— Скажи ей, что я вернусь после Рождества и сам наберу. Уверен, ей есть с кем встретить Новый год.
Прощаюсь с Ленчиком и в ответ на вопрос, застывший в голубых омутах, шепчу «все в порядке». Снова отправляю телефон в бесшумный режим, прячу гаджет во внутренний карман пальто и тянусь через проход, чтобы дотронуться до Юлиного плеча.
— Ни о чем не думай. Получай удовольствие.
Выдаю практически бесшумно и подбородком указываю на вид, открывающийся из окна. Пока я беседовал с пиар-агентом, мы преодолели большую часть пути и теперь подъезжаем к арендованному шале.
Белый домик с перилами и крышей из темно-коричневого дерева утопает в пушистых сугробах и так и манит взбежать вверх по его ступеням, миновать небольшую прихожую и оценить все прелести двуспальной кровати, которую так сильно расхваливала услужливая сотрудница туристической компании. Гигантские ели упираются макушками в небосклон, а тишина кругом стоит такая, что слышно не только собственное дыхание, но и мерное биение сердца.
— Демьян, это просто… нет слов! — не желая будить сладко сопящую Алиску, одними губами выводит Юля и заставляет что-то горячее зреть в груди. — Ты волшебник.
— Я только учусь.
Спускаюсь вниз по Юлиному предплечью и обвиваю ее запястье пальцами. Надеюсь, она не пожалеет, что приняла мое предложение и отправилась отмечать праздник за полторы тысячи километров от столицы в какую-то заснеженную глушь.
Глава 21.3
Перелет и дорога выматывают нас настолько, что мы сгружаем чемоданы в небольшом коридоре рядом с лыжным инвентарем, переодеваемся в приготовленные для нас халаты и заваливаемся спать.
Обстановку толком не изучаем, хотя в коттедже есть на что посмотреть. Две спальни с большими кроватями, ванная комната с новенькой техникой, небольшая кухня со столиком и четырьмя стульями, просторная гостиная с плоским телевизором и внушительных размеров диваном. Здесь есть даже искусственная елка с красными и золотыми шарами, которую персонал нарядил к нашему приезду.
По моей просьбе холодильник заранее набили продуктами — яйцами, маслом, сыром, свежими овощами. Так что вопрос завтрака поутру нас не беспокоит.
Наскоро перекусив омлетом и салатом, мы достаем пуховики, шапки и зимние непромокаемые сапоги и направляемся изучать окрестности.
— Как здорово!
Глотнув морозного воздуха, восклицает Юля, и я прижимаю ее к себе, чуть не лопаясь от переполняющего меня счастья. Природа действует успокаивающе на расшатанные мегаполисом нервы, тишина ублажает уставший от звона клаксонов и рева двигателей слух, снег бойко хрустит под подошвой.
А молчащий телефон, снова отправленный в авиарежим, и вовсе добавляет эйфории.
— Неподалеку есть волшебное место. Пойдем покажу.
Накануне я изучил несколько любопытных маршрутов и теперь горю желанием добраться до укромного водоема и насладиться прекрасным вместе с девчонкам.
Путь до небольшого озера, затерянного среди деревьев, преодолеваем неторопливо. Алиса скачет вокруг нас, словно егоза, лепит снежки и едва удерживается от того, чтобы не умчаться вперед и не оставить нас далеко позади.
Лучится безграничным счастьем и в который раз убеждает меня в правильности принятого решения.
— Папуль, а на санках меня покатаешь?
— Обязательно! И на канатке вверх поднимемся.
— Ура!
Восторженно вскрикивает моя непосредственная кроха, отчего мы с Юлей расплываемся в широкой искренней улыбке. Шагаем по непротоптанной дорожке, на которую сегодня еще не ступала нога туриста, и замираем в нескольких метрах от бирюзового озера.
Вид открывается потрясающий. Маленький водопад с музыкальным журчанием стекает в лазурную чашу, припорошенные снегом ветви елей клонятся к земле, пенистое покрывало укутывает водную гладь.
Вокруг ни души. И это только добавляет таинственности и магии моменту.
— Мы как будто зашли в Платяной шкаф и попали в Нарнию.
Придвинувшись к моему боку, шепчет Юля, а у меня тепло расползается по всему телу. Кожа искрит от покалывающих ее микроскопических искорок, и не имеет значения, что нас разделяет несколько слоев одежды.
Хорошо так, что хочется упасть на спину, уткнуться взглядом в безоблачное синее небо и раскинуть руки, изображая снежного ангела.
Вдоволь налюбовавшись ледяным великолепием, мы возвращаемся к шале тем же маршрутом и застываем неподалеку от домика. Рядом с зоной для барбекю сидят два больших пушистых самоеда и взирают на нас своими серыми глазами-бусинами.
Не выдают признаков агрессии, но я на автомате притискиваю Алису к себе и не позволяю ей броситься к псам.
— Не бойся. Они не кусаются. Это Лаки и Люк. Можешь их погладить, они очень дружелюбные, — спустившийся со ступеней соседнего с нашим коттеджа Лебедев плотнее запахивает дубленку и с улыбкой обращается к выглядывающей из-за меня дочери.
Я же ненадолго теряю дар речи и удивляюсь, насколько тесен этот мир.
— Здравствуй, Демьян. Привет, Юль.
— Какие люди, и без охраны.
— Да осточертели эти бугаи с квадратными физиономиями, честное слово. Ни шагу ступить спокойно не дают.
Стянув варежку, я жму руку Никите и надеюсь, что не источаю враждебности. В конце концов, Лебедев не виноват, что тоже решил сбежать подальше от городской суеты.
— Пап, можно я их поглажу? Ну, пожалуйста! — застенчиво просит Алиса, и Юлька ожидаемо ее поддерживает.
— Самоеды умны и сообразительны, любят детей и практически никогда не конфликтуют с другими животными.
Мягко убеждает меня Сладкова, и я поддаюсь на ее уговоры, подталкивая дочку к приветливо виляющим хвостами псам.
— Спасибо!
Отклеивается от меня Лиса, и в эту секунды на крыльце появляется жена Лебедева вместе с сыном. Румяная, в розовой куртке и бежевой шапке, Кира обнимает русоволосого мальчишку и источает гармонию и умиротворение.
— Привет, соседи! На чай зайдете?
Машет нам ладошкой в розовой варежке и заставляет забыть о том, что я и ее муж, вообще-то, непосредственные конкуренты, которые должны грызть друг другу глотки и подставлять подножки.
— У нас мед есть, липовый. И вишневый штрудель.
В эту секунду я даже немного завидую Лебедеву. У него с супругой в отношениях явно полный порядок. У нас же с Юлей пока все зыбко и призрачно. Не обманывают только мурашки, рассыпающиеся от прикосновения Юлиных пальцев к моему запястью.
Глава 22.1
Юля
Мы сидим на диванчике в гостиной у Лебедевых и ждем, пока Кира принесет чай. На столе уже стоят блюдца, одуряюще пахнет обещанный липовый мед, а присыпанный сахарной пудрой штрудель так и манит отломить кусочек и убедиться, что на вкус он такой же нежный, как и на вид.
Алиса вместе с младшим сыном Лебедевых, Артемом, играет с Лаки и Люком. Демьян о чем-то беседует с Никитой вполголоса, а я прячу нос в воротник свободного свитера и поджимаю под себя ноги.
То ли так действует смена обстановки и величавые горы, укрытые снежным покрывалом. То ли сказывается пойманный дзен и оставшиеся в далекой Москве проблемы. Но я полностью лишаюсь страха сделать что-то неправильно.
Меня не преследуют объективы многочисленных фотокамер. Журналисты не ловят каждое слово. Это расслабляет.
— А старшего почему с собой не взяли? — интересуется у Лебедева Демьян и первым тянется за десертом. Пачкает губы в вишне, причмокивает от удовольствия, облизывается.
Проголодался.
— Митьку? Он не захотел. Взрослый стал, понимаешь. Там друзья у него, симпатичные одноклассницы. Да пусть гуляет, ради Бога, — усмехается Никита и выцарапывает у Киры из рук свою порцию штруделя.
— Не переживаешь, что влезет куда-нибудь?
— Нормально. Там сестра моя. Присмотрит.
Отмахивается Лебедев, я же проглатываю изумленное «оу». Если верить официальной биографии, Никита старше Демьяна на пять лет. Но мне кажется, что он мудрее нас обоих на целую жизнь.
