За полторы недели Мари уже вылизала свой домик до стерильного блеска, сменила шторы, передвинула и обновила мебель. Но это всё — физический труд. Ей необходимо было либо очистить свою голову до звенящей пустоты, либо занять мозг интеллектуальным трудом, чтоб не оставалось ни сил, ни времени для посторонних мыслей.
Единственное, чего она добилась, нагружая своё тело тяжёлыми физическими нагрузками — это счастливую возможность, с приходом ночи, обессиленно рухнуть на кровать и сразу забыться глубоким сном без сновидений…
Она хлопнула дверцей, подхватила пакеты с продуктами и медленно побрела к дому… Вдруг из темноты навстречу ей вынырнула высокая чёрная фигура. Девушка, не успев даже испугаться, замерла в недоумении…
— Мари… — прозвучал в темноте такой знакомый голос, — мы можем поговорить? — Алекс, вступив в сноп света от фонаря над входом, нерешительно замер, ожидая своей участи.
— Я не хочу приглашать тебя внутрь, извини, — мисс взяла себя в руки и упрямо вскинула подбородок.
— Я понимаю… — вроде бы согласился мужчина, но, шагнув вперёд, взял из рук девушки пакеты, взамен неловко всучив ей букет алых роз, и поднялся по ступенькам к двери.
Мари послушно поплелась следом, вынула и протянула Грэгу ключи. Сразу пройдя на кухню, она поставила чайник и растерянно посмотрела на букет:
— Не нужно было, Алекс… мне ничего больше не нужно…
— Прошу тебя, Мари, очень прошу! Дай мне сказать…
Мисс равнодушно махнула рукой в сторону стула, вытащив и расставив на столе чашки, села напротив.
— Мне так многое нужно сказать тебе, — заторопился Грэг, словно боясь, что Мари передумает и выставит его вон, — Я — дурак, я — идиот… Прости меня, девочка… Я так виноват…
— Не нужно, Алекс, — всё так же устало-равнодушно, — я не должна была ждать чего-то, что ты не способен мне дать…
— Я люблю тебя! — в отчаяньи перебил её Грэг, — Давно люблю! Наверное, с первого же момента! Просто никак не мог понять… разобраться… прочувствовать…
— Поздно, Алекс… всё перегорело. Я больше не хочу тебя видеть, — девушка безразлично окинула профессора потухшим взглядом, — мне жаль, что тебя всё-таки зацепило… но это быстро пройдёт… Всего лишь временная блажь… ты успокоишься и продолжишь жить, как жил… Как будто меня и не было.
— Мари…
— Не нужно, Александр! Пожалуйста, уходи… попьёшь чай где-нибудь по дороге, — мисс поднялась с места и жестом показала на выход.
Алекс неохотно поднялся и медленно пошёл к двери. Он совершенно не знал, что делать. Если бы она плакала, ругалась, закидывала его упрёками… проявила хоть какие-то чувства… Но нет, перед ним была лишь тень той Мари. Той милой Мари, которую он знал.
Это он сделал её такою. Он уничтожил, раздавил, бездушно растоптал её живость, радость, звонкий смех и все остальные чувства. И как всё исправить, как вдохнуть в неё прежнюю Мари он не знал…
— Возвращайся в школу, — сделал он последнюю попытку, — тебе же там нравилось! Я буду держаться подальше! Да что там, ты меня даже не заметишь!
— По условиям пари…
— К чёрту пари! Ты же сама говорила, что это была шутка! Кто станет вспоминать дурацкие условия, если мы оба откажемся от договора?!
— Но мы не отказаЛИСЬ. Теперь уже поздно. Пари окончено, я проиграла…
— До Рождества ещё несколько дней…
— Считай, я сдалась раньше. Пожалуйста, Алекс… Прощай…
***
После ухода мужчины, девушка устало опустилась на стул и горько заплакала.
«Бедный, бедный профессор Грэг», — уже позже размышляла она, — «Какое для Вас, должно быть, непривычное состояние!»…
Ничего, это быстро пройдёт. Вас так раздражала сама необходимость что-то чувствовать, за кого-то отвечать…
Теперь волноваться не о чем. Привычная и, столь дорогая Вам, рутина снова заполнить Вашу жизнь и Вашу холодную душу. Опять же, Ваш авторитет… никто не посмеет заподозрить Вас в обычных человеческих слабостях. Никто не будет подшучивать и обсуждать, с кем Вы сегодня спите…
ГЛАВА 31.
Утром, в последний день уходящего года, в маленький домик Мари постучались шумные гости: приехали Лидия и Джеймс. Девушка, буквально, вихрем ворвалась в двери и повисла на шее подруги.
— Мари, милая!!! — радостно закричала она, — КАК же я по тебе соскучилась!!!
Девушки ещё какое-то время постояли обнявшись, словно, действительно, не виделись чуть ли не долгие годы. Джеймс, снисходительно глядя на подружек, сразу же прошёл в кухню, и выгрузил на стол многочисленные пакеты и свёртки.
Пока девчонки, весело щебеча и постоянно подшучивая друг над другом, накрывали на стол, мужчина, устало развалившись в кресле, отдыхал после напряжённой езды по заснеженной дороге, лениво наблюдая за радостными пёстрыми птичками, хлопотавшими вокруг стола.
— Ой, милая! — внезапно спохватилась Лидия. Она, крепко зажмурившись и, состроив смущённую мордашку, выставила вперёд свою ручку, — Смотри!
На тонком изящном пальчике сверкало золотое колечко с большим бриллиантом и россыпью маленьких.
— Что скажешь? — Девушка радостно засмеялась.
— Господи, Лид!!!… Джеймс!!! Ребята, я ТАК за вас рада!!!
— Свадьбу сыграем весной, — затараторила счастливая невеста, — ты же будешь моей Подружкой?
Джеймс, застенчиво пряча улыбку, внимательно следил за беседой…
Когда основные блюда уже были съедены, а тосты за прошлое Рождество и наступающий Новый год все произнесены, Лидия вдруг сказала:
— Кстати, Мари… ты, конечно, мне запретила упоминать… но, всё же, я думаю, тебе непременно нужно быть в курсе…
— Лид, прошу тебя… мы же так хорошо сидели!
— И дальше будем хорошо сидеть! — решительно отрезала та, — в отличие, между прочим, от некоторых…
— Что-то случилось с Грэгом? — напряглась Мари.
— Случилось, милая, ещё как случилось…
— Он жив?
— Примерно…
— Боже, Лид, ты издеваешься?! Что произошло???
— Джеймс, милый, не хочешь проверить машину? Мы уже скоро выдвинемся, — с просительной моськой девушка развернулась к жениху.
Тот с хитрой улыбкой поднялся, загадочно подмигнул Мари и вышел к машине. Как только дверь за мужчиной захлопнулась, Лидия без обиняков приступила:
— Дорогая, это так… так романтично…
— Лид, я тебя сейчас стукну!
— Хорошо, хорошо, — девушка картинно поджала губки, — в твоей жестокости ни капли не сомневалась!
Она окинула Мари абсолютно восхищённым взглядом и начала рассказывать:
— В общем, представь: Рождественский обед. Все учителя в сборе. Кто-то из детей, кого родители оставили на Праздник… В общем, ТОЛПА!
Лидия выразительно повращала глазами.
— Встаёт твой профессор Грэг и громко на весь зал говорит… дескать, так, мол, и так… было пари… Я был придурком… то есть, в смысле, самоуверенным дураком… А все застыли, Мари! Все просто онемели!!!
Лидия, убедившись, что Мари достаточно ярко представила описанную картину, с удовольствием смакуя каждое слово, продолжила:
— Он так и сказал Мари!!! Чётко и громко!!! Мол, я проиграл, поэтому Вам всем придётся узнать, что я страстно… до умопомрачения… всем своим разбитым сердцем… люблю вашего профессора Мари!!!!!… Что скажешь? — немного успокоившись, Лид заглянула в широко распахнутые глаза подруги.
Мари онемела. Она сидела, хватая ртом воздух и не могла поверить. Это не шутка??? Он сам так сказал???
А как же его эта мнительность, что все что-то узнают? Что будут говорить за спиной и смеяться в глаза… Ещё и дети… Значит, родители тоже в курсе… и вся школа… и Комитет…
Боже, Алекс! Как ты подставился! Я совершенно не думала, что ты сможешь… что будешь… Алекс, НЕТ! Я НЕ ХОТЕЛА ТЕБЯ УНИЖАТЬ!!!
И, словно расслышав мысли подруги, Лидия решила забить последний гвоздь:
— Надеюсь, Мари, ты ЭТОГО хотела? Когда он вернулся от тебя, как будто пьяный… Уже неделю твой Грэг не выходит из квартиры. Никого не пускает. Ректор Коллинз только к нему вхож. И то, только потому, что есть запасные ключи. Я, конечно, тебя не уговариваю и ни к чему не принуждаю…
