- Может, сходишь без меня?
- Вика, нет! – он порывисто поднимается со стула и подходит, становясь ко мне впритык, - да, что с тобой такое? Ты заболела?
Может, вот он шанс? Возможность признаться в измене? Дышу прерывисто, через раз, и с каждым вдохом мне все больше не хватает кислорода.
- Вика… надо идти. Я уже сказал, что мы придем вместе, не подставляй меня. Там будет телевидение, журналисты, чертовы блогеры. Даже моя мама! Она тоже приглашена!
О, Господи…
- Что с тобой? Неужели ты не хочешь попасть на станицы журналов? Не хочешь, чтобы безмозглые курицы разбирали твой образ на составляющие? Подражали тебе? Завидовали?
Мне это не надо!!! – хочется закричать.
Больше не интересно!
- Хорошо, - киваю вместо этого.
- Да. Не очень хочется, чтобы за спиной шептались, что у нас проблемы. Большинство из них на следующей неделе приглашены на мой день рождения.
Я протираю салфеткой столешницу, переставляю декоративные кувшинчики с цветами с места на место и слышу, как Костя, отойдя, снова садится за стол.
- У нас ведь нет проблем, Вика? – спрашивает он ровно и как будто шутливым тоном, - все же хорошо?
- Да, я просто устала.
- Как, кстати, продвигается ремонт в твоей квартире?
- Нормально, стены почти готовы, - вру, не задумываясь.
На самом деле, я там уже четыре дня не была.
- Как мама? Давление не мучает?
Зачем он все это спрашивает? К чему эта мнимая забота? Почему именно сейчас? Словно умышленно растравливает во мне чувство вины.
- Нормально… с переменным успехом. Ей новое лечение назначили.
- Это хорошо. Передам маме, она спрашивала.
- Во сколько завтра банкет?
- В шесть.
Придется сказать Егору, что у меня не получится провести с ним день. Может, он перенесет все на воскресенье? Я смогу уехать, прикроюсь мамой или Ритой. На худой конец, совру что-нибудь про ремонт.
Мне не привыкать врать.
- У меня месячные, - произнося очередную ложь, улыбаюсь извиняюще, когда в постели Костя намекает на близость.
- Спокойной ночи, - вздыхает будто бы расстроенно.
Утром следующего дня я звоню в салон и буквально угрозами заставляю взять себя без записи. Потом отправляюсь по бутикам в поисках более или менее подходящего платья, туфель и сумочки.
Раздраженно дергая молнию, меряю уже десятое по счету. То цвет не тот, то не по фигуре, то колется.
Не хочу я туда идти! Господи, как я не хочу!
Упав спиной на перегородку в примерочной, вынимаю из сумки телефон, и все таки решаюсь набрать Егору.
- Ты уже едешь? – раздается в трубке низкий голос, от которого на теле поднимаются разом все волоски.
- Егор… блин, прости, сегодня никак не получится. У Вахрушева юбилей 50 лет, а я совсем забыла.
- У Вахрушева? А, ну тогда, ладно… юбилей Вахрушева пропускать нельзя, - говорит он с сарказмом.
- Егор, это гендир Кости… надо идти, там вообще без вариантов.
- О’кей, Киса.
- Явка строго обязательна, - продолжаю тараторить, как заведенная, - будут все, и журналисты и телевидение и свекровь моя пойдет!..
- Я понял, - перебивает Егор, - иди, конечно.
- Может, в воскресенье встретимся? Ты же отдыхаешь в воскресенье?
- Пока не знаю, Вика.
- Егор, - под ложечкой тревожно сосет и давит грудь, - все нормально? Ты же не обиделся?
- Я че барышня, обижаться? Говорю же, иди развлекайся, - отвечает насмешливо, но нотки раздражения в его голосе я все же улавливаю.
- Я поговорю с Костей…
- Хорошо, давай, Вахрушеву и свекрови привет!
Бросив телефон в кучу тряпья, закрываю лицо руками. Даю себе несколько минут, чтобы унять бурю внутри, а потом хватаю первое попавшееся под руку платье и иду на кассу.
Туфли и сумочку решаю выбрать из многообразия, которым у меня забиты шкафы дома.
По*уй.
Глава 35.
Юбилей Вахрушев Виктор Семенович отмечает с размахом, прямо пропорциональным его положению. Самый шикарный отель с рестораном и концертным залом с видом на озеро. Недалеко от колеса обозрения, на которое мы смотрели с Егором с другого берега.
Народу уйма. И хоть мероприятие должно было быть закрытым, на улице собрались толпы зевак, едва ли не перекрыв проезжую часть.
Костя выглядит довольным. В дорогом костюме, со стильной укладкой и держащий меня за руку, чувствует себя как рыба в воде.
Я же напротив - иду рядом с ним, приветственно улыбаясь знакомым, и ощущаю себя здесь инородным телом.
Внутри царапает, дерет тревога и предчувствие трагедии. Хочется подобрать руками длинный подол платья и бежать прочь. Но лежащая на пояснице рука мужа и впившиеся в мой локоть пальцы свекрови сдерживают порыв.
- … он ведь всего на пять лет меня младше… - проникает в сознание голос Ангелины Леонидовны.
Ее монолог длится уже достаточно продолжительное время, но я даже не пытаюсь вникнуть в суть. Раньше такого не было, я жадно ловила каждое ее слово. Она редко рассказывала что-нибудь из прошлого, но каждый раз это была сенсация. Подробности личной жизни местных знаменитостей, грязные секретики, которые я любовно коллекционировала в своей памяти, почему-то считая, что они автоматически делают меня частью высшего света.
- …но потом он женился на Светлане, она была из хорошей семьи и на семь лет младше меня…
Я киваю, догадываясь, что речь о самом Вахрушеве, виновнике торжества.
- Но хорошие отношения мы сохранили на всю жизнь… делали вместе одно дело, стояли у самых истоков.
- Где сейчас… эта Светлана? – спрашиваю, помня, что теперешнюю жену Виктора Семеновича зовут Анжеликой и что младше она его почти на тридцать лет.
- Она постарела, пошла в утиль, - жестко усмехается свекровь.
- В утиль?
- Такова жизнь, - пожимает она плечами, салютуя кому-то бокалом.
Мерзко, но у меня, видимо, столь же чудесные перспективы. Когда я поправлюсь, постарею, стану недостойной стоять на приеме рядом с Костей, меня тоже спишут, как просроченную палку колбасы.
Мягко освободив свой локоть, я шепчу мужу на ухо:
- Я пойду с Олей поздороваюсь.
- Иди, только ненадолго, скоро юбиляр приедет.
Подхватив с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским, направляюсь к чете Старновских. С кем-то беседуя, они замечают меня и оба смотрят, как я приближаюсь.
Вадим буквально облизывает взглядом, он никогда не скрывал своего ко мне интереса, а Оля оценивающе, потому что ее муж постоянно сравнивает ее со мной.
Она действительно немного не в форме. После родов расплылась талия, и раздались бедра, но, на мой взгляд, выглядит женственнее, чем до этого.
- Привет, - улыбаюсь всем сразу.
Оля целует воздух рядом с моим лицом, я делаю то же самое.
- Виктория, ты самая прекрасная из всех присутствующих здесь дам, - произносит нараспев Вадим.
Плюнуть бы в морду, да нельзя. Вот урод!
Глянув на Ольгу с сочувствием, беру ее под локоть и веду прогуляться. Она обиженной словами мужа не выглядит, наверное, привыкла. Рассказывает про сынишку, показывает в телефоне его многочисленные фото, говорит, что начала соблюдать диету и ходить в зал, несмотря на то, что до сих пор кормит грудью.
- Рано, конечно… будь осторожной, - предупреждаю я.
Потом мы встречаем других знакомых, какое-то время ведем пустую болтовню. Компания незаметно увеличивается. Подходят жены и подруги коллег мужа. Начинают демонстрировать украшения, обсуждают новые тренды, косметику, духи. Сплетничают про тех, кого сегодня здесь нет.
Я, обычно активная участница подобных разговоров, в этот раз молчу. Выйдя из центра, смотрю на них со стороны.
Ярмарка тщеславия. Парад атрибутов богатой жизни. Лицемерие на лицах, высокомерие и снобизм. Когда-то целью моей жизни было стать одной из них. Чтобы они смотрели как на равную, восхищались мной, завидовали, делились секретами, добивались моего расположения, любили.
Сейчас мне нужна любовь только одного человека.
