«Мы заберем твоего отца из больницы. Майя нам поможет» поставила нас перед фактом женщина.
«Постойте, это законно?» спросила я.
«Другого выхода нет. Майя согласилась на это только, если твой отец, придя в нужную форму, поможет ее сыну поступить в МГУ. Это ведь возможно да?» перевела разговор на другую тему Мария Ивановна.
«Возможно, но… Я не хочу вас в это втягивать. Правильно, ли я понимаю, полиция будет искать меня?» догадалась я.
«Мы уедем на дачу. Там нас искать не будут. Все уже решено. Как только сообщника Лизы не будет на месте, во время прогулки Майя вывезет его к нам за ворота» объяснила свой план женщина. Я удивилась. С чего она идет на такой риск? И Женя? Ради чужих по сути людей. Я хотела было возразить, но женщина поставила меня перед фактом, что вопрос решен, не дав даже ничего объяснить. Дело было рискованное. Это не жвачку незаметно спрятать в карман в супермаркете, а выкрасть человека из психбольницы. Там полно камер. Меня увидят, и потом будет разыскивать полиция… Я буду преступницей. Мария Ивановна, конечно, успокоила меня тем, что к тому времени, она сможет поставить отца на ноги и все будет, как прежде. Но удастся ли нам это сделать?
Майя позвонила неожиданно через пару дней. Это было ближе к вечеру, и в больнице медперсонал отмечал праздник. День медицинской сестры. Заведующего не было, тот ушел домой, а остальные, выполнив часть своей работы, выпивали в ординаторской. Майя вышла на прогулку вместе с отцом в инвалидном кресле. В это время я, Женя и ее мама сидели в машине неподалеку. Машина была служебная с работы Марии Ивановны. Как только Майя позвонила на телефон и сказала, что камеры отключены, а она везет отца, я сама выбежала к ней на встречу и через пару минут, папа, который ничего не понимал, что происходит, сидел рядом на заднем сидении. Мария Ивановна нажала на газ, и мы все вместе поехали к ним на дачу.
По пути отец не проронил ни слова. Я заботливо укрыла его пледом и прижалась к его безжизненному телу. Зато я заметила, как Мария Ивановна не сводит с него глаз. И чего она так смотрит? Каким-то жалостливым взглядом. Наверное, ей тоже его жалко. Видок-то у него был еще тот. Выглядел, как старый дедушка, хотя и лет было немного. Еще год назад он был стройным и моложавым красавчиком. И что сейчас с ним стало? Лизка! Она мне за все ответит…
Дача находилась не очень далеко. В этом году Мария Ивановна еще не приезжала сюда. Все не было времени, как утверждала она. Дворик был неухоженным, сам домишка старым и ветхим. Удивительно, как их семья при таком маленьком достатке вообще купила этот участок. Дома было холодно, не смотря на жаркий май. Пока мы с Женей занесли буквально на руках тяжелого мужчину (ноги его были ватными), Мария Ивановна раздобыла дров и затопила печь. Отца расположили на первом этаже, где стоял большой диван. Пока я укрывала его одеялом, Женя принесла наши вещи и затащила их на второй этаж. Там будем жить мы с ней.
«Значит так, Женя занимайся продуктами, нам нужен свежий куриный бульон, Аня на тебе уборка, а я начну с капельниц» приказным тоном сказала Мария Ивановна, осматривая отца. Мы молча кивнули и стали заниматься каждый своим делом. Так прошло пару дней, а затем пару недель.
Время тянулось очень медленно. В голове я представляла себе несколько другую картину. Отец быстро поправится за пару дней, а потом мы обратно переедем в наш роскошный дом. Но я ошибалась. Длительное действие отравляющих веществ повлияло на его организм очень плохо. Проще говоря, слишком долго травила его Лиза и пару дней слишком мало. Спустя только пару недель из него вышли все транквилизаторы, которые делали его заторможенным и однажды утром он узнал меня и даже улыбнулся. Этой маленькой победе я радовалась, как ребенок. Пока Мария Ивановна была на работе, я ухаживала за папой сама. Кормила с ложки, переодевала его, переворачивала. Когда его сознание немного стало ясным, мы пробовали вставать. Ему это удавалось с трудом, но все же он стал понемногу двигаться сам. Чаще всего, конечно, лежал. Ничего, все наладиться. Когда приходила Мария Ивановна с работы, она делала ему капельницы и уколы. Сидела рядом, гладила его за руку… И мне даже показалось, смотрела на него влюбленными глазами. А что, это было бы неплохо. Вот папе, как жена точно подошла бы Мария Ивановна. Поскорее бы он вернулся в прежнюю форму. Может, что-то бы и вышло. Недаром она так ухаживает за ним, словно за родным человеком.
Однажды утром, я проснулась от стона папы. Я вмиг соскочила со второго этажа и подошла к нему. Мари Ивановна была выходная, а Женя занималась танцами в студии.
«Папа? Что-то болит?» забеспокоилась я.
«Анечка… Нет, все хорошо. Где я?» вдруг спросил он и в его глазах я, наконец, увидела ясность. Он водил глазами туда-сюда, рассматривая старые обои.
«Слава Богу… Мария Ивановна! Папа пришел в себя!» закричала радостная я. Папа сам приподнялся на кровати, при этом заметив женщину на пороге.
«Пришел в себя?» неуверенно спросила она, подойдя ближе. Их взгляды пересеклись.
«Марфа? Это ты?» вдруг спросил слабым голосом папа. Я посмотрела на Марию Ивановну. Та побледнела, как полотно.
«Вы ошиблись… Нужно поставить еще одну капельницу, я сейчас…» дрожащим голосом ответила Мария Ивановна и ушла на второй этаж.
«Видать мне пригрезилось…» сказал папа и потер сонные глаза.
«Марфа? Тебе привиделась моя мама?» неуверенно спросила я.
«Да, эта женщина, похожа на нее, как две капли воды, кто она?» спросил уже более отчетливее он. Я посмотрела в сторону Марии Ивановны. Нет, этого же не может быть. Мария Ивановна не может быть… моей матерью… Я хотела подойти к ней за разъяснением, но меня отвлек звук телефона.
«Женя?» ответила я.
«Дуй живо в студию. С тобой кое-кто хочет поговорить» сказала быстро подруга и отключилась. Странно. Кто бы это мог быть? Я вмиг забыла о ситуации с папой и Марией Ивановной и помчалась в студию, где танцевала Женя.
Я была заинтригована. Женька никогда попусту не болтает. Значит, кто-то важный. Может быть Матвей? С ним мы не виделись, казалось сто лет. Все проблемы и переживания на счет парня, которого я полюбила всем сердцем, пришлось спрятать на замок, так как жизнь все подкидывала и подкидывала мне испытания. У меня забилось чаще сердце. Неужели, правда, Матвей? Кто еще мог быть настолько важен? Хотелось бы мне с ним увидеться, да только зачем? Терзать себе душу по поводу его измены с бывшей подругой? Нет… Судьба будет ко мне крайне жестокой, если позволит нам еще раз увидеться. Лучше быть одинокой, так меньше боли…
Я подошла к студии. Ладони сильно вспотели от волнения. Я вытерла их о джинсы и хотела набрать Женьку.
«Сюда, мы здесь!» помахала мне из-за угла подруга. Мы? Значит, она не одна… Я тут же зашагала к ней.
«Тут с тобой хотят поговорить» сказала она и отошла немного в сторону, где я увидела перед собой… Нет, не Матвея. Это была Милана.
**********
Я скрестила руки на груди и испепеляла взглядом свою бывшую подругу. И что она тут забыла? Разве эта мерзавка не должна развлекаться на Бали или куда они там с этим проходимцем Кириллом улетели за мой счет. Женя выглядела тоже явно не дружелюбно. Зато Милана казалось, была сама невинность. Сейчас в ней не было той жесткой стервы. От нее не осталось ничего. Девушка была одета в спортивный костюм, длинные волосы собраны небрежно в хвостик, а опухшие глаза не источали прежней уверенности в себе. Она потупила виновато взгляд вниз и стояла, молчала.
«Ну? Говори, что ты хотела нам сказать?» поторопила ее Женя.
«Хотела перед вами извиниться… Девчонки, простите меня» сказала тихо Милана. Я засмеялась, а Женя удивленно вскинула вверх брови.
«Ты сейчас серьезно?» спросила я, заходясь в истерическом смехе. Женя кинула на меня взгляд с укоризной, и я замолчала.
«Про извинения поговорим потом. Скажи то, что мне сказала. Говори все» приказала Женя.
«Аня… С твоим Матвеем у нас в тот вечер ничего не было. Да и вообще никогда ничего не было» сказала вдруг Милана. У меня бешено заколотилось сердце, и я вопросительным взглядом посмотрела на девушку.
