Почти…
— Лечебная база. Место, где содержалась моя мама, а теперь содержится и твой отец.
— Так, погоди… — до меня начало доходить. — Так ты серьёзно? Ты это… ты не шутил что ли?
Я снова уставилась на вид за окном. На гуляющих людей, в основном преклонного возраста.
— Что серьёзно? — спросил он.
— Просто я не думала, что всё будет так быстро. Ты сказал, что уговорил его, но… я думала, ты предупредишь меня, когда…
Кирилл дернул плечами.
— Зачем? — мужчина взглянул на меня. — Предупреждать тебя? Чтобы ты устроила истерику? Снова начала говорить, что у тебя нет таких денег?
— Но я…
— Будь моя воля, я бы вообще не повёз тебя сюда, но твой папа сам попросил. И, раз уж в последнее время ты не сильно занята, я решил, что ты сможешь уделить немного времени отцу. К тому же, тебе явно не помешает проветриться.
Я прищурилась.
— Ты же не хочешь оставит меня здесь?
Смотрела пристально, с подозрением.
Кирилл, заметив мой взгляд, начал улыбаться, после чего замотал головой.
— Ну не знаю… не знаю…
А затем ему и вовсе стало смешно.
Ишь ты! Шутник нашёлся!
Глава 30. Признавать свои ошибки неприятно
Разговор с папой выдался трудным. Сначала пришлось слушать извинения, в которые мне уже совсем не верилось, затем он начал делать вид, будто ему есть какое-то дело до моей жизни, расспрашивая обо всём, что произошло со мной за последние дни. А потом и вовсе пришлось говорить самой, рассказывая про сестрёнку и мельком пробегая по своим проблемам.
— Отчислили?! — возмущённо воскликнул отец, стоило только затронуть тему отчисления.
— Ничего страшного, — расстроено ответила я. Сама понимала, что звучу не слишком убедительно.
Повисло неловкое молчание. Я попыталась развеять его словами:
— Кирилл сказал, ты попросил привезти меня.
— Ну да, — немного удивлённо ответил папа. — А ты не рада? Совсем папку невзлюбила?
Я тяжело вздохнула. Учитывая всё, что мне пришлось пережить… пять лет юности, о которых я теперь могу забыть… наверное, мне нужен тот, кого можно обвинить…
— Не хочу об этом говорить, — призналась я.
— Ну-у, — протянул отец, — раз не об этом, тогда расскажи, как у тебя дела с твоим новым парнем?
— С парнем? — уставилась на отца выпученными глазами.
— Кирилл.
— Папа! — не сдержалась и воскликнула я. Дальше говорила уже тише: — Он не мой парень.
— Кто-то из вас двоих думает иначе. По крайне мере, планирует стать таковым в ближайшее время. Да что?! Чего так глядишь? Уже же не маленькая, должна понимать, что люди не делают ничего просто так. Он помог мне уже два раза, — на лице папы появилась недобрая улыбка. Я бы сказала алчная. — Если помог мне, то и тебе поможет с университетом. — Улыбка быстро исчезла. Прозвучало добивающее: — Но не просто так.
После услышанного хотелось закричать. Вот прям заорать так, чтобы он наконец понял, что за его жизнь и жизнь его детей должен нести ответственность не какой-то там сторонний дядька, а он сам. Не его дочь, которой в пору знакомиться с мальчиками или устраивать своё будущее, а он! Не Кирилл — а он сам! Только он!
И я даже чуть не закричала.
— Папа! — благо вовремя остановилась, поймав на себе недовольные взгляды окружающих. Кто вообще придумал сделать общую комнату для свиданий? Такой элитный, с виду, комплекс, а встречаться с близкими можно только в специальном здании, в котором помимо тебя ещё человек тридцать. — Если ты привык, что я делаю всё за тебя, то я за последние пять лет привыкла надеяться только на себя и не ждать помощи от кого-то ещё.
— Эх… доча-доча, — взгляд мужчины сделался грустным. — Не хотел я, чтобы всё так получилось.
— Никто не хотел, — перебила я.
— Знаешь, что… Как только выйду, обещаю, что всё измениться.
Я закрыла глаза.
— Не обещай того, чего не сможешь сделать.
Но вместо нормального ответа или хотя бы молчания, я услышала:
— Клянусь! Клянусь, что всё измениться.
Хотелось бы напомнить, что в последний раз, когда он собирался что-то изменить, Кириллу пришлось спасать его от бандитов, но я промолчала. Как говориться — надежда умирает последней…
Продолжать разговор желания не было. Мы обсудили всё, что можно, а слушать какие-то пустые обещания — это уже не для меня. Я поднялась, сухо попрощалась с отцом, пожелала ему скорейшей выписки и ушла. Не доходя до двери, обернулась. Посмотрела на папу — он всё ещё сидел за столиком, грустно глядя вниз. Несколько секунд спустя он и вовсе схватился за голову. Может, действительно, ещё не всё потеряно. Может, он и вправду ещё измениться…
На улице меня уже ждал Кирилл.
— Ну как прошло?
Вдохнув свежего загородного воздуха, я взглянула на мужчину.
— Как обычно.
Кирилл кивнул, глядя в сторону.
— Понимаю. Знакомо.
— Почему ты мне помогаешь? — решила поинтересоваться я.
Мужчина пожал плечами. Всё ещё не глядя на меня, он ответил:
— Потому что вижу родственную душу, — взгляд резко скакнул в мою сторону. — Ты мне сразу понравилась. Когда увидел тебя в том баре, я словно в юность вернулся. Как будто с первого взгляда влюбился. Но потом… понял, что характер у тебя далёк от идеала.
Ужасно хотелось спросить: теперь уже не нравлюсь? Но я выстояла, а затем и вовсе вспомнила, что у меня есть чувство собственного достоинства. К тому же…
— Это у меня-то характер далёк от идеала? — возмутилась я. — Кто бы говорил! Занудный директор, который держит весь свой отдел в страхе?
Кирилл не сдержал лёгкой усмешки.
— В страхе?
— Да!
— Бред какой-то.
— Никакой не бред, — я сложила руки на груди и надула щёки, словно капризный ребёнок, — у вас в «Друзьях» самые ужасные условия. Думаешь, я не видела, как работают в других отделах? У них свободный график, они делают, что хотят, главное — выполнить задачу. А у вас что? Какая-то диктатура! Даже кофе нельзя сходить выпить!
Кирилл удивлённо уставился на меня. Даже не знал, что ответить.
— Так ведь… — наконец смог выдавить он, — что плохого в том, что я люблю порядок?
— Плохого ничего, — признала я, — но… — а вот тут с аргументами возникли серьёзные проблемы. — Просто я думаю, что было бы лучше, если бы ты… уменьшил давление на работников.
Кирилл улыбнулся.
— А то, что зарплаты моих работников выше зарплат работников других отделов, тебя не смущает?
— Я… — на это самом моменте аргументация посыпалась, словно высохший песчаный замок.
— Давай я объясню, чтобы тебе было понятнее, хорошо?
Пришлось кивнуть.
— Ты, как и я, прекрасно знаешь, каково это быть единственным ответственным человеком в семье. Ты знаешь, что такое пьющий отец, а я знаю, каково жить с пьющей матерью. Теперь представь себе, что, после всего, что ты пережила с отцом, у тебя появляется своя фирма. Ты знаешь, что единственный, на кого можно положиться, это ты. После недавних событий ты знаешь, что станет с отцом, если вдруг дашь ему волю. Теперь скажи мне: после всего этого ты бы стала давать своим работникам свободу выбора? Стала бы надеяться на их исполнительность и честность?
Мужчина замолчал. Он смотрел прямо в глаза. Его взгляд, ожидающий ответа, звучал громче, чем вопрос, произнесённый вслух.
— Нет, — тихо пропищала я.
— Вот и я о том же, — удовлетворившись ответом, Кирилл отвернулся. — Ты как никто другой должна понимать, что людям нельзя давать волю, если хочешь, чтобы всё шло по плану. Может, это и звучит так, будто я диктатор, но зато именно наша социальная сеть держит на себе чуть ли не всю ГК «Nova». Пока в других отделах занимаются футуристичными разработками, постоянно ищут вдохновение и надеются создать гениальный искусственный интеллект, мы зарабатываем деньги и создаём реальный продукт. Ну что? — мужчина снова обернулся ко мне, — теперь понимаешь меня?
Я снова глубоко вздохнула.
— Теперь я понимаю, что была слишком эгоистична и думала только о собственном удобстве…
