ясность мыслям. Нельзя поддаваться обволакивающей ауре этого проклятого городка. Счастье для таких, как я, недостижимо. Тень должна оставаться тенью.
Холодной. Беспристрастной. Бесчувственной…
– Сабур?
Услышать её голосок в такой момент было сродни удару ножа в сердце.
– Горничная принесла полотенца, – продолжала она из-за двери. – Очень извинялась. Ты же ещё не успел раздеться, да?
Я молчал, не в силах заставить себя произнести хоть слово.
– Я вхожу, – громко заявила она. – Ты слышал? Возьми полотенца!
Протянув руку, я повернул замок. Когда Ева открыла дверь, схватил девушку за руку и втянул внутрь. Она и ахнуть не успела, как оказалась в моих объятиях, а белоснежные полотенца – на полу, рядом с моей одеждой.
– Сабур… – выдохнула Ева за миг до того, как я накрыл её губы своими.
Терзал их, будто наказывал эту дерзкую девчонку за то, что так нравится мне. За её непокорный нрав и дерзкий взгляд. За то, что заявила, что я – лучший в мире.
Сама виновата.
Я слетел с катушек. Оставил все сомнения и разумные доводы, чтобы нырнуть с головой в страсть, которая была крепче стали. Пламя, что разожгла во мне эта маленькая упрямица, было сродни лаве, уничтожающей всё живое. И я надеялся, что после этих жарких минут не останется ничего. Нас тоже.
Ева не сопротивлялась.
Сначала девушка замерла и, расширив глаза, будто перестала дышать. Отчаянно покраснев при виде моей наготы, она боялась пошевелиться. Но когда я приник к ней, как усталый путник к родниковой воде, ожила. Обвила мою шею тонкими руками и прижалась всем телом.
Я ощущал, как быстро бьётся её сердечко, – будто загнанная в клетку птичка.
Прошипев в нежные губы проклятие, я ударил по стене кулаком и, не обращая внимания на боль в содранных костяшках, с трудом отвернулся.
– Уходи.
Когда почувствовал на животе подрагивающие от страха или страсти девичьи руки, напрягся всем телом.
– С огнём играешь, девочка. Иди, пока отпускаю.
– Сабур…
Она прильнула ко мне худеньким тельцем, и я едва не застонал, впитывая его тепло и трепет.
– …Пожалуйста, будь нежен. Ты у меня первый.
Ева
Слова слетели с губ прежде, чем я сумела их остановить. Стыдное признание, о котором я сразу же пожалела, повергло мужчину в ступор. Глаза Сабура расширились, губы изогнулись.
– Что? – нахмурился он и окинул меня весьма выразительным взглядом. – Как?!
– Прости, – стушевалась я. – Так получилось.
Внутри меня всё полыхало и переворачивалось не только от нахлынувших чувств, но и от страха, что меня вот-вот отвергнут. Дина наверняка весьма виртуозна в постели, а я… Что могу предложить я, великовозрастная девушка, которая до этого момента с парнями лишь целовалась?
Но когда Сабур втянул меня в ванную, у меня будто помутнение случилось. Я видела, как этот мужчина желает меня, и это послужило последней каплей. Весь этот день, романтика невероятно красивого города, весёлый смех детей, предстоящий визит к доктору – подарили мне неведомое до этого момента счастье. Оно кружило меня, щекотало пузырьками шампанского и будто приподнимало над землёй.
Мне захотелось пойти дальше. Стальной – очень красивый мужчина, и один вид его совершенного, поджарого и невероятно мускулистого тела вызывал толпу мурашек. И я решилась…
– Прекрати, – осадил Сабур и положил руки мне на плечи.
У меня внутри будто всё оборвалось. Одно дело – бояться, что тебя отвергнут. Но совсем другое – когда это уже произошло. Видимо, я совсем скучна и некрасива, раз даже в такой момент Стальной отказывается от меня.
– За это не извиняются, – продолжил мужчина. – Если ты хранила себя для особенного человека, то это достойно уважения. Поэтому говорю в последний раз. Уходи! Я недостоин такого подарка.
– Но я хочу, чтобы это был ты! – воскликнула, едва сдерживая слёзы.
Только что я думала, что этот мужчина не считает меня привлекательной, но оказалось, всё наоборот. И от этого окончательно закружилась голова и рухнули последние сомнения.
– Ты единственный, с кем я хочу быть сейчас, – уверенно призналась я, хотя внутри всё дрожало.
– Ясно. – Уронив руки, он отступил на шаг.
Я невольно залюбовалась крепким поджарым телом Стального. Заметила пару белесых шрамов на его широкой груди, и захотелось провести по ним кончиками пальцев. Нежно-нежно!
– Так это твоя благодарность?
От этих слов я вздрогнула и, поддавшись порыву, ударила мужчину по щеке. Сабур не шелохнулся. Лишь сжал челюсти так, что на острых скулах шевельнулись желваки. Я уже раскаялась в своём поступке. Меньше всего мне хотелось причинить боль тому, кто столько сделал для нас! Но мужчина ранил меня в самое сердце, даже слёзы на глазах выступили.
Но голос мой зазвенел непривычным металлом.
– Да, всё верно. Я благодарна. Ты действительно умеешь быть обворожительным и затащить в постель любую женщину. И она, как Дина, вцепится в тебя и не захочет отпускать. От тебя исходят энергетические волны, от которых перехватывает дыхание и замирает сердце. Ты – квинтэссенция мужественности, настоящий хищник. Самец! Но всё это неважно.
Замолчав, я зажмурилась и опустила голову. Волна злости, что захлестнула меня, отступила, и я пожалела обо всём, что наговорила этому человеку. И не хотела видеть его взгляд. Боялась.
Повисла напряжённая тишина.
Понимая, что ничего не будет и надо уходить, я добавила:
– Я не поэтому… Ты нравишься мне.
Больше ни слова не успела сказать, потому что Сабур сгрёб меня в объятия так, что стало невозможно дышать.
– Ну всё, – зарычал мне в ухо. – Я давал тебе возможность уйти… Моё терпение кончилось!
У меня ноги мгновенно стали ватными, голова закружилась. Ощущая сильное мужское тело, я затрепетала. А когда посмотрела в глаза Стального, то и вовсе застыла. Нас будто охватило пламя, и его нестерпимый жар растопил все сомнения. Как металл, который угодил в жерло вулкана, таяли возведённые гордостью и страхом преграды.
Мы стали одним целым, и каждое движение одного тут же повторял другой.
Сабур явно напоминал голодного льва, которому хотелось зубами рвать добычу, но он сдерживался и пока лишь принюхивался и облизывал её. Это будоражило и пробуждало такие чувства, о которых я не подозревала. Хотелось шепнуть, чтобы он отпустил себя, но ведь я сама просила мужчину быть нежным.
А ещё порой возникал страх перед неизвестным.
Каково это? Что я почувствую? Боль или наслаждение? Пока я дрожала в объятиях опытного мужчины, полностью доверилась ему. И каждое прикосновение Сабура было трепетным и осторожным. А потом он на миг замер, и взгляды наши встретились. Я заметила, как на верхней губе Стального выступили бисеринки
