Сбросив куртку и ботинки, первым делом я иду в ванную комнату. Единственное мое желание — смыть с себя грязь этого дня, а ее сегодня оказалось предостаточно. Стоя под теплыми струями воды, я гоняю мысли то о наших отношениях с Ингой, то о работе и карьере, которая стремительно стала набирать обороты после дела Захарова, то о пожаре. Не могу избавиться от ощущения липкости всей сложившейся ситуации. Кто-то решил вывести меня из игры, сбить с толку. И этот человек ближе, чем я думаю. Безусловно Бережная замешана в моем падении, но она лишь пешка в этой партии.
Я выключаю воду и, обмотав полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной комнаты. Непроизвольно оттягивая момент встречи с Ингой, пусть и спящей, иду в кухню. Я наливаю в стакан чистой воды и залпом выпиваю все содержимое.
Бесшумно открываю дверь, ведущую в спальню. Инга лежит с закрытыми глазами, но я точно знаю — она не спит. Я присаживаюсь на край кровати и смотрю на ее красивое лицо. Долго ждать не приходится — она открывает глаза и включает ночник, расположенный на прикроватной тумбе.
Молчание затягивается, но я не начинаю разговор первым, лишь рассматриваю каждую черточку на ее лице, понимая, что передо мной находится самая красивая женщина. И я могу потерять ее.
— Ты выглядишь лучше, — осипшим голосом произносит Инга.
— Я был в клинике, — отвечаю. — Меня прокапали и взяли анализы.
— Это очень хорошо, — коротко кивает она.
— У меня с ней ничего не было. И не могло быть.
— Я бы очень хотела верить тебе, Миша… — по ее щеке скатывается одинокая слеза.
— Я люблю тебя, Инга, — говорю шепотом.
— … но я так устала разбираться, где правда, а где ложь, — Инга тяжело вздыхает.
— Я не лгу тебе. Я соберу все доказательства.
— Миша, наши отношения — это не очередной процесс, который ты намереваешься выиграть. Это наша жизнь, понимаешь? — срывающимся голосом произносит жена.
— Понимаю, родная, — я прижимаю ладонь Инги к своей щеке, но она быстро убирает ее.
— Мне нужна пауза, — выдает она.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я пока поживу у мамы. Я должна решить, что делать дальше.
Глава 19
Инга
Утро следующего дня начинается с тошноты. Я надеялась, что токсикоз уже закончился, не успев начаться, но, судя по своему сегодняшнему состоянию, ошиблась.
Перевернувшись на другой бок и скользнув беглым взглядом по пустой кровати с той стороны, где обычно спит Миша, я ощущаю болезненный укол в области сердца. События вчерашнего дня и ночи неприятным воспоминанием проносятся в голове. Радует только то, что Миша обратился в больницу, ведь выглядел он очень плохо. Но я не могла поступить иначе, не могла не уехать — все это было чересчур. Он — взрослый мужчина, который должен отвечать сам за любое свое действие или бездействие.
Поднявшись с кровати, первым делом иду в душ. Времени у меня не так много, да и встречаться с Мишей не хотелось бы. Хотя маловероятно, что после прошлой ночи он рано проснется.
Тошнота постепенно отступает, и я, выключив воду, ступаю на мягкий коврик. Потянувшись за полотенцем, я машинально бросаю взгляд в запотевшее по краям зеркало. Да уж… Вид у меня, мягко говоря, не очень — болезненный, уставший. Но я легко справлюсь с синяками под глазами и бледной кожей при помощи тонального крема и румян. Это не самая большая проблема на сегодняшний день.
Накинув на себя халат и обернув волосы полотенцем, я бесшумно выхожу из ванной комнаты, намереваясь выпить кружку чая и запихать в себя что-нибудь вроде тоста. Но не успев переступить порог самого популярного места в доме, застываю.
Миша стоит без футболки спиной ко мне в одних домашних брюках, под которыми очевидно ничего нет. Я чувствую, как к щекам приливает жар, но возникшее желание кажется неуместным, и я отступаю на шаг, дабы не обнаружить свое присутствие.
— Доброе утро, — хрипло произносит Миша, не оборачиваясь.
— Доброе утро, — эхом отзываюсь я, понимая, что бежать бесполезно.
— Кофе? — спрашивает он.
— Нет, но от чая не откажусь, — я прохожу в кухню и сажусь за обеденный стол.
Миша резко оборачивается и долго всматривается в мое лицо. Он почти незаметно хмурится, а после задает логичный вопрос:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да.
— Ты бледная, Инга, — муж ставит передо мной кружку с чаем. — Я сделал омлет, будешь?
— Да, спасибо, — коротко отвечаю, делая пару глотков.
— Давай съездим к врачу, — он достает из шкафчика две тарелки и выкладывает на них приготовленный завтрак.
— Зачем? Это обычное переутомление и недосып, — равнодушно пожимаю плечами.
— Я волнуюсь, — Миша передает мне тарелку и вилку, а затем садится напротив.
— Думаю, если более веские поводы для беспокойства, — честно говорю я.
— Очевидно, ты права. Ты хочешь уйти от меня? — в лоб спрашивает муж.
— Нет, не знаю, Миша, — отрицательно качаю головой. — Но ты же должен понимать, что так, как у нас сейчас, быть не должно. Все эти тайны, интриги — я не хочу так жить.
— Так и не будет. Я усвоил урок, — отрезает Миша.
— Все посыпалось после того, как ты тесно стал работать с Захаровым. Я отлично понимаю, в чем заключается твоя работа, но между нами появились недомолвки личного характера. Про ситуацию с Ларисой я вообще молчу. Ты мог сказать мне о прошлом, сказать, что теперь работа нет вместе, но ты не сделал этого.
— Я не хотел тебя волновать по пустякам. Я и представить не мог, во что мое молчание выльется.
— Сердце хочет верить тебе, но разум твердит обратное.
Я замолкаю и принимаюсь за завтрак, с аппетитом отправляя в рот каждый кусочек. Оказывается, я очень голодна. Миша же некоторое время молчит, ковыряясь в своей тарелке и размышляя над сказанными мной словами. Он понимает, что я права.
— Нет никакого значения, что мы оба чувствуем друг к другу, если утеряно доверие, — продолжаю я, глядя на него в упор. Миша поднимает на меня глаза, полные грусти. — Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, Инга, — коротко кивает он.
— Кроме любви должно быть еще много всего сопутствующего. Это очень важно.
— Ты права. Мы не раз говорили на эту тему.
— Я ведь не требовала и не требую от тебя отчета, где и с кем ты находишься, — продолжаю. — У каждого из нас есть личные границы, и я уважаю твои, Миша. Я никогда не нарушала их, но мне надоело рыдать в подушку от осознания того, что кто-то вроде Ларисы знает о моем любимом человеке больше, чем я.
— Это не так, Инга.
— Твои поступки и вся сложившаяся ситуация в целом говорят об обратном, — шумно выдыхаю. — Мы ведь только поженились, Миш. Не прошло и месяца. Посмотри, что с нами стало. Так не может продолжаться.
Я наконец замолкаю, понимая, что сказала все, что хотела. А, главное, что каждое мое слово дошло до сознания Миши. Сейчас, когда мы висим на волоске от развода, приближение точки невозврата ощущается наиболее остро. Муж осознает, что я не шучу, и это не обычная ссора, когда мы в сердцах выкрикиваем разные неприятные вещи, адресованные друг другу. Все куда серьезнее.
— Может, ты и права, и нам нужна небольшая пауза, — неожиданно говорит он. — Я не хочу и не могу тебя потерять. И если сейчас это единственный выход, то пусть будет так.
— Я рада, что ты это понимаешь, — выдавливаю из себя, опуская взгляд в свою тарелку, тем самым пряча подступающие слезы.
— Я отпущу тебя, Инга, но с одним условием, — серьезно произносит он.
Королев не был бы Королевым, если бы так просто сдался. Разумеется, у него есть запасной план.
— С каким?
— В Новый год ты вернешься домой, — в его голосе нет ни единого намека на шутку, а я четко осознаю, что желание спорить с ним у меня напрочь отсутствует.
После завтрака мы с Мишей больше не разговариваем. Он быстро принимает душ и уходит. Я же достаю дорожную сумку и собираю все необходимое. Утренняя беседа с мужем пошатнула мое решение разъехаться, но отступать я не намерена.
