– нет. Потом я спросил о детях – ответ тот же. И после того разговора тебя как подменили. Решил, что сердишься из-за резинки. Но потом ты наотрез отказалась со мной спать и стала проводить время с каким-то другом. И что я должен думать после этого, Соня?
Вот как одни и те же слова и действия два человека могут воспринимать совершенно по-разному.
- И что же ты думаешь? Говори, раз уж затеял этот разговор.
- Думаю, что наш договор тебе в тягость.
- То есть?
- Тебе пришлось согласиться на мои условия. Но выполнять их через силу оказалось непросто, да?
К чему он клонит...
- Я тебя не понимаю, Марк.
- Я не буду силой тащить тебя в постель, Соня. Я должен быть уверен, что ты отдаёшься мне, потому что сама этого хочешь. А не в обмен на то, чтобы я подыгрывал тебе ради папы.
Нужно сворачивать с этой темы.
- Я с тобой, потому что хочу этого.
Миллер протягивает руку, и одеяло сваливается вниз. Он обнимает, прижимает к груди, согревая.
- У нас все шансы наделать не меньше ошибок, чем Андрей с Сашкой. Но я не хочу тебя потерять из-за того, что мы что-то вовремя не обсудили.
Жмусь к нему, вдыхаю мужской запах. Так хорошо... и ни о чем плохом не хочется думать.
- Не потеряешь.
- Ну тогда забудем о нашем соглашении...
Он опрокидывает на постель и наваливается сверху. Берет моё лицо в ладони.
- А как же...
- А так. Выходи за меня.
- По-настоящему?
Не могу поверить. Марк что, сейчас мне предложение делает?
- Я не шутил сегодня, когда просил тебя стать моей. Но не уверен, что ты всё правильно поняла. Никаких гулянок, никаких гусаров, друзей детства и тайн друг от друга.
Он взволнован. Сосредоточен на собственных мыслях и переживаниях и даже не замечает, что я вот-вот превращусь под его весом в плоский блин.
- Марк...
- Не нужно отвечать прямо сейчас. Я дам тебе время подумать.
Какой же он душка. Просто прелесть, а не мужчина.
Снова целует, и я сразу отвечаю. От его пальцев на моей коже по всему телу – дрожь. От волнения, предвкушения, нетерпения скорее почувствовать еще больше.
- Но говорю сразу – если откажешь, мы вернёмся к нашему договору, и ты всё равно будешь моей.
А нет. Это всё тот же Марк Миллер, привыкший добиваться желаемого любым путём.
Чувствую, как сильно он возбуждён. Но не торопится. Будто ждёт сигнала, разрешения.
Обнимаю его за плечи, начинаю перебирать густые волосы на затылке. И развожу ноги, пуская его ближе.
Марк углубляет поцелуй, в нём столько желания. Его ладонь гладит грудь, спускается по животу ниже и накрывает промежность. Ласкает медленно, нежно.
Вздрагиваю от того, как остро ощущаются эти прикосновения. Его пальцы легко проскальзывают внутрь. Там уже влажно, всё горит.
Марк плавными движениями высекает из меня стоны. Вцепляюсь яростно в его голые плечи, выгибаю спину и шумно дышу.
Но мой мужчина не хочет, чтобы я летала без него. Отпускает меня ненадолго, только чтобы снять и отбросить джинсы, и возвращается. Обнимает снова, трогает, касается.
- Соня...
Чувствую, что вот сейчас... Но Марк медлит.
- У меня есть. Но я так хочу тебя чувствовать. Пожалуйста, котёнок. Я остановлюсь...
Сама не понимаю, почему, но соглашаюсь. Позволяю делать с собой всё, что он хочет.
Это безумие – хотеть так и любить мужчину.
Я - будто пучок оголённых нервов. И Марк задевает их все.
И мне не хочется, чтобы он был нежным и осторожным. Обхватываю ногами его бёдра и прижимаюсь всем телом к голому торсу.
От первого движения внутри кружится голова. Я вскрикиваю, а он протяжно стонет и толкается снова. Но слишком медленно.
- Узнаю, что он касался тебя, это Алексей... уничтожу его. И любого, кто посмеет. Только моя, что бы ты там не решила.
Он нависает надо мной. Присваивает, метит. Мой дикарь.
- Марк!
- Люблю... тебя...
Целуемся, как сумасшедшие. Яростно, страстно. И до меня не сразу доходит смысл услышанного...
И не подумаешь ведь, что передо мной звёздный адвокат номер один. Самый весомый аргумент умудрился упомянуть лишь в конце.
Глава 27 Марк
Странное это новое ощущение – что я теперь не один. Какие бы близкие отношения не были у меня с женщинами раньше, я всегда существовал как бы сам по себе.
Сейчас, с Софьей всё иначе.
Нас будто связывают незримые узы, очень прочные. Но это, как ни странно, совсем не тяготит. Наоборот – окрыляет, что ли.
Мы пробыли у отца еще два дня. Дольше не получилось – дела требовали присутствия в Москве.
Против переезда ко мне Соня теперь не возражает. Но спорить со мной по любому поводу не стала меньше.
- Ты завтра с утра в офис? – Соня спрашивает, зевая. - Вместе поедем?
Поздний вечер. Мы въезжаем на подземный паркинг нашего жилого комплекса. Всю дорогу держал её за руку или коленку мял. Нет сил не трогать даже минуту.
- Я – да, ты – нет. Отдыхай. Обживайся в новом месте. Может, захочешь что-то дома поменять. Чем еще женщины занимаются перед свадьбой, я не знаю...
- Мне совсем уволиться, может?
- Может. Зачем тебе работать? – спрашиваю без задней мысли.
- Практика.
- В чём практиковаться? Бумаги с места на место перекладывать?
- Марк!
- Нет, если серьёзно. Мы же договаривались в самом начале – я помогу тебе в учебе, потом в карьере. Нет смысла в твоём пребывании там с девяти до шести ежедневно.
Насупилась. Молчит.
Паркую машину. Выхожу и помогаю Соне.
Она позволяет ухаживать, но не улыбается и не смотрит теперь в глаза.
- Детка, не накручивай себя.
Мы поднимаемся на свой этаж.
Впервые Соня здесь со мной, как будущая жена. Волнительно.
- Я не имел в виду, что твоя нынешняя работа не важна. Ты – умница у меня, а рутиной может заниматься кто-нибудь другой. Я хотел бы, чтобы ты использовала своё время более эффективно.
- Более эффективно? – холодно спрашивает. – Я подумаю, как мне использовать своё время более эффективно, господин Миллер.
Ну вот, начинается. Желания спорить сейчас нет
