за талию и постучался.
Осталось лишь ждать...
Вскоре послушался звук отпирания замка. Входная дверь тихо скрипнула и не до конца приоткрылась. Оттуда показалось лицо неизвестной мне девушки.
— Вам кого? — удивлённо уточнила она, добавив: — Вы кто?
Вообще-то хотел задать тот же вопрос.
— Это же дом семьи Туран… — «мама не рассказывала, что у них кто-то живёт» — или что-то произошло с момента нашего последнего разговора... — Где мои родители? — я схватился за дверь и, резко дёрнув на себя, открыл ту настежь.
— Ой… — девушка покачнулась, едва не упав, но устояла на ногах. Растерянно и одновременно испуганно уставилась на меня, словно призрака увидела. — Так вы Аяз, их сын?
— Он самый, — кивнул ей.
— Тётя Дамла! — крикнула незнакомка, зовя мою мать.
Тут же убежала внутрь.
«Тётя? Странно… Я не помню у нас таких родственниц, да ещё уважительное вежливое обращение на «вы» указывает на обратное».
— Какие-то проблемы? — Яся теснее прижалась ко мне, прислонившись лбом к моему плечу. — О чём вы говорили, кто это? — с беспокойством спросила.
«Хорошо, что она не знает турецкий язык, ведь я не хочу, чтобы моя женщина услышала что-нибудь не то…» — как уже сказал и повторю много раз: в обиду её не дам, буду защищать и ограждать от любого негатива. Сгладить конфликт, если возникнет подобная ситуация, да, я в состоянии, а в остальном — гарантировать радушный приём не могу.
Впрочем, посмотрим.
— Сам ничего понимаю… — я взял Ясю за руку, переплетая наши пальцы, и повёл за собой.
Мы прошли в дом.
Навстречу выбежала мама.
— Сынок… — дрожащими губами произнесла, а по щекам потекли беззвучные слёзы.
Я кинулся к ней и обнял, пока она не рухнула на пол. Заметно, как от переизбытка эмоций расчувствовалась и разнервничалась. Трясётся всем телом. Только обморока не хватало.
— Неужели ты приехал… даже не верится… — судорожно вздохнула мама, уткнувшись в мою грудь. Крепко схватилась за одежду. Цепляется, и явно боится потерять опять — единственного сына. — Больше не отпущу тебя. Не отпущу!
— Тише-тише, успокойся, я вернулся, — погладил маму по волосам, поцеловав в макушку.
— Ты не один… — она слегка отстранилась, взглянув на Ясю. — Кто эта милая девушка, что пришла с тобой и так скромно топчется в сторонке, опустив голову и не смея поднять глаз.
— Моя жена.
— Жена? — мама сильно удивилась. Хотя по улыбке вижу, такая новость пришлась по душе. Не сомневался в этом ни секунды.
— Ярослава из России, — сказал на русском языке. — Ясь, подойди, — протянул ей руку.
— Здравствуйте, — она застеснялась. Лицо раскраснелось от румянца.
— Дай-ка, посмотреть на тебя, — мама тоже обратилась к ней по-русски. Изучает внимательно и не перестаёт улыбаться. — Какая ты хорошенькая, — бегло обернулась на меня, потом снова переключила внимание на Ясю: — У моего сына отличный вкус, нашёл настоящую красавицу, — прикоснулась к её щеке. — Я Дамла, можешь так и звать.
— Очень приятно, рада с вами познакомиться, — моя девочка улыбнулась в ответ.
Обе явно понравились друг другу.
— А где отец?
Но мама словно проигнорировала мой вопрос. Засуетилась.
— Что же я вас в коридоре держу. Проходите. Кормить буду. Нургюн, погрей ужин, накрой на стол, чай завари, сладости достань! — она снова перешла на турецкий язык.
Та самая девушка, открывшая нам дверь при встрече, высунулась из соседнего помещения, коротко ответив: «конечно».
— Кто это? — «с каких пор живёт здесь, а главное — зачем?» — и что б она не поняла, о ком идёт речь, ведь может подслушать, специально говорю по-русски.
— Дочь папиного друга, с которым они когда-то рассорились и больше не поддерживали отношения, — мама ответила тоже на русском языке. — Нургюн совсем одна осталась, родители умерли, с другими родственниками связь потеряна. Приехала к нам недавно из Сирии, с письмом, где была изложена посмертная просьба её отца — принять в семью и помочь устроиться в Турции. Теперь в лавке у отца торгует. Работящая, по дому тоже много делает. Думали мужа ей найти, но никто не хочет брать замуж. Все наши знакомые, кому предлагали, категорично отказались. Хотя она турчанка по происхождению.
«Ничего удивительного: девушка с сомнительным прошлым, плюс ко всему беженка, вряд ли кого-то привлечёт в качестве жены и невестки — неизвестно ещё, какие тайны хранит. И не скрывает ли что-нибудь важное?».
— Сирия? — «как-то это подозрительно выглядит, учитывая обстановку в той стране» — несмотря на то, что жизнь там постепенно налаживается, возвращаясь в мирное русло, всё равно, ситуация кажется странной. — Почему я не в курсе этих изменений?
— Аяз, ты отсутствовал в Мардине более пяти лет, о чём вообще говоришь…
— Прости, — нет оправданий «тому» поступку, и я постараюсь загладить свою вину.
А что касается Нургюн, то тысячу раз подумал бы, стоит ли доверять на слово постороннему человеку и, уж тем более, вестись на жалостливую трагическую историю. Может эта девушка не просто так тут появилась? Копаться в чужих мутных секретах мне неинтересно, если бы не одно «но» — Ярослава останется в доме моих родителей, а значит — я должен обеспечить её безопасность, прежде чем уезжать обратно в Стамбул. Надо разобраться в этом…
«Или зря накручиваю себя домыслами, становясь параноиком и выискивая во всём подвох?».
— Проходите уже, — мама махнула рукой, потом ухватила Ясю за локоть и повела за собой дальше, ну а я поплёлся следом за ними. — Милая, ты же расскажешь, как вы с моим сыном познакомились, когда поженились? — спросила у неё.
— Конечно, расскажу, — моя девочка обернулась назад, встретившись взглядом со мной. В глазах промелькнула нерешительность и неуверенность.
Я молча кивнул. Какую версию озвучить, она знает, мы не раз повторили это, чтобы не было расхождений в ответах и не появились сомнения.
А я пока с отцом увижусь.
— Где папа?
— В своей комнате, — мама шумно вздохнула, а продолжив, огорошила новостями: — В последнее время он сильно сдал, всё лежит и лежит… нездоровится…
— И об этом я лишь сейчас слышу? — пусть нечасто созванивались, но она ни полусловом, ни намёком не обмолвилась о его болезни.
— Он взял с меня обещание ничего никому не говорить.
