проговорил Син Цю, — Ну, я тогда присяду к тому дереву, оставлю Вас… наедине, хе-хе, — насмешливо добавил он, неспеша вставая и уходя к высокому песчаному дереву.
— В каком смысле??
Ответа Альбедо уже не получил, разве что ехидный смешок с отмашкой.
Альбедо не сильно вздохнул, и достал долгожданный блокнот, который уже так долго ждёт своего истинного часа использования. Но рисовать пейзаж он не стал, уж больно приглянулась ему счастливая Сахароза, которая мило сидела на берегу, пристально наблюдая за птичками.
Вот и наступила спокойная тишина, каждый занялся своими делами, но чувствуя эту приятную атмосферу компании, которая так грела душу.
Время уже двигалось к вечеру, потихоньку рисовался ярко-оранжевый закат, что так красиво выглядывал из-за деревьев.
— Всё сидишь рисуешь? — наконец подошла к нему девушка, широко улыбаясь и подсаживаясь рядом.
— Да.
— Что рисуешь?
— Тебя.
— М-меня?? — неловко пискнула она, но пытаясь хоть глазком рассмотреть его блокнот, который как назло он прикрыл руками.
— Верно, ты была такой радостной, вот я и захотел запечатлеть это на бумаге, чтобы было потом о чём вспомнить.
— А… можно?
Он без труда отдал рисунок, где… так красиво была написана Сахароза! У неё мгновенно заблестели глаза, восхищаясь этой прекрасной работой, всё так чётко и аккуратно расписано, будто фотография в черно-белом режиме!
— Это правда я?? Очень к-красиво!
— Можешь забрать его себе, считай как маленький подарок, — облокотившись на руки, с малой улыбкой произнёс Альбедо.
— Ах, спасибо большое! — она аккуратно забирала листок, крепко прижимая его к груди, — Завтра уже в Мондштадт… и скоро уже учёба…
— Хочешь остаться?
— Нет, я не это имела ввиду, скорее, хотела бы на ещё какое-то время, или иногда забегать сюда, ну, по возможности.
— Если всё пройдёт успешно, то предполагаю, что можно сюда вернуться после экзаменов.
— Я бы очень этого хотела, здесь так уютно, как будто вовсе не зима, скорее начало осень, никто не ходит в тёплых куртках, а вода совсем не покрывается льдом, словно… страна чудес… — девушка с лёгкостью плюхнулась на траву, рассматривая различные формы облаков, которые уже обрели до боли красивый оттенок золотого заката, — А где кстати… Син Цю?
— Пишет стихи, — следом ложась рядом, на вздохе протянул Альбедо.
Лежали они достаточно долго, вот так, находясь в таком близком расстоянии друг от друга, особо конечно они не говорили, наслаждаясь прекрасным пением птиц и слушая журчание воды в озере, одновременно хватая звуки падающего водопада недалеко.
Было… слишком комфортно, лежать рядышком и угадывать фигуры облаков, иногда поворачивая головы друг другу, когда одновременно проговаривали одну фигуру, после чего Сахароза смущённо смеялась и возвращалась обратно.
Вот бы… это длилось вечно.
Задумчивая душа склоняется к одиночеству
После прибытия в Мондштадт, Сахароза несколько дней не виделась с Альбедо:
— Нам нужно немного передохнуть, думаю, увидимся утром перед учёбой, а там уже снова начнём заниматься.
Последние слова звучащие из уст юноши.
И осталась Сахароза одна в своём доме. Казалось, что дел накопилось много за всё время, но она всё сделала уже через день.
В первый день устроила генеральную уборку, прочищая каждый уголок, также готовила ужин и наслаждалась вечерним Мондштадтом. На второй же сходила в библиотеку, где мило беседовала с Лизой за чашкой чая, а потом взяла пару книг на прочтение, чем и занялась на весь вечер. На третий день, уже становилось скучновато, делать особо нечего, всё убрано, приготовлено, прочитано. И тогда она легла на кровать, полностью отдаваясь режущим потоком рассуждений.
С четвёртого дня всё становилось хуже.
Чем больше она оставалась одна, тем гуще поток мыслей становился, потолок казался выше, а стены будто давили. Странное ощущение, схожее на безысходность, и несмотря на то, что и друзья вроде как есть, вернее подруга, но, Сахароза и не знала, где та проживает, что только усугубляло ситуацию. Словно она находилась в клетке, от которой не могла избавиться.
На столе недолго лежал мешочек с семенами от Альбедо, она и их успела посадить. Также пару раз выходила на улицу, но настроение уже совсем не поднималось, вокруг бродил холод, всё было, как в тумане и только пару ресторанов и кофейней работали в ярких красках. Бродила она по окрестностям не спроста, это были попытки разыскать Мону, но всё безуспешно, да и идея оказалась слишком наивна, это нужно было учесть, но, всё же становилось невыносимо печально, на душе чувствовалась незнакомая тяжесть, которая будто усиливалась с каждым разом.
Ночью, когда разум снова начал подвергаться отравленным размышлением, пространство словно уменьшилось, дышать становилось тяжело, а в горле так и ощущалась тошнота. Мысли плыли обо всём, хотя скорее, это были воспоминания, которые уже давно не радовали, а только терзали разум.
Но вот оно счастье, глаза медленно прикрывались, а следом наступал долгожданный сон. С тех пор она полюбила спать, ведь благодаря сну, ночь проходила почти бесследно, а там уже наступал новый день мучений.
— Сегодня хорошая погодка. Ты готова?
— Я? Ах, да, — проговорила она с ноткой грустью.
— Тогда, пойдём? Ты успела попрощаться с Син Цю? Он просто уже ушёл, не сможет нас проводить.
— Н-нет…
— Мне жаль. Ну, ладно, не будем задерживаться, карета уже здесь, — он оглянулся назад, замечая до боли грустный взгляд.
Остановившись, Альбедо подошёл к Сахарозе, легонько обнимая.
— Всё хорошо, скоро наступит лето и мы обязательно сюда вернёмся.
— Я… я надеюсь… — не выдержав, хрустальная капля печали проделала влажную дорожку по бледной щеке.
— Не нужно проливать слёз из-за этого, ты хорошо провела время здесь. Всё же, время идёт быстро и рассыпается, словно песок, нужно принять это. К тому же, это не значит, что мы уходим отсюда навсегда, ты разве не соскучилась по Моне? Меня подталкивает чувство, что она желала бы с тобой увидеться.
— Ты прав… — она прижалась к нему сильнее, а в ответ же получила взаимность.
Глаза начали щуриться от проникновения солнечных лучей сквозь окно. Сахароза проснулась, ощущая влажную ткань возле уха.
Она плакала во сне, увидев последний счастливый фрагмент из жизни, эти воспоминания не давали покоя. Сейчас же, девушка лежала дома, совсем одна, Син Цю больше не ждал на завтраке, Альбедо не стучался в дверь, чтобы позвать на него. Вечер проходил без занятий с юношей, часы шли медленно, а когда стучали пять, в душе становилось тяжело, от мысли, что теперь некого ждать… по крайней мере, до начала учёбы.
После ленивого завтрака та снова вернулась в постель, так же и мысли приплыли с новой силой.
Смотря в потолок, она опять начала
