слава богу мне Вика не звонила. Хотя вряд ли она уже позвонит, скорее всего ее адвокат теперь только и делает, что готовит документы в суд, а значит, впереди очередная порция головной боли.
Прохожу по коридору мимо студентов с конспектами. Учат значит:
— Перед смертью не надышитесь! — усмехаюсь и, остановившись возле двери, добавляю, — через десять минут пусть заходят пятеро!
Ну, пошли дела. Раскладываю на столе билеты, достаю ведомость.
Сначала идут как всегда отличники, те кто зубрил всю ночь. От них ждать чуда не стоит. А вот дальше уже ситуация разворачивается интереснее. Чем ближе вечер, тем меньше студентов, у которых билеты от зубов отскакивают, и тем больше тех, кто пытается списать. Что мне разумеется прекрасно видно, так что шпаргалки я забираю.
Я никому не собираюсь упрощать жизнь, и для этого у меня есть чудо-средство: часы с секундомером. Такие как в шахматах. Я их ставлю на стол, сбоку от нас, чтобы действовали на нервы. Есть ровно пять минут, если за это время студент не удовлетворит меня ответом, то… Правильно, время платить деньги. Обычно их передают в зачетке. Какое количество купюр, такая и оценка. Все честно. Не хочешь учиться, будь добр, сдавай другим способом.
А вот и местная звезда, Виталий Краснов. Говорят, сын какого-то крупного бизнесмена. По нему и видно: весь в одежде от кутюр и рожа аж лоснится. Мне всегда видно когда у человека денег куры не клюют. Некогда ему к экзаменам готовиться, надо папочкину фирму поднимать.
— Какой у вас билет?
— Восемь, — улыбается, кладя на парту черновик. На криво вырванном листочке в клеточку пусто, Виталий даже не пытался сделать вид что что-то выучил. Я видел как он сидел за партой, в окно пялился, бездельник. Терпеть не могу таких, все готовенькое человеку досталось, вообще напрягаться не пришлось!
Включаю секундомер. Виталий смотрит на него с царским видом, затем, когда под тягучее молчание часы отщелкивают пять минут, я произношу:
— Вы не сдали.
— Но есть же еще варианты.
С таких как Краснов надо брать по тройному тарифу, но и ссориться не хочется. Поэтому я киваю.
— Есть, и вы их знаете.
— Чудненько, — с этими словами он протягивает зачетку. Денег на оценку «отлично». Кстати Виталий идет на красный диплом. Вот так. Но когда придет время «госов», я сделаю все, чтобы ему рога обломать. А сейчас… Сейчас мне нужны деньги.
Поэтому мы полюбовно расстаемся, а я убираю купюры в ящик стола. Сегодня удачный день, бездельников много. Я принимаю экзамен еще у нескольких студентов, и вдруг… В аудиторию, без стука, заходят трое мужчин в полицейской форме и еще двое в гражданском.
Дальше все происходит как во сне. Перед моим лицом трясут удостоверением и задают дебильные, бессмысленные вопросы.
— Есть ли у вас в аудитории или при себе вещи, которые вам не принадлежат или предметы, запрещенные в гражданском обороте?
— Что вы имеете ввиду? — по спине катится холодный пот. Мужики в бронежилетах, с наручниками и оружием. А у одного еще и какая-то штука, типа синего фонарика.
— Например, денежные средства, которые вам не принадлежат, — объясняет один из полицейских, — Кстати студенты могут пока подождать в коридоре, ваш экзамен переносится. Вы двое — восемнадцать есть?
Кивает на парней с первой парты.
— Есть…
— Понятыми будете.
А дальше начинается ад и унижение. Они обыскивают стол, меня, мою папку… И конечно же находят пачку купюр. Сволочи. Это же кто-то сдал меня!
— Все видят эти денежные средства?
Студенты, они же понятые, кивают. Затем полицейский обращается ко мне:
— Вам известно происхождение данных денежных средств? Давайте посмотрим номера купюр… И покажите свои пальцы.
Я протягиваю руки, и под светом странного фонарика на коже проступают синие пятна.
Я целый день сижу как на иголках. Мне жутко. Мне и раньше приходилось делать мелкие пакости окружающим, иногда даже из любви к искусству, но посадить человека — это все-таки перебор. Но как только я задумываюсь, а не откатить ли мне все назад, внутри растет такая злость, что вдруг понимаю, не откатить! Да пошел он, этот урод! Слава богу что мне спать с ним не придется!
Вечером меня ожидает долгий разговор с полицией, показания… Все это утомительно и нервно. Я хочу домой, к Диме, а не разбираться в вопросах, в которых и без меня разберутся.
В целом моя схема срабатывает идеально, кроме одного нюанса, который я сгоряча сильно недоглядела. И за который меня по голове не погладят: репутация учебного заведения в общем и моего факультета в частности. И добрый и понимающий ректор вдруг оказывается совсем не в восторге от развернувшихся событий. Поэтому как только я выхожу из отдела полиции и вытаскиваю из сумочки сотовый, стоявший на беззвучном режиме, обнаруживаю тринадцать пропущенных. Как говорится, упс. Но самое веселое, что среди них — пять от отца. Вот это поворот. Видать дело совсем серьезно.
Сначала я перезваниваю ректору, отец не то чтобы не такая важная фигура… Просто я боюсь говорить с ним, моя интуиция подсказывает что по голове он меня не погладит. И для этого есть весомый повод… Что я оказалась впутана в дело о взятке. На самом деле никто меня ни в чем никогда не заподозрит, однако тот факт что недобросовестный преподаватель — мой подчиненный… Это плохо конечно.
— Здравствуйте, Игорь Игоревич, звонили? — стараюсь сделать голос максимально спокойным и позитивным. Разве у нас проблемы? Какие проблемы?
— Звонил, Марина Владимировна. И у меня к тебе есть ряд вопросов, — да, настроение у него, судя по голосу, глубоко так себе. А если у него плохое, то и мне испортит. Хотя куда уж хуже…
— Я вас слушаю.
— Завтра с утра напишешь по собственному.
Я аж останавливаюсь посреди тротуара. Что?! По собственному? Он с ума сошел?! Не он меня нанимал на работу, не ему меня увольнять!
— Почему? Я не собиралась уходить с должности, — цежу сквозь зубы.
— Ах, так ты по статье хочешь? Так сразу бы и сказала, — в его тоне издевка. Да, он в гневе, и это очевидно. Поэтому бесить его не стоит.
— Я не хочу по статье, я не понимаю за что…
— За что? Ты правда не понимаешь? Наверно за то что твой сотрудник
