой крик попытался вырваться наружу: я хотела закричать, но дико боялась привлечь к себе внимание. Где же я была? Попытки хоть что-то вспомнить оставались без результата.
Катя! Со мной была Катя. Если думать логически, я могу быть у нее,- успокаивала себя. Но помогало мало.
Катя жила с матерью в обычной двушке, а здесь одна спальня была метров тридцать. Вряд ли я была у нее. Боже, вот это я влипла! Ну зачем же я пила! Главное, из-за чего? Точнее, кого! Черниговский явно не стоил моих переживаний! Сейчас, как никогда, моя глупая ревность казалась мне мелким и никчемным пустяком.
- Я все еще в платье! В целости и сохранности лежу в уютной кровати. Я одна. Значит самое страшное можно исключить, - рассуждала шепотом, прислушиваясь к своим ощущениям.- Со мной все в порядке, если не считать головной боли!
Тихими, маленькими шагами направилась к манящей полоске света и, слегка приоткрыв дверь, выглянула за нее. Моему взору открылся небольшой квадратный коридор , освещенный тусклым светом ночника. Он был выполнен в светлых тонах и имел , помимо выхода, еще две двери. За одной, судя по всему, располагалась ванная комната, что за второй - непонятно, наверно, еще одна комната. Прошмыгнув в коридор, осторожно , почти не дыша, пошла дальше, туда, откуда доносился чей-то тихий, едва уловимый голос.
Несколько шагов привели меня к большой, просторной гостиной с огромными окнами в пол, открывающими потрясающий вид на ночной город. Нереальное, завораживающее зрелище! Потеряв дар речи, замерла от того, что смотрела на город с невероятной высоты. Понятия не имела, какой это этаж, но явно выше двадцатого. При желании можно легко было рассмотреть мой дом, кофейню, универ. С ума сойти! Вот только ощущение полета, невесомости и эйфории неожиданно сменилось диким страхом высоты. Нет, раньше я за собой такого не замечала, но и так высоко еще никогда не поднималась. От нахлынувших чувств я не сразу заметила, что в комнате я была не одна.
У самого окна спиной ко мне, босиком, в одних домашних брюках, стоял молодой мужчина. Одна его рука держала телефон возле уха, а другая лежала на холодном стекле. Он явно был увлечен беседой и совершенно не обращал на меня внимания. А я не могла отвести от него глаз. Его уверенная, немного надменная поза, напряженные мышцы и мощные плечи заставили меня застыть на месте. А еще тату. Та самая. От шеи до запястья правой руки растянулся витиеватый узор, который раньше я видела лишь обрывками. Черниговский. Сомнений не оставалось. Я была у него. Но что я здесь делала?
