— Однозначно! — вот Мишка-балбес.
— И что же нам поможет, изменить эту ситуацию?
— Надеюсь, это татуировка у меня на лбу «Собственность Алекса Искры».
— Конечно заманчивое предложение, но не хотелось бы портить твоё прекрасное лицо. Спасибо, Миша, — он посмотрел на друга, — это мне на подумать.
Остаток вечера мы провели, смеясь, подкалывая друг друга и радуясь приближающемуся Рождеству.
Мишку оставили комнате Эй Джея, чтобы не гнать его на ночь глядя в гостиницу. Поцеловали Лизку и направились в, ставшую уже нашей любимой комнатой, спальню.
— О Маш придумал, — он подошёл ближе и протянул мне ту самую черную бархатную коробочку, которую мне вручал адвокат 6 лет назад.
— Ну мы же договорились, что вначале переедем, а жениться потом…
— И что б тебя увели? Нетушки, отказ я не приму.
— Где второе кольцо? — спросила я.
— Второе, ты на обе руки собираешься их надевать?
— Нет, второе — твоё?
Сейчас же Алекс открыл сейф и достал такую же черную коробочку.
— Вообще-то они были в одной коробке с начала…
— Дай сюда, — я у него выхватила заветную вещицу.
— Сделаем вот как. Это будет более приемлемо для наших бешеных отношений.
Я встала на одно колено перед ним, приоткрыла коробочку с мужским кольцом и торжественным тоном произнесла:
— Александр Искра, ты будешь моим мужем?
От неожиданности Алекс аж рот открыл.
— Ты еще и спрашиваешь? Он поднял меня с колен и поцеловал своим самым сочным поцелуем.
— Я не услышала конкретный ответ, — попыталась я протестовать.
Но он уже начал снимать мою одежду швыряя ее в разные стороны.
— Алекс, не спеши и тише, пожалуйста, в доме ребенок и Миша, между прочим.
— А мы тихонечко-тихонечко, никто ничего не услышит.
— Знаю, я твоё "тихонечко", — я лукаво улыбнулась.
— Ну я ж не виноват, Марьивановна, что Вы от меня голову теряете.
— Ах, ты, — я — осталась уже в одних трусиках, — на прямые вопросы не отвечает, ревнует меня к ухажерам та еще и хвалится…
Я дерганула его за футболку:
— А ну снимай это немедленно!
Алекс повиновался и рывком сбросил футболку.
— И джинсы снимай, — скомандовала я.
Джинсы упали к моим ногам.
— И, конечно, и вот это тоже, — я ткнула в его боксеры.
— То уже только после Вас! И набросился на меня с поцелуями.
Из правой детской послышался усталый голос Мишки:
— Чего вы там носитесь, окаянные, спать ложитесь!
Мы переглянулись и оба рассмеялись.
— И не ржать там, — добавил Мишка строго.
30. Все по местам
Спустя две недели…
Вопрос со свадьбой был решен. Нам нужно было только закрыть текущие дела, и тогда мы будем готовы к переезду.
— Только прошу тебя, — давай не закатывать грандиозных празднеств, — просила я Алекса перед отъездом. Что-то маленькое, камерное. Только для самых близких и никаких журналистов.
— Понял тебя…
— Для нас же уже все решено! Нам ни к чему кому-то и что-то доказывать, и это не первая наша свадьба.
— Ну что ты меня уговариваешь, Маша, я все понял! Все твои ЦУ выслушал. Свадьба может и не первая. Но надеюсь уже последняя.
Сначала грандиозную новость я сообщила родителям, и после Вилке. Мам, взялась за голову:
— Опять!..
— Не опять, а снова.
— Доця, да что ж вы кругами ходите по 10 лет, вообще не следовало разводиться. И не пришлось бы постоянно жениться
— Мы уже это поняли, есть как есть.
— Ты уже не дважды в одну воду входишь, а трижды. Я такого не видела.
— Мам, ну нужно же было когда-то разрубить этот гордиев узел и все выяснить.
— Ты только ж не волнуйся, побереги сердце.
— Постараюсь.
Вилка прореагировала более экзальтированно:
— Ой, какая ты Машка счастливая…
— Да уж, только больно долго я к этому счастью шла.
— И то верно, но представь, каким оно будет, если ты его столько ждешь. И когда едешь обратно?
— Так в аккурат после старого Нового года планирую.
— Так скоро?
— И ты едешь со мной, даже не думай сейчас мне талдычить про работу.
На работе с меньшим энтузиазмом восприняли новость о моём скором переезде: некоторые даже всплакнули, когда я на собрании объявила, что скоро уезжают.
— Ну что ж Вы так, Мария Ивановна, причитала Ларочка, — придёт вместо Вас мымра какая-то и будет тут помыкать.
— Лар, это жизнь, ты думаешь мне вот так просто все в одну секунду поменять? Нет, мне все также страшно, как в первый раз! Но на этот, я думаю, что все получится и все будет хорошо.
Лиза тоже переживала: все-таки тут у нее останутся подружки и привычная жизнь:
— Мам, ну и как я пойду в эту американскую школу, там у них порядки другие?
— Нормально пойдешь, а потом и в колледж. А чего ты боишься? Язык ты знаешь хорошо, ты красавица у меня, найдешь новых друзей и со здешними девочками сможешь общаться по видеосвязи.
— А танцы? Как же мой партнер Максим, я не знаю, даже, как я Екатерине Александровне скажу.
— Я сама ей скажу, ну Лиз! Не мы с тобой первые — не мы последние. Знаешь, чего я боюсь? Бросать тут одних дедушку с бабушкой, Вилку с новым Жориком, работу, которая мне жизнь спасла. Но мы же с тобой женщины, а женщине под силу пережить все с минимальными потерями. Правда ж? — и щелканула Лизку по носу, не больно.
На другом конце света у Алекса были свои приготовления, он еженощно мне звонил и отчитывался как перед строгим боссом.
— Ну Марусь, Вал и Джесс на себя взяли флористику, а то я ни черта в этом не соображаю. Ужин заказал, со священником договорился. Вначале в мэрию пойдем. В общем все готово и ждем только невесту и ее дочку.
— Ты так говоришь, сейчас, вроде Лиза только моя дочь.
— Невесту и нашу дочку! Так лучше?
— Однозначно, дорогой!
— И не вздумай там бежать от меня?
— Ты снова за старое. Да куда ж я от тебя убегу уже?
— К своим этим… Ухажерам.
— Тю, придумал, я тут с кольцом щеголяю, чуть ли в глаза его всем тычу, а он все про своих ухажеров заладил…
— Не моих, а твоих.
— Ой, не дразни меня, вот приеду и укушу,
— Жду не дождусь уже, когда ж ты меня кусать начнешь. Специально пойду сдам анализы, чтоб там все чисто было, и ты не отравилась.
— Кстати, — я придвинулась к экрану ближе, — насчет анализов. Нам бы двоим было бы неплохо сдать. Возраст и всякое такое.
— Не понял тебя, зачем?
— Ну на случай, если захотим завести еще одного ребенка…
— Да ты коварная и продуманная женщина, не согласен я на ребенка.
У меня аж челюсть отвисла. Как он не согласен?
— Я согласен на двоих не меньше.
Хух, выдыхай Маша!
— Ну одного я рожу. А второго сам будешь рожать…
— Ну и договорились! Еще завтра моя мама прилетает, ты бы видела ее лицо, когда я ей сообщил, что мы женимся! я думал она с ума сойдет. Завопила так, что чуть не оглох.
— Надеюсь — это был одобрительный возглас или она рассердилась?
— Та кто ее знает…
— Ой, доведем мы своих близких…
— А кроме шуток, Маша, я так соскучился, что сил нет. Проснусь ночью, даже ногу положить не на кого…
— Ах ты ж зараза, я тут настроилась слушать признания в любви, а ему ногу просто положить не на кого…
— Люблю тебя, Машка, такие признания хочешь?
— А еще…
— Люблю безумно и давно…
— И?
— И хочу с тобой прожить до самой старости. А вот теперь непонятно кто из нас истинная зараза, я ей тут в любви признаюсь, а она воды в рот набрала.
— Иди спать, герой-любовник, люблю тебя, целую и обнимаю! До скорой встречи, дорогой!
— До очень скорой встречи!
Единственным, кому я забыла сказать про свой отъезд, стал Саша Блок. Я долго думала, как сделать это максимально корректно, дабы не обидеть его. И вся такая противоречивая явилась к нему в «салон» без приглашения. Позвонила в знакомую дверь, за которой началось какое странное движение. Кто-то бегал, падали какие-то вещи и после 40–секундной паузы дверь мне открыл Саша в домашнем халате, одетом наизнанку. Беспорядок в «салоне» и женские туфли в коридоре указывали на то, что Саша был явно не один.
