самолете она тоже ведет себя адекватно и спокойно, я тоже следом успокаиваюсь. Сам конечно не боюсь, просто за нее волнуюсь. На борту мы соединяем наши подвесные системы и через несколько минут прыгаем.
В первые четыре секунды я, как и требуется, выпускаю тормозной парашют, а еще примерно через пятьдесят секунд основной. Продолжительность снижения около пяти минут, за это время можно полюбоваться пейзажем вокруг.
После приземления я сразу подбегаю к Марине и заглядываю ей в лицо. Оно светится искренней улыбкой и весельем, а еще через несколько секунд она начинает хохотать.
— Ура, — кричит она на всю округу, — я это сделала!!!
С этими словами она бросается мне на шею, крепко обнимает и несколько раз шепчет «спасибо». Я не теряю времени даром, потому что понимаю, что получил такую реакцию, которую ожидал. Впиваюсь в ее губы сумасшедшим поцелуем, а она с такой же страстью отвечает мне.
Вечером после ужина я приготовил своей колючке еще одно испытание. Испытание, благодаря которому она должна угодить в мою ловушку.
Днем на площадке, после нашего поцелуя, она вся сжалась и снова закрылась от меня. Но я не видел в этом ничего плохого, потому что за сегодняшний день мы сделали просто квантовый скачек и я понял две вещи. Во-первых, она мне полностью доверяет, раз прыгнула со мной с парашютом, во-вторых ее ко мне тянет, так же сильно, как и меня к ней. А это значит, что можно смело действовать дальше.
Мы сели на первом этаже возле камина с бутылкой вина и целой тарелкой фруктов.
— Давай поиграем во что-нибудь? — предлагаю ей.
— Например?
— Например, в карты.
— Ага, и обязательно, на раздевание, — отвечает со смешком.
— Что за пошлые у тебя мысли, — смеюсь над ней, и она к моему большому удовольствию краснеет под моим взглядом.
— Я совсем не умею играть в карты, поэтому не буду, — говорит уже без улыбки.
— Хорошо, тогда, правда или действие, — предлагаю следом с коварной усмешкой и вижу, как ее передергивает.
— Серьезно? — пытается отшутиться, но ее голос дрожит, — всегда думала, что это игра для малолеток.
— Ну, а мы сделаем ее игрой для взрослых, — порочным голосом выдаю.
— Я соглашусь только в том случае, если не будет слишком личных вопросов, — категорично заявляет.
— Ну, так же не интересно, — разочарованно тяну, — весь смак как раз в таких вопросах.
— Ты мне вообще посторонний человек, почему я должна выворачивать перед тобой душу? — эти ее слова мне совсем не нравятся, это обидно, конечно. Но ничего, посторонним для нее я буду очень не долго.
— Дай угадаю, ты струсила? — пробую зайти с другой стороны и взять ее на слабо.
— Ты специально меня подначиваешь? — сердиться на меня, — ладно давай сыграем, но я смогу выйти из игры сразу, как захочу.
— Нет, так не честно. Давай ты сможешь выйти из игры, после трех слов «сдаюсь». Если тебе не нравится задание, ты говоришь «сдаюсь», но выполняешь его. После третьего слова мы прекращаем игру.
— Хорошо, — шепчет она, но подозрительно щурит глаза, кажется, начинает что-то подозревать.
— Бросим жребий, чтобы узнать, кто начинает?
— Зачем? Просто бери пустую бутылку и раскручивай, — указывает рукой на бутылку из-под вина.
Я разливаю остатки в наши бокалы, закрываю бутылку пробкой и раскручиваю на полу. Горлышко показывает на меня.
— Тебе повезло, ты первая задаешь вопрос.
— Правда или действие? — спрашивает с улыбкой.
— Правда, — мне даже интересно, что она у меня спросит сейчас.
— С кем ты дружишь больше всего из своей футбольной команды? — как-то слишком нервно задает вопрос, а я даже растерялся ненадолго, не ожидал услышать от нее такой обычный, без подвоха.
— Да так особо ни с кем еще не успел подружиться, я же недавно здесь живу, — пожимаю плечами, — вроде капитан наш неплохой парень, но вообще у меня все друзья в основном не из нашего университета.
Обращаю внимание, что она зависла на моем ответе и мне это совсем не нравится. Надо бы растормошить. Беру бутылку, раскручиваю и скрещиваю за спиной пальцы. И мне везет, горлышко указывает на нее.
— Правда или действие? — хрипло спрашиваю и уже предвкушаю свой приз.
— Правда, — нерешительно выдает дрожащим голосом и наверно в этот момент мои глаза как-то слишком опасно сверкнули в ее сторону, на самом деле это было всего лишь разочарование.
— Действие, — быстро меняет свое мнение.
— Так правда или действие? — переспрашиваю со смешком.
— Действие, — отвечает более уверенно.
— Хорошо, — улыбаюсь жутко довольный собой.
— Сними с меня любой предмет одежды. Сама.
— Что? — выдает громко и краснеет.
Да блин, что за реакции у нее странные. Сколько ей? Больше двадцати должно быть, скорее всего, двадцать один, раз тоже на четвертом курсе учится. Она же не может быть до сих пор девственницей. Я бы не отказался, конечно, от такого подарка, уж очень запал на нее, но это просто не реально в таком возрасте. У меня нет никаких предрассудков на эту тему. По крайней мере, раньше не было, но предпочел бы, чтоб моя девушка была только моя.
— Ты слышала, — отвечаю ей серьезно.
Если честно я предполагал такой расклад и подготовился. Одежды на мне не так и много, рубашка, брюки и трусы. Я даже после душа носки и обувь не надел, чтобы сократить количество одежды на себе. Правда, еще ремень был вставлен в брюки, привык так ходить, не мог обходиться без него. Но тут тоже мимо, потому что она не сможет его расстегнуть на мне, я больше, чем уверен в этом.
— Я не буду этого делать. Я сдаюсь, — упрямо сверлит меня взглядом.
— Хорошо один раз сдаюсь засчитано, но ты должна все равно выполнить задание.
Она округляет свои красивые глаза и смотрит на меня так, будто я чудовище, которое в следующую секунду нападет на нее. Твою мать, ну что за мысли бродят у нее в голове, просто подойди и сними с меня рубашку. На скромницу при любом раскладе она не тянет, черт возьми, тогда что за ужимки сейчас.
Наконец-то, девочка отмирает и медленно идет в мою сторону. Как я и думал, опускает взгляд на ремень. Наивная.
— Ремень, — хрипло выдает, — считается?
— Ну, давай, — усмехаюсь, — считается.
Она осторожно протягивает дрожащие руки к поясу брюк и ощупывает ремень. Пытается найти застежку. Ага, удачи. Только и могу пожелать. Она возится уже минут пять, недовольно пыхтит, как ежик и хмурится. А мне с одной стороны смешно, а с другой мое тело уже вовсю реагирует на ее близость.
