Украдкой бросаю быстрый взгляд на Шеннон. Возможно, мне только кажется, но она была более расслаблена, пока я не пришла. А сейчас дергается, крутит кольцо на пальце, будто ждет подвоха.
— Долго вы встречались? — спрашиваю я, кивая на ее левую руку.
— Почти два года, — отвечает девушка, с теплотой глядя на кольцо. — Для нас это время было настоящим испытанием.
— Почему? — удивляется Клэр.
— Из-за моей семьи, — взгляд девушки наполняется грустью, — не хочу вас нагружать.
— Ты нас нисколько не нагрузишь, — заверяет подруга. — Если хочешь поделиться, мы выслушаем.
Шеннон с благодарностью улыбается Клэр и переводит неуверенный взгляд на меня. Не хочет рассказывать при мне или сомневается, что я могу выслушать о чужих проблемах?
Уходить я не собираюсь, я здесь живу. И поддержать я готова, даже если Шеннон относится ко мне с настороженностью. Только понять бы почему. Она знает меня столько же сколько и Клэр, но относится совершенно по-разному.
Будто Шеннон что-то обо мне знает, что ей не по душе. Но я никак не могу быть связана с ней.
— Конечно, мы выслушаем, — говорю брюнетке, отпивая из бокала.
Может, если узнаю девушку получше, пойму, почему не нравлюсь ей.
— Хорошо, — соглашается Шеннон. — Мой дедушка по отцу — сенатор в Вашингтоне. Восхождение по политической лестнице сделало его бесчувственным, расчетливым и жестоким человеком. С самого детства каждая минута моей жизни была под присмотром. А когда нам приходилось всей семьей бывать на мероприятиях, я, отец и мать говорили только заученными фразами.
— Ничего себе, вот это жесть! — восклицает Клэр. — У тебя все гораздо хуже, чем у меня.
Шеннон округляет глаза и вопросительно поднимает брови, глядя на подругу. Ей ни о чем не говорит фамилия Кроу, поэтому она не понимает, насколько их ситуации похожи.
— Ах, точно, — усмехается Клэр, глядя на недоумение на лице брюнетки, — Шеннон, моя настоящая фамилия — Кроуфорд. Только никому не говори, пожалуйста.
— Ты тоже не хочешь, чтобы тебя сравнивали и судили только по семейной фамилии, — сразу догадывается МакБрайер. — Я никому не скажу, обещаю.
— Почему семья мешала твоему счастью? — спрашиваю я.
— Не семья, — поправляет меня Шеннон, — дедушка. Он пробивал по базам всех моих знакомых и разрешал дружить только с полезными. Я надеялась, уехав смогу избавиться от тотального контроля. Но ошиблась. Оказалось, за мной не переставали следить. И пока я не делала ничего, что могло опозорить дедушку, меня не трогали.
— И чем твой жених не угодил дедушке?
— Раскопали, что Крис когда-то в колледже курил траву, — Шеннон закатывает глаза, — теперь дед считает, что я собираюсь замуж за наркомана. Наши отношения еле выдержали этот кошмар.
— Ты все время говоришь о дедушке, — замечает Клэр. — А как же родители?
Этот вопрос мучал и меня, но после моего грубого и резкого ответа в ресторане компании, я не решилась задать его.
— Родители стали разменной монетой в играх моих дедушек. Один получил финансирование предвыборной компании, второй — прикрытие своих сделок. За двадцать пять лет брака родители так и не смогли свыкнуться друг с другом. Могли общаться спокойно только на отвлеченные темы. Но стоило им начать обсуждать что-то серьезное, случался скандал.
Мне становится по-настоящему жаль Шеннон. Жить в обстановке либо негатива, либо безразличия тяжело для ребенка.
Я помню, иногда Клэр приезжала ко мне с ночевкой, сбегая от скандалов. Она боялась Бронкса, и все равно ехала на метро, чтобы побыть в дружеской компании.
— Мне повезло, — с легкой улыбкой произносит Клэр, — я познакомилась с Ташей, и всегда могла скрыться от проблем у нее. Ее бабушка и дедушка всегда тепло меня встречали и разрешали жить у них сколько угодно.
Я посмеиваюсь, вспоминая наши веселые ночевки. Поднимаю бокал и ловлю на себе внимательный взгляд Шеннон, она рассматривает каждую черточку моего лица, решая для себя что-то важное. Что-то очень важное.
Встречаемся глазами, и я вижу в ее взгляде тоску, смешанную с теплом. Возможно, ей жаль, что у нее не было такой подруги, которая искренне ей сопереживала. Возможно, мы с Клэр могли бы стать такими для Шеннон. А, возможно, вино ударило в голову сильнее, чем я думала.
Но впервые я улыбаюсь Шеннон искренне, давая понять, что я могу стать ей близким человеком. И впервые я получаю от девушки тоже самое.
36
Давно я не просыпалась так легко и с чувством предвкушения чего-то особенного. Словно вернулась в детство в рождественское утро. Только мой Санта не пузатый старенький добряк, а брутальный сексуальный босс.
Мой? А мой ли он?
Нет, точно нет. Слишком быстро я так решила. Сажусь на кровати и встряхиваю головой. Не хочу портить себе настроение сомнениями. Лучше выпью кофе, схожу в колледж и, если Чарли не передумал, вечером пойду на свидание.
Когда выхожу из душа Клэр уже возится с завтраком, напевая что-то веселое под нос.
— Омлет скоро будет готов, — говорит она, когда я целую ее в щеку, подкравшись с сади.
— Спасибо, дорогая.
— Я заметила, что вчера вы с Шеннон растопили лед, — произносит Клэр, поворачиваясь ко мне. — Не знаю почему вы с первой встречи невзлюбили друг друга, но рада, что вчера все изменилось. Просто, она мне нравится, и я не хочу делить друзей.
— Лучше расскажи о симпатиях к Тому, — прошу ее. — И не увиливай, расскажи все как есть.
Вижу, что Клэр начинает злиться, но в этот раз не собираюсь все спускать. Мне хочется разобраться, почему подруга то порхает как фея, то ходит чернее тучи.
Клэр молчит, сверля меня гневным взглядом, но я твердо выдерживаю, требуя ответа. Наконец, ее плечи опадают, она громко выдыхает и произносит:
— Я влюбилась.
— А почему столько обреченности в голосе. Разве это плохо?
— Слишком быстро. И я боюсь бросить тебя одну, когда ты будешь нуждаться в поддержке.
— Крэээр, — тяну я, опуская голову на сложенные руки, — ты с ума сошла? Что ты такое говоришь?
— Когда умер твой дедушка, и вы узнали о болезни мамы, я бегала на свидания.
— Милая, — хватаю подругу за руку, заставляя смотреть мне в глаза, — дорогая моя, я же не ребенок. Ты не должна жертвовать отказываться от чего-то ради меня, — останавливаю возражения жестом руки. — Том замечательный парень, я уверена, вы сможете быть счастливы. Но сейчас ты можешь все перечеркнуть своим упрямством. Я не виню тебя и никогда не винила, что у тебя были отношения, когда у меня случилось горе. Пожалуйста, выбрось эту глупость из головы, поговори с Томом, будь любимой и желанной женщиной.
— А ты?
— А что я? — удивляюсь ее вопросу.
— Что у тебя с Чарли? Он все еще ведет себя как босс-говнюк? Ты счастлива?
— Я же тебе вчера рассказала, чем мы занимались, — напоминаю краснея.
— И что это значит для вас? Вы помирились? Теперь вы встречаетесь?
Вопросы сыплются как из рога изобилия. А я пока не могу ответить на некоторые из них.
— Мы помирились, — отвечаю я, — после встречи с Картером. Чарли сказал, что хочет, чтобы я была с ним, но я пока попросила держать все в тайне и…
— Ты идиотка! — вскрикивает Клэр. — Чарли лакомый кусочек, если ты не покажешь, что этот мужчина твой, его будут атаковать охотницы со всех сторон.
— Будто во мне они увидят преграду.
— Кто-то увидит, — уверенно заявляет подруга. — А будешь держаться в стороне, ему рано или поздно надоест за тобой бегать.
— Клэр, давай я сама послежу за своим кусочком, — спокойно обрываю словесный поток. — А ты поговори с Томом, иначе ему тоже может надоесть бегать за тобой.
Надеюсь, Клэр задумается, что каждый совет, который дает мне можно переадресовать и ей.
— А как Шеннон оказалась вчера здесь? — меняю тему разговора.
— В ключах от машины сели батарейки, и я не смогла в нее попасть, — рассказывает Клэр, радуясь, что я больше не выспрашиваю о ней и Томе. — Я так переволновалась за тебя, что забыла о запасных в сумке. Шеннон застала меня, бегающую в панике и предложила подвезти. Так что мы сегодня на метро.
