Когда она откинулась на подушку, которую я только что взбила, её взгляд упал на Риска. Он сидел в своем кресле и смотрел на неё.
— Кто ты?
Вопрос вывел его из транса.
— Я Риск, — улыбнулся он. — Риск Келлер. Рад встречи с вами.
Майкл хмыкнул и покачал головой, когда мама начала заправлять волосы за уши и поправлять ночную рубашку дрожащими руками. Потом, прикрыв рот рукой, села обратно и рассмеялась. Она протянула ему дрожащую руку и Риск взял ее в свою. Большим пальцем она погладила тыльную сторону его ладони.
— Очень красивый, — сказала ему мама. — У вас есть жена? Я… вдова.
— О Боже, — Я всплесну руками и громко засмеялась. — Мама!
Но маме было не до меня. Все ее внимание было сосредоточено на Риске.
— Ну, — сказал Риск. — Сегодня мой счастливый день, потому что я тоже очень одинок.
Мамино хихиканье было так приятно слышать. Её открытое заигрывание с Риском заставило нас с Майклом улыбнуться ей. Еще один приступ кашля прервал этот флирт, что сильно ее расстроило. Прокашлявшись, мама откинулась на подушки и, посмотрев на Майкла, сказала:
— Я изменила код сигнализации.
Мне так хотелось избавить ее от этого ужасного хрипа.
— Правда? — Спросил он. — Для чего?
— Да, — ответила она. — Знаю. Я хотела большую вазу… а не это.
Я перевела взгляд на Риска. Он смотрел на меня и моргал.
— Её очень легко сбить с толку, — прошептала я. — С ней редко удается поговорить серьёзно. Мы просто идем у неё на поводу.
— Сестра, — сказала она мне. — Мне не нужна… помощь, вы можете… идти.
В ответ на увольнение меня пробрал смех.
— Могу я остаться ещё на несколько минут? Мне нравится ваше общество.
Мама вздохнула.
— Хорошо.
Ее глаза широко распахнулись, когда она увидела Риска.
— Привет.
Я снова рассмеялась.
— Ох, ну надо же!
Риск и мама снова познакомились и проболтали пару часов ни о чем, пока она не стала немного раздражённой и не позволила Майклу уговорить её отдохнуть. Когда она уснула, я поцеловала ее и Майкла на прощание. Риск пожал руку отчиму и коснулся маминой. Когда мы вышли из больницы, было очень тихо. Я знала: он переживает воссоединение с моей мамой и хотела дать ему время, разобраться в себе и чувствах, прежде чем мы поговорим. Когда впервые встречаешь человека, страдающего болезнью Альцгеймера, это всегда очень тяжело.
Я нарушила молчание только в машине, пока мы ехали по городу.
— Хочешь поговорить о визите?
— Да, — ответил он, резко выдохнув. — Просто не знаю, что сказать, кроме того, что мне жаль.
— Жаль? — Повторила я. — За что?
— За то, что твоя мама так больна… Фрэнк, тебе приходится иметь дело с этим каждый день. Она не знает, кто ты, а наблюдать, как болезнь прогрессирует… ненавижу, что вам с Майклом приходится через это проходить. Не говоря уже о твоей маме.
У меня в горле образовался комок.
— Как сказал Майкл, — я посмотрела в окно, — мы благодарны за каждый день с ней хороший, плохой или ужасный.
Риск промолчал.
— Она умирает, — сказала я, сжимая кулаки, — здоровье стремительно ухудшается. Она находится в больнице уже два месяца; врач дал не больше шести. Мы знаем, что время ее ухода быстро приближается, просто, если будем думать только об этом, то упустим такие моменты, как те, что ты разделил с нами сегодня… Смекаешь?
— Да, Вишенка, — почувствовала, как Риск смотрит на меня. — Смекаю.
Я рассмеялась, когда он сказал: — Каково это — знать, что твоя мама считает меня сексуальным?
— Сексуальный? — Повторила я. — По-моему, она назвала тебя красивым, а не сексуальным.
— Уверена? — Поддразнил он. — Она смотрела на меня так, что как будто я больше чем красавчик.
Я хихикнула, качая головой.
— Мама всегда была Грешницей, — продолжая размышлять вслух. — Твоё сердце разобьется, когда узнаешь, что её симпатия всегда принадлежала Мэю.
— Не удивительно. — Насмешливо фыркнул Риск. — Мэй — всеобщий любимчик.
Не успев подумать, ляпнула:
— Не мой.
Мой взгляд был прикован к проплывающему мимо городу. Риск ничего не сказал, за что ему отдельное спасибо. Чувство смущения прошло, когда на смену ему пришло замешательство. Мы припарковались на стоянке у пирса Саутволда. Я оглянулась на Риска, который заглушил двигатель и поставил машину на ручной тормоз.
— Это то место, куда ты хотел пойти после посещения больницы? — Спросила я. — На пирс? Хочешь пройтись?
— Ага, — пискнул он. — Последний раз, когда шёл к концу этого пирса и смотрел на океан, был с тобой…Мне не нравится быть здесь без тебя.
Я не нашла, что на это ответить и просто вышла из машины следом за ним. Риск запер ее, повернулся и мы пошли по направлению к пирсу. Была ночь, поэтому кафе, рестораны и сувенирные магазины вдоль причала были закрыты. Было морозно. Мы — единственные идиоты, достаточно глупые, чтобы гулять по улице. Мне это даже нравилось, что мы предоставлены сами себе. Несмотря на морозный воздух, океан был спокоен и дул легкий бриз.
— Не могу дождаться весны, — сказала я, пока мы шли, засунув ледяные руки в карманы. — Так надоело терпеть холод.
— Правда? А мне не надоело.
Я посмотрела на него.
— Ты живёшь в Лос-Анджелесе; там зима, почти как наше лето.
Риск улыбнулся, затем поправил шарф, скрыв от меня большую часть лица. А я пожалела, что не взяла шарф, потому что нос был настолько холодным, что его неприятно закладывало. Плюс наверняка обветрила щеки.
— Боже, как мне не хватало этого запаха. — Риск глубоко и удовлетворенно вдохнул и выдохнул. — Прохладный, солёный воздух и никакой влажности.
Мне захотелось засмеяться.
— Наверное, я не замечаю запаха, так как никогда отсюда не выезжала.
— Тогда вопрос, — сказал Риск, — неужели ты никогда никуда не выезжала отдохнуть?
— Неа, — ответила я. — По многим причинам. Главная — мама, никогда не могла оставить её даже в первые дни болезни. Другая — деньги, приходилось экономить каждый пенни, чтобы выкупить коттедж у Майкла. Не хотелось оформлять ипотеку.
Риск резко мотнул головой в мою сторону.
— Ты владеешь коттеджем?
— Ага. — От дуновения ветерка меня бросило в дрожь. — Выкупила два года назад. Майкл хотел просто подарить его мне, представляешь?
— Ну, да, могу, — ответил Риск. — Вы с ним сейчас очень близки по сравнению с тем, что я помню.
— Это точно, — согласилась я. — Но я не собиралась позволять ему просто так отдать мне коттедж за четыреста тысяч фунтов. Он крошечный, но из-за расположения стоимость недвижимости так высока. Майкл не хотел брать ни на копейку больше пятидесяти тысяч. Я пыталась договориться об увеличении стоимости хотя бы в три раза, но он отказался.
— Почему ты так упорно с ним торговалась?
— Просто такая уж я. — Пожала плечами. — Мне всегда приходилось все зарабатывать самой, но теперь он принадлежит мне. Даже пусть это совсем немного. Если бы просто приняла такой дар, то возникло бы чувство, будто украла… А заплатив, ощущала себя лучше. Пусть это и была такая маленькая плата за дом по сравнению с реальной стоимостью. Как будто он действительно мой.
— Значит, это местечко полностью твоё?
— Ага, — улыбнулась я. — Люблю его еще больше.
— Думаю, тебе стоит потратиться на более высокие дверные коробки. — Прокомментировал Риск. Его глаза прищурились в уголках. — Было бы здорово избегать необходимости наклоняться каждый раз, когда захожу к тебе в дом.
Он что планировал часто приходить? Я была слишком труслива, что бы спросить,
поэтому просто хихикнула.
— Добавлю в список дел.
Мы подошли к концу пирса, облокотились на перила и уставились в темноту океана. Вдали виднелись огни корабля, а также мигающий красный свет буя. Световой поток на секунду-другую окутал набережную, затем исчез и снова появился. Взглянув вбок, я улыбнулась маяку, а затем снова стала смотреть вперед
— Ты всегда улыбаешься, когда смотришь на маяк. Почему?
