— Устал, — морщусь, как от боли. — Дел навалилось. Свадьба… Яхта… Завещание. И теперь еще и приезд Ито Кауро. Будь он неладен.
Закрываю глаза, прекращая никому не нужный разговор. Ярость в груди постепенно сходит на нет, оставляя после себя холодное циничное спокойствие.
Я, конечно, понимаю брата. Ромка был не из тех, кто рассказывал бы о своей личной жизни. Да и в последнее время мы общались только по делу. Никаких личных новостей.
Китти и Джо, твою мать!
Как я мог забыть детское погоняло брата? Джокер!
«Пусть хреновый, но в рукаве», — любил повторять Ромка.
Я не оправдываю отца. Мог бы мне намекнуть. Я смышлёный, врубился бы сразу. Но дорогой папа вел свою игру. И тут дело касалось не меня лично, а скорее всего Инны.
Вероятно, он задолго до составления завещания знал о связи жены и Ангела. Или кто там еще у нее был! Вот и выдал Ромкину пассию за свою любовницу. Хотел ударить побольнее Инну. И у него получилось.
Да и какой мужик признается другому в измене жены? Я бы точно сразу потребовал выставить красавицу вон. Но отец решил сыграть иначе. И врезал как следует.
Поделом!
«Да и твоя не лучше, — усмехается внутренний голос. — Тоже лгунья и стерва!»
Мысли тут же переключаются на жену. Вот ее я точно оправдать не могу! Боишься Ито Кауро? Ищешь защиты? Так почему бы не рассказать все, как есть?
Сцепив челюсти, напряженно смотрю в окно. Кристина, конечно, стерва! Но почему я сам не догадался? Все ответы лежали на поверхности.
Тест ДНК с девяноста пятью процентами совпадений. Детское прозвище брата. И девичья фамилия моей дорогой жены.
Ракитина. Китти. Наверняка от фамилии прозвище.
— Приехали, шеф, — важно сообщает Олежка. И я, выскочив из автомобиля, быстрым шагом направляюсь к нашему местному полицейскому начальству. Вон он стоит. Чешет затылок, вспотевший под ненавистной фуражкой.
— Здравия желаю, — улыбаюсь, протягивая руку.
— Ну, ты даешь, Матвей! — вздыхает он. — Мало нам своих эпизодов. Так еще и ты подбрасываешь. Файер-шоу тут устраиваешь.
— Это не я, — усмехаюсь криво. — Вы же представляете, во сколько мне обошлись эти огни большого города…
— Говорят, красиво горела, — растягивает губы в улыбки шеф полиции и добавляет серьезно. — Матвей, ты подумай лучше… Ничего странного не происходило? Посторонних никого на яхте не было?
— Да все проверено сто раз. Со мной были жена с дочкой. Персонал. Команда. На каждого досье, как собрание сочинений… Чужих никого не наблюдалось. Продукты берем у проверенных поставщиков, — рапортую я и уже подумываю рассказать полковнику о Ито Кауро, как к пирсу причаливает катер.
— Там все в щепки, — выпрыгивая на асфальт, рапортует какой-то бравый капитан.
— А место взрыва определили? — спрашиваю, не выдержав.
— Кажись, кают-компания или кабинет, Матвей Александрович, — недовольно хмыкает полицейский. — Каюта, где стоял стол из карельской березы.
— Кабинет, — вздыхаю устало. И мысленно пытаюсь понять, кто кроме меня и охраны туда входил.
Лиза с матерью — точно нет. Эти две красавицы кружили между спальнями и бассейном. Команда тоже туда не входила. Остаются только топы и мои телохранители.
Но пацанам я доверяю безоговорочно. Бывали случаи, когда они вытаскивали меня из лютой задницы.
Остаются только топы. Мать их. И если Маценов еще под вопросом, то Оксане я и собираюсь задать пару ласковых. Она еще сильно торопилась, сучка! Точно она! Больше некому!
И мотивчик есть. Веселенький такой. Ревность называется. Я сам сегодня с ума чуть не двинулся.
Стоя в стороне, быстро набираю эсэмэску Маценову.
— Вместе с Арсановой срочно в Приморск.
— Так она в больнице, Матвей Александрович. Нервный срыв.
«Да ну?» — усмехаюсь мысленно. Никто особо кошмарами не страдал. Ни Криста, ни ребенок. Обо мне и говорить не приходится. А моя железная леди вдруг сломалась. Нет! Так не бывает!
— Около палаты поставь охрану, — настоятельно прошу Маценова. И задумчиво гляжу, как патлатый матрос на берегу закрепляет швартовы.
По трапу нарочито бодро сходят сотрудники СК и полицейские. О чем-то переговариваются между собой.
— Хороший был заряд в тротиловом эквиваленте. Все разнесло к чертовой бабушке.
Молча стою. Наблюдаю. Не время и не место соваться к этим людям. Все равно ничего не ответят.
Провожаю взглядом молодых дознавателей, торжественно сгружающих с катерка прозрачные целлофановые пакеты с мокрой мелкой щепой. Это все, что осталось от яхты и моего кабинета. Всего лишь пару дней назад я гордился его интерьером. Итальянский гарнитур из карельской березы. Индивидуальный заказ, мать вашу! Ковер ручной работы и китайские коллекционные вазы. Я уже молчу об оборудовании, находившемся на борту.
Все коту под хвост! Знать бы еще, какая сука заказала?
Даже если взрывчатку на борт пронесла Оксана, за ней должен кто-то стоять.
Глаз останавливается на последних прозрачных пакетах. Опять щепки, какой-то мусор или тряпки! Нет сил гадать, что это было раньше.
— Команду нашли? — спрашиваю майора, спускающегося с катерка последним. Что-то в его лице угадывается знакомое.
— Нет, — почти сквозь зубы отвечает он. — Ищем, Шерша. Ищем. Водолазы еще проводят поиски. Видимо, течением отнесло.
Всматриваюсь в лицо.
— Коля-боцман? — спрашиваю, улыбаясь.
— Ну, а кто еще? — вздыхает он, раскрывая объятия. — Как сам? Говорят, женился?
— Ага, — усмехаюсь я, тут же вспоминая взрыв на яхте, вероломную жену и памятник брату.
— Ну, хорошо хоть уцелели, — кивает важно мой старый товарищ по бассейну.
— Я тут на днях тренера вспоминал, — брякаю некстати.
— А он о тебе всегда помнит, Шерша. Зашел бы к старику, что ли?
— Адрес дашь. Или со мной…
— Диктуй телефон. Я завтра в отгуле. Можем вечером съездить. Старик обрадуется.
Да и я отвлекусь от той жути, что сейчас творится в моей жизни.
«Хоть пойму, что делать дальше», — думаю я, отбивая Колин входящий. Сразу заношу номер в контакты.
— Бывай, — хлопает он меня по плечу. — И подумай, Матвей… Может, ты заметил. Небольшой такой плоский предмет. Типа кредитной карточки.
— Увы, — пожав плечами, развожу руки в стороны. — Вроде все свои были, Колян…
— Да ясен пень, Шерша. Чужие к тебе на крейсер не сунулись бы…
44. Матвей. Переговоры
Небольшой ВИП-зал загородного ресторана, где имеет долю Ярик Торжецкий, закрывают для посетителей. Своя отдельная парковка и серьезная охрана делают нашу встречу почти подпольной.
Серьезные мужики неторопливо потягивают виски. Шутят лениво. И выжидательно смотрят на Ярика.
Быстрым шагом вхожу в зальчик, плюхаюсь на свободное место во главе стола.
Альберт Янович, крепкий пожилой мужик, оглядывает меня тяжелым взглядом. Наливает стакан виски и предлагает с отеческой заботой.
— Отдышись, Матвейка, на тебе лица нет.
Вот далось им всем мое лицо!
У меня сейчас не только морда протокольная, но даже жить не хочется.
Ромка… Отец…
Оба использовали меня втемную. А Криста — тем более. Зла не хватает. Хорошо хоть уехал сразу, а то придушил бы заразу!
Закидываю виски в горло. Как в сухую землю. Хорошо бы напиться до чертей и хоть на время забыть этот ужас. Но нельзя. Враг у порога. Да и я сам никогда не позволю себе слететь с катушек.
Из-за бабы?
Да я вас умоляю!
— Речь пойдет об Ито Кауро, господа, — заявляю спокойно и твердо. — В родном городе моего брата его убийце ничего не должно обломиться.
— Ты уверен, Матвей Александрович? — спрашивает меня кудрявый Эдик Геворгянц, владелец нескольких отелей на первой линии.
— На все сто, — бросаю, поморщившись.
— А есть доказательства? — подает голос Альберт Янович.
— Конечно, — киваю я и, повернувшись к застывшему за моей спиной Нику, интересуюсь негромко. — Серая папка в машине? Принеси, пожалуйста!
