- Ты чего себе напридумывала, Короткова? Какой еще, бл@ть, грязный секрет? Я же говорил, что это для твоего же блага!
- Какого блага, Герман? Что мне может угрожать?
Греховцев склоняется над моим лицом, ведет губами по щеке, целует в висок, а затем в ухо.
- Слушай сюда, Коротышка. Ты в курсе, кто мой отец?
- Губернатор.
- Вот именно. Публичная личность. Скоро у него начинается предвыборная кампания, а это означает повышенный интерес со стороны прессы.
Говоря все это, Герман не перестает тереться своей щекой о мое лицо. Я больше не вырываюсь, прикрыв глаза, впитываю в себя каждое слово.
- Журналюги отслеживают каждый мой шаг, - усмехается невесело, - даже моя мать без их ведома в салон сходить не может, они в курсе, где она одевается и сколько стоит ее маникюр. Ты хочешь жить так же?
- Нет!
- Чтобы тебя караулили у общаги и выпытывали подробности наших с тобой отношений?
- Нет, не хочу, - кручу отрицательно головой.
От одной только этой мысли по коже проходит неприятный озноб.
- Я тоже так подумал, поэтому и прошу не афишировать…
В его словах есть логика, если он на людях будет держать меня за руку, то ненужного внимания мне не избежать. Я к этому не готова пока. И вряд ли когда-то буду.
- Ты должна была поговорить со мной, а не убегать, сжигая за собой все мосты и… телевизоры.
Вспомнив о том, что натворила, внутренне скукоживаюсь от стыда.
Дура.
- Прости…
- Не делай так больше.
- Прости, - повторяю сдавленно.
Герман, немного отстранившись, смотрит в мои глаза. В его взгляде, несмотря на абсолютное внешнее спокойствие, ураган.
- Истеричка моя… - с нежностью в голосе, тихо проговаривает он, - дурочка…
Убирает с лица пряди влажных волос и сминает губы поцелуем. Я отвечаю. Пускаю в рот наглый язык и обвиваю шею руками.
Целует, пока оба не начинаем задыхаться.
- Тебе никогда от меня не убежать, Коротышка. Ты еще не поняла?
Огладив грудь руками, решительно запахивает халат. А затем, поднявшись на ноги, помогает встать мне и тут же, подхватив под попу, отрывает от земли.
- Тебе придется меня любить, у тебя нет выбора.
До дома он несет меня на руках. Я же, для удобства обхватываю ногами его талию и кладу голову на плечо.
В душе щебечут соловьи. Я ему верю. После всего, что я натворила, он бросил все и приехал за мной.
- Поехали домой, - говорит Герман, ставя меня на крыльцо.
- Я не могу, я на работу устроилась.
- Ты еще с прежней не уволилась.
Склонив голову набок, я сощуриваю глаза.
- Ты врун, Греховцев, - цокаю языком, - я знаю про твою горничную.
Герман даже не пытается оправдаться, задрав бровь, убивает меня наповал широкой улыбкой.
- Я думал, ты догадаешься раньше.
- Ты водил меня за нос!
- У меня не было другого выхода, по-другому ты бы деньги от меня не взяла.
- Вот именно, - тычу указательным пальцем в твердую грудь, - а сейчас я нашла настоящую работу…
- Никаких больше работ, - безапелляционно перебивает он, - моя девочка не будет горбатиться.
- Твоя девочка? – переспрашиваю тихо.
- Моя девочка, - подтверждает, целуя в лоб.
У меня голова идет кругом. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, спотыкаясь о порог, захожу в дом. Герман следует за мной.
- Собирайся – поехали.
- Куда? Общага на лето на ремонт закрывается.
- У меня поживешь.
О, Боже. Это не сон? Жить с Германов в его шикарной квартире? Быть его девушкой?
Неверяще глядя в его глаза, стою, как вкопанная.
- У нас будут отношения?
- Называй, как хочешь.
Видимо, устав ждать, когда я расшевелюсь, поднимает с пола мою дорожную сумку и начинает пихать в нее все мои вещи. Джинсы с толстовкой, висевший на спинке льняной сарафан, шорты и майку.
- Это все? – обводит глазами комнатку.
- Все.
- Ну, тогда в путь-дорогу.
Развернув меня за плечи к выходу, легонько подталкивает в спину.
- Документы не забыла?
- Они в рюкзаке.
На ходу подхватывает висящий на крючке рюкзачок и открывает передо мной дверь.
- Герман, а как же… - лепечу растерянно, глядя, как он проворачивает ключ в навесном замке.
- Что?
- Работа… меня же там ждут завтра.
- Позвони и скажи, что не приедешь.
У него всегда все так просто! Но делать нечего, жутко нервничая, я звоню Насте и предупреждаю, что больше не приеду. А затем, скомкано объяснив ошарашенной тете Люде причину своего отъезда, отдаю ключи от дома.
Уже сидя в машине, рядом с Германом, все в том же халате и с распущенными волосами, я начинаю сомневаться. А правильно ли я поступила? Не придется ли в ближайшее время вновь звонить Петренко?
Но бросив взгляд на Греховцева, немного успокаиваюсь. Ну, не вижу я причин ему меня обманывать.
- Видела, что в Вузовских чатах про тебя пишут? – подает он голос, глядя на дорогу.
- Меня там нет, но я наслышана… Что, похищение святого Грааля тоже на меня повесили?
Герман негромко усмехается, после чего, удерживая руль одной рукой, открывает в своем телефоне чат и передает его мне.
- Почитай.
Хм… Пролистываю несколько сообщений ни о чем и вдруг вижу целый опус от Инги, в котором она слезно просит у меня прощения.
Чего?! Чувствуя, как выкатываются из орбит мои глаза, читаю ужасающие своим цинизмом откровения готки. Она рассказывает, что Нечаева шантажом заставила ее подкинуть мне свой телефон, а затем обвинить в воровстве. Что, якобы, она долго сопротивлялась, так как испытывает ко мне самые теплые чувства, но в итоге согласилась, потому что побоялась отчисления.
- Соловьева балуется травкой, и Нечаева это знает, - комментирует Герман негромко.
Бросив на него короткий взгляд, возвращаюсь к чтению. Дальше следуют комментарии. Те, кто до этого поливали грязью меня, теперь накинулись на бедную Ингу. Читая гадости, я прихожу в ужас. Какими злыми могут быть люди. С каким удовольствием они затаптывают оступившегося и как легко меняют свое мнение!
- Это ты?- спрашиваю, возвращая ему телефон.
- Я же обещал, что разберусь.
- Спасибо…
Какое-то время бездумно смотрю в боковое окно и вспоминаю про подружку Нечаевой.
- Пахомова тоже из-за тебя ушла? Ты ее вынудил забрать документы?
Герман молчит, но молчание его красноречивее всех слов.
- Ты страшный человек, - произношу серьезно.
Глава 19.1
- Ключи от квартиры тоже выбросила? – спрашивает Герман, выводя меня за руку из лифта.
- Нет, не успела, - отвечаю в тон и лезу в боковой кармашек рюкзака.
Открыв дверь, захожу первой, Греховцев за мной. Разуваюсь и останавливаюсь в прихожей. Не знаю, куда он меня определит. В гостиную или спальню?
- Завтра поедешь в торговый центр, купишь себе все, что нужно.
На ходу стягивая с себя футболку, проходит мимо меня и скрывается в спальне. Я иду следом, но переступив порог, остаюсь стоять у двери.
- У меня все есть.
- Купи одежды, шампуни там всякие, кремы, гели… - кивает в сторону шкафа, - половина полок твоя.
- Спасибо… - затащив сумку в комнату, аккуратно складываю вещи в стопку.
Получается скромненько. Заполнилась только одна полка, да и та наполовину. Наверное, и правда, придется пройтись по магазинам. Надо соответствовать парню.
Через полчаса привозят еду. Герман заказал ее еще когда мы ехали. Поглядывая на меня, он быстро расставляет ее на столе, а затем, приблизившись, заключает мое лицо в своих ладонях.
- Расслабься, Коротышка, - проговаривает тихо, - здесь теперь твой дом. Все мое – твое. Поняла?
- Мне непривычно, - улыбаясь слабо, - я никогда с парнем не жила.
- Я в курсе и я этому рад.
Подхватив одной рукой меня под бедра, второй одергивает в сторону жалюзи и усаживает на подоконник. Раздвигает мои колени и, встав между ними, нежным движением заправляет прядь волос за ухо.
